видно ни одного работника. Странно. Куда все подевались? Заглядываю в распахнутое окно и обмираю.

На соломе, вальяжно раскинувшись, лежит Эйдан. Он полностью одет и только ширинка расстегнута. Из распахнувшихся лепестков ткани торчит… У меня нет слов, чтобы правильно назвать это огромное орудие убийства с розовым навершием.

- Дуняша, хватит копаться, - рычит раздраженно. – Живо садись сверху спиной ко мне.

- Слушаюсь, мой господин, - абсолютно обнаженная широкобедрая доярка шустро седлает жениха и впускает в себя торчащее из гульфика копье. И оно помещается!

Ошеломленно разглядываю молодую деревенскую женщину. Высокая. Крепко сбитая. С молочной белой грудью неописуемого размера. И все это великолепие яростно подпрыгивает в такт размашистым охальным движениям. Между широко разведенных ног мелькает могучая дубинка с чуть выступающими венами.

Граф наматывает толстую пшеничную косу на левый кулак и тянет на себя, вынуждая любовницу прогнуться в спине. Пальцами правой руки тянется к ее лобку. Шустро наматывает колечки рыжеватых волосков и несколько раз дергает.

- Ммм, - тянет распаленная деваха.

- Да, Шарлотта. Так. Постони для меня, девочка, - Младший близнец судорожно мечется, подкидывая бедра вверх на невероятную высоту. – Умница! Поддай жару.

- Ах! Еще, хозяин. Пожалуйста! Позвольте мне освободиться, - распутница начинает дрожать крупной дрожью. – Ооо… Даа…

Нужно бежать, но ноги будто приросли к земле. В груди растет негодование. Да он же представляет, что творит непристойности со своей невинной воспитанницей. Каков мерзавец!

А потом растерянно-возмущенный взгляд опускается на место их единения и приходит осознание настоящей причины постигшего меня замешательства. У бесстыдницы ТАМ пушистая шевелюра! В месте, где должен находиться чистенький и голенький лобок. Ой, у графа тоже черные кудряшки.

- Сладкая. Горячая, - снимает с себя наездницу, хватается за торчащий орган и выстреливает в ее добровольно распахнутый ротик странную белую субстанцию. – На! Получай! Все тебе.

Фу. Забываю о лошади. И обо всем остальном. Брезгливо морщусь. Подхватываю юбки и мчусь в девичьи покои. Тьфу-тьфу. Какая гадость.

В опочивальне быстро срываю одежду, влетаю в ванную и задвигаю щеколду. Надо поскорее набрать воды. Смыть с тела и из памяти увиденное распутство. Забыть раз и навсегда.

Добавляю побольше ароматной пены. С остервенением тру мочалкой нежную раскрасневшуюся кожу. Завтра же соберу в лесу всю голубую паутину и застелю ловушками каждый сантиметр пола под кроватью. Пусть только попробуют сотворить со мной во сне подобную гадость. Ах, если бы не метка, ноги моей не было в этом гнезде разврата.

Почти час уходит на то, чтобы успокоиться. Скоро ужин. Нельзя показывать бушующие в душе эмоции. Опекуны должны оставаться в неведении. Так безопаснее.

Дневной сон в лесу пошел организму на пользу. Исчезли синяки под глазами. На щеки вернулся легкий румянец. Не сказать, что полностью восстановилась, но самочувствие однозначно улучшилось.

В столовой близнецы проявляют беспокойство. Бросают на меня настороженные взгляды. Пытаются найти подтверждение возникшим подозрениям. Но прямо спросить опасаются.

Я всеми силами удерживаю маску спокойствия на лице. Понимаю, что прокололась. Оставила у конюшни оседланную Миледи. Хорошо хоть поводья на столбик накинула.

- Как прошел твой пикник? – начинает прощупывать почву Эрик.

- Жалею, что забыла шляпку, - принимаю донельзя благочестивый вид. – Едва не обгорела на солнышке. Пришлось искать большое раскидистое дерево. На обратном пути так разморило, что сползла с лошади и сразу побежала принимать прохладную ванную.

- У тебя жар? – подскакивает Эйдан.

- Нет. Откуда бы ему взяться.

- Точно хорошо себя чувствуешь?

- Конечно. Не беспокойтесь.

- Ты случайно не видела в хранилище большой старинный фолиант с легендами? – старший впивается в меня настороженным взглядом.

- Даже не знала, что у нас такой имеется, - невинно хлопаю ресничками и удивленно приподнимаю бровки. – У меня в комнате нет ни одной книги. Можно подняться после трапезы и выбрать какой-нибудь легкий роман на вечер?

- Конечно, - улыбается младший и на его лице отражается невероятное облегчение.

Надо же как переполошились. Один из-за истории с похабными развлечениями. Второй потерял древний талмуд. Неужели парни считают меня не совсем обычной девушкой? А одной из тех, кому требовалось множество мужей. С чем связаны опасения? Не хотят делиться с возможными соперниками?

- Повариха сегодня превзошла сама себя, - перевожу разговор на нейтральную тему. – Пойду поблагодарю за чудесные блюда.

Выскальзываю из-за стола и сбегаю на кухню. Прошу наутро приготовить корзинку для пикника и положить в нее маленький котелок со встроенным артефактом подогрева. Заварю себе душистого травяного чая на свежем воздухе.

Виновато мнусь, а потом склоняюсь к уху доброй женщины и спрашиваю про волосы у женщин. Деревенею от неожиданного ответа. Да ладно? Даже на ногах? Краснею до глубокого пурпурного оттенка, благодарю и уношусь прочь.

Заскакиваю в библиотеку и машу ладонями на лицо в попытке немного остыть. Взрослая девушка, а смущаюсь словно неразумное дитя. Оглядываюсь, хватаю первый попавшийся томик, оказавшийся сборником романтических сонетов, и мчу к себе.

Глава 5

В этот раз не дожидаюсь темноты. Задергиваю гардины и ложусь в постель. Несколько часов до наглого вторжения женихов следует потратить на сон. После их распутных выкрутасов подремать уже не получится. Придется терпеть до поездки в лес и на природе нагонять упущенное. А так хочется потратить свободное время на изучение исторических хроник. Удачно я их из-под носа опекунов умыкнула. Уж не там ли братцы наткнулись на инструкцию по соблазнению девственниц? Необходимо пролистать страницы до самого конца и наискосок прочесть основные моменты.

Новая тактика себя оправдывает. К приходу бесстыжих искусителей удается отлично вздремнуть. Пробуждаюсь от шороха, но не подаю виду. Близнецы тихо перешептываются. Их безумные головушки наконец посещает светлая мысль не накладывать мощные чары, длящиеся до утра. Достаточно и слабеньких. На час, не более.

Как ни зарекаюсь игнорировать даримые парнями жаркие ласки, а погруженное в искусственные грезы тело живет собственной жизнью. Оно звенит и трепещет в умелых руках, как струнный музыкальный инструмент под пальцами великих мастеров. Грудь зудит от нежных поглаживаний. Сосочки вытягиваются в струнку, радуясь игривым прикосновениям горячих языков. В животе скручивается спираль желания. Манит отправиться в феерическое путешествие. Уговаривает отбросить комплексы и раскрыться для суженых. Вот только я не доверяю навеянному мороку. И тем более не считаю общественных кобелей своими мужчинами. Поэтому отчаянно сопротивляюсь даже в полубессознательном состоянии.

- Маленькая скромница, - стонет младший.

- Отпусти себя, крошка, - молит старший. – Насладись неизведанными ощущениями. Тебе понравится.

- Позволь