– Серьезно. – Вард протягивает руку. – Пожалуйста, присядь. Мне немного не по себе, что ты стоишь на пороге.

Я лишь моргаю в ответ. Меня не смутило, что ему не по себе: я привыкла, что люди нервничают в моем присутствии. А вот его манеры застали меня врасплох. Я уже и забыла, как приятно слышать слово «пожалуйста». И я невольно подчиняюсь – сажусь в самый дальний уголок дивана и тут же проваливаюсь в мягкие подушки.

Я оказалась права – этот диван намного удобнее, чем кресло в кабинете Фэлона. Но мне нельзя расслабляться. Я сижу на самом краешке и в напряжении жду, что будет дальше.

– Спасибо, – говорит Вард, опускаясь обратно на свое место. – Мне всегда как-то неуютно, когда я сижу, а кто-то передо мной стоит.

Почему он так себя ведет? Мой статус «опасной» вечно внушает людям страх, я думала, так будет и с ним. Но похоже, что нет.

Интересно, что ему известно обо мне? Он бы наверняка не улыбался, если бы прочел мои файлы.

– Меня зовут Лэндон Вард. Для большинства – просто Вард. Но ты можешь звать меня Лэндоном.

Вот уж чего я точно делать не стану.

– А ты…

Вард оглядывает меня с головы до ног. Его глаза отчего-то вспыхивают. Он опускает взгляд и сжимает губы, стараясь подавить усмешку.

– Ты точно не Джейн Доу.

Тысяча и еще сто лет. Вот сколько времени проходит, прежде чем я снова делаю вдох.

Как мне реагировать? Хоть бы щеки не покраснели. Я борюсь с желанием заправить прядь за ухо. Мне хочется двинуть руками, скрестить ноги, прикусить губу. Но нельзя показывать ему, что я волнуюсь. Пусть не думает, будто имеет на меня влияние.

– Определенно не Джейн Доу, – почти мечтательно повторяет Вард. – Но мне сказали, что ты отказываешься называть свое настоящее имя. Так как же мне тебя называть?

Если он ждет, что я что-то ему отвечу, тогда он точно не читал мои файлы.

– Можем придумать прозвище, которое подойдет к твоей внешности. У тебя такие темные волосы, такие яркие глаза… – Он слегка наклоняет голову. – Нужно что-то… броское и неожиданное. Может… «Пацанка»? Как тебе?

Как он вообще мог такое сказать? Впервые за два с половиной года мои губы щекочет нечто похожее на улыбку.

– Понятно, «Пацанка» тебе не нравится. Не лучше, чем Джейн Доу, правда? – Не понимаю почему, но его это, кажется, забавляет. – Как насчет цветка? «Цветочек», например?

Я морщу нос – просто не успеваю спохватиться. Тут же быстро напускаю на себя безразличный вид, но первая трещина уже проложена.

На щеке Варда снова появляется ямочка.

– И это не очень, да? Тогда никаких цветов. Обещаю. – Он барабанит пальцами по обтянутому джинсами бедру. – Ничего, ты можешь мне довериться. В конце концов я придумаю что-нибудь такое, что непременно тебе понравится.

Да кто вообще такой этот парень?

– Отлично!

Он громко хлопает в ладоши и вскакивает на ноги. Я легонько вздрагиваю от неожиданности и очень надеюсь, что он этого не заметил.

– Приступим к делу. У нас осталось… – Вард бросает взгляд на часы. – Примерно пять часов. Знаешь, говорят, когда тебе хорошо, время бежит быстрее.

Пять часов? У меня бывают длинные сеансы по вечерам, но обычно время распределяют между несколькими тестировщиками. Я уже много лет не проводила так много времени с кем-то наедине.

– Думаю, дело пойдет как по маслу, когда мы чуть ближе узнаем друг друга, – говорит Вард, прохаживаясь вдоль одного из книжных стеллажей. – Тебя это устраивает?

Нет. Совсем не устраивает. Я понятия не имею, что для него значит «как по маслу». И зачем нам «узнавать друг друга поближе»?

– К тому же, – добавляет он, просматривая корешки книг, – мне все еще нехорошо после вчерашнего, так что я не хочу особо напрягаться. Вчера моей сестре исполнилось восемнадцать, а она умеет отмечать праздники, уж поверь. Я же старше ее всего на год, но рядом с ней чувствую себя старпером.

Что происходит? Я ничего не понимаю. Почему он разговаривает со мной так, словно мы знакомы уже тысячу лет? Почему не пытается облепить мою голову электродами, побить электрошокером и не требует, чтобы я следовала жестким инструкциям? В его поведении просто нет никакого смысла!

– Лови!

Я ловлю книгу, которую он бросил мне, примерно за секунду до того, как она угодила бы мне в лоб.

– Неплохая реакция. – Он впечатлен. – Энцо не зря так распинается о твоих успехах на тренировках.

Легонько ерзаю на краешке дивана. Ну вот, теперь мне интересно, что ему рассказал обо мне Энцо. И вообще, почему они с Вардом говорили обо мне?

– Да усядься же поудобней. Это не дело – читать классику, вытянувшись в струнку. – Если бы он перестал пялиться на полки, увидел бы, в каком я шоке. Но пока он занят, я робко опускаю взгляд и читаю название книги. Хм. Никогда не слышала о такой.

– Ну ладно-ладно, я соврал. Формально это не классика. – Вард возвращается к диванчику с еще одной книгой в руках – для себя. – И напрасно. Ты поймешь, о чем я, когда дочитаешь, поверь мне.

Не верю я ему. Ни капли. Но меня все равно смущает, когда он преспокойно усаживается на мягкие подушки, вытягивает руку по спинке дивана у меня за спиной – прямо-таки пугающе близко – и просто погружается в чтение. Проходит одна минута. Затем еще одна. Три минуты спустя я все так же сижу, смотрю перед собой и жду. Но Вард читает, и только. Я вижу, как его взгляд перебегает со строки на строку, со страницы на страницу, впитывая слова, которые видны только ему одному.

Проходит пять минут, он прижимает палец к строчке, на которой остановился, поворачивается ко мне и перехватывает мой недоуменный взгляд.

– Если ты немедленно не успокоишься и не начнешь читать, мне придется читать тебе вслух. Но предупреждаю: я буду менять голоса. И акценты.

Он резко и драматично кашляет, а затем опускает взгляд в свою книгу и произносит с густым шотландским акцентом:

– «Та не хóчу я чаю, слышь, – сказал МакНэлли старой вдове. – Я Кормака хочу повидать, слышь! – А я сказала те, что Кормак тя видеть не хочет. Придется те подождать, пока не…»

Я рывком распахиваю свою книгу, и Вард прекращает издеваться над этим чудесным акцентом.

– Видела бы ты свое лицо, – усмехается он. – Да ладно, вышло не так уж и плохо.

Да неужели? У меня чуть кровь из ушей не пошла.

– Можешь залезть с ногами и устроиться поудобнее. У нас весь вечер впереди.

Он прав. Мне нечего терять. Если окажется, что все это какая-то жестокая шутка или очередной психологический эксперимент, я буду очень разочарована. Но если у меня действительно есть возможность просто почитать пару часов, то лучше я и правда устроюсь поудобнее.