ветру; на лице гримаса ужаса, искаженная алыми вспышками.

Капитан перекатился на спину, ткнул лимом в сторону вероятного противника.

— На землю! Руки за голову!

Никакой реакции. Мужчина с глупейшим видом смотрел на оружие и не делал никаких попыток спастись.

— Лежать!

Атнашев вздрогнул. В нахлынувшем огненном сиянии разглядел стоявшего внимательней. Свернутое налево тело, полное отсутствие волос и жуткое лицо — если рассечь диагональю слева направо, то по нижней части точно провели бороной, смоченной в кислоте. Единственно целым смотрелся правый глаз. Бессмысленное око…

— Целы?! — возник по правую руку запыхавшийся лейтенант. — Бойцы прорвались на корабль…

— Вперед! — Позабыв о ненормальном уродце, капитан устремился в бой — туда, где из шлюзового провала вырывались алые отсветы.

За глыбой корабля взвилось фиолетовое облако разрыва — отбыла «стрекоза», что желтоватой каплей преследовала убегавших. Кому-то из Черного братства свезло — стреляли от души, до бешеной одури, в слепой надежде подбить аппарат, бьющий землю лучами прожекторов и залпами бортовых излучателей.

Всклокоченный гуманоид вскинул руки и подался навстречу машине. Жест, классифицированный автоматикой, как признание поражения, заставил очередную «стрекозу» по отлогой дуге снизойти к преследуемому и застыть напротив средоточием огней. Из дымового шлейфа вынырнул федерал. Щелкнули наручники…

— Упырь! Кинуть решил?! — Луч лима пробил горло арестованного и конвоира. Тела медленно завалились на бок.

«Стрекоза» расщедрилась на запуск плазменной пушки. Через такт пульса, нападавший горевшими останками врезался в камни — такова сила удара.

Кособокий силуэт издал невнятный стон. Кормивший бросил, превратившись в кусачего зверя, которого злые называли… да, огонь. Нечестно. Надо подойти и спросить, кто теперь накормит?

«Стрекоза» зафиксировала движение.

***

Атнашев с недоумением притиснулся к стене. Обвел лимом полупустой ангар… Крейсер не мог управляться жалкой горсткой отщепенцев. Никакого серьезного сопротивления — вплоть до рубки. И даже здесь, у планетарных катеров — верного способа спастись — не наблюдалось никого.

Кружа в замысловатом танце поиска цели, капитан скользнул вдоль молчаливых бортов машин. Прислушался к отголоскам стрельбы… В ушах звенело.

Чересчур тихо.

Поворот. Спина предчувствовала удар, ощущала давление злобного взгляда. Поворот.

Нервы нестерпимо звенели. Атнашев замер. Вскидывая излучатель, стремительно развернулся к возникшей поблизости цели и упер дуло во вражеский подбородок.

— Тульбо… — Ствол пульсатора ткнулся меж капитанских ключиц. Кто первый?

Сухой щелчок разрядника вынудил короля контрабандистов оскалиться. Непруха. Капитан моргнул.

— Мне нажать?

— Сдаюсь, — выдавил Тульбо.

— Нив, — раздалось от входных створок. На порог, хромая, ступил лейтенант. Видок ниже среднего. — Корабль наш.

— Скольких взяли? — Нив Атнашев уверовал: в Управлении его ждет представление к галактическому кресту. За успешно проведенную операцию.

— Одиннадцать двухсотых. Шестерых живьем. Да по равнине бегали человек тридцать. Итого порядка пятидесяти. Точные цифры после общего сбора.

— Не густо. — Капитан пригляделся к врагу. — Команды с хер, а проблем…

С оттенком гордости Тульбо расправил немаленькие плечи. Сегодня фортуна отвернулась, но завтра… Да и в ЦУКОБе остались кое-какие связи.

— Пошел.

Атнашев толкнул заключенного к выходу. Работа выполнена, остальное — проблема аналитиков. Как только крейсер переправят в доки Управления, спецкоманда исследует стальные закутки, составит вердикт… Пустые мертвенно-блеклые палубы — их вотчина.

Минуя пути, что вели к командному отсеку, ЦУКОБовец притормозил. Согласно профессиональной привычке кивком одобрил патрульного, несущего вахту у красновато-сизого жерла тоннеля. Мужчина, отмеченный рваной раной на правой щеке, выверенным жестом отметил появление начальства. И оглянулся на приближение конвойной группы.

Прочь из отсеков, пропахших смертью… Но и под открытым небом запахи не ахти.

Замерев на верхней ступени аппарели, капитан бегло изучил обстановку. Справа мешаниной брони, крепежных деталей и внутренней отделки догорал рейдер. Желтоватое пламя танцевало широким полотном — заревом, разбрасывавшим по равнине причудливые контрасты и огненные клочья, гонимые ветром. В неровном свете по камням скользили гигантские тени безопасников, возвращавшихся с охоты. Некоторые шли налегке, некоторые — с трудом передвигали ноги, а самые удачливые — вели арестантов. Двигались к точке сбора.

«Потери…» — Атнашев поморщился. Превратить бы Тульбо в отбивную прямо сейчас, но… Любопытная деталь пейзажа заставила офицера прервать поток мыслей, не предусмотренных уставом. Метрах в пятнадцати от россыпи тлеющих обломков стоял Кривобокий и гладил «стрекозу», зависшую перед целью. Аппарат в электронном шоке выбросил на бортовые индикаторы весь спектр сигналов.

— Вызвал орбиту. — У сходней остановился лейтенант. Глянул сверху вниз на начальство и изумленно приподнял брови: — Нив?

— Да, — очнулся мужчина. — Пусть высылают десантные модули. И команду для перегона крейсера.

— Сворачиваемся?

Атнашев прицельным взглядом обвел затылок Тульбо. В показном безразличии контрабандист стоял ступенькой ниже.

— Да. Заключенных на базу для идентификации. Как только определят секторальные метки, разошлем по родным мирам и точка. Центр не резиновый.

— Работа любит регионы… А с ним? — Лейтенант кивком указал на скособоченное чудо.

— Туда же. Пусть ребята оприходуют.

Подчиняясь команде, четверо патрульных выдвинулись к цели, сформировали кольцо захвата… Но могли и не стараться. Уродец оставил «стрекозу» в покое и протянул руки к приближавшимся людям. С изувеченных губ сорвались невнятные хрипы, лицо напряглось…

— Г… — Атнашев подался вперед, надеясь разобрать слова. — Г… ээлл.

— Другого не скажет, — неожиданно вступил Тульбо.

— Заткнись.

Капитан запрокинул голову. Над плато в мутной небесной пелене затлели посадочные огни снижавшихся модулей.

***

Непомерно огромная станция ЦУКОБа на фоне звездных туманностей выглядела посредственно. По мнению некоторых — отвратно. Львиную долю былого величия смазало присутствие рядом крабообразных ремонтных спутников и групп техников, чьи скафандры давно подлежали списанию. Рифы вскрытой обшивки, сквозь прорехи которой к вселенной прорывались вспышки сварных работ, стрелы опорных конструкций, уходящие в бархатисто-угольную даль. И суета, суета, суета…

Эфир трещал от переговоров. Кто-то, срываясь на крик, просил о стыковке, кто-то не менее яростно отказывал. Тусклые пылинки ремонтников требовали внеочередной доставки материалов, а командный рык приказывал всем убраться с частоты.

Бедлам.

Шедшие полным ходом восстановительные работы мало что оставили от имиджа Управления, воспетого в рекламных роликах.

Покинув стыковочный переходник дока, Атнашев облегченно вздохнул. Для того, кто считал Центр родным домом, вид базы на обзорных экранах причинял боль. Тем приятнее окунуться в рабочую атмосферу зоны 17 — с всецелой преданностью патрульным заботам. Никаких гражданских, ничего постороннего, только люди в форме…

Четверо десантников в полной боевой, печатая шаг, проследовали мимо группы заключенных, доставленных Нивом. Следом пулей промелькнул взмыленный курьер. Чуть медленнее шествовали три пилота — на ходу застегивали фиксаторы курток и целеустремленно пробивали массу персонала. Срочный вызов. Один из них по-приятельски махнул Атнашеву.

— Доставили? — Рядом возник плотненький, седой как лунь аналитик, за спиной которого топтались ребята посерьезнее. — Будьте добры регистрационные формуляры.

— Забирайте… Все здесь. — В правильности заполнения трансфертных документов Атнашев не сомневался.

Двадцать три