Нежное растение, заботливо выращенное на почве Нижнего Новгорода, болело. Признаки болезни едва различались глазом – трудно было приметить их на фоне красочных цветов и ярко-зеленых листьев причудливой формы. И уж само собой, те, кто должен был освещать для мировой общественности развитие города-конфетки, этакого трехсотэтажного Чупа-чупса, старались не замечать пятен плесени. И Милена была одной из тех, кто радостно, с энтузиазмом, расхваливал в эфире Радионета любимое детище неоглобализма.

Стеклянная дверь бесшумно раздвинулась перед Миленой. Она прошла через просторный вестибюль, на секунду задержалась перед аркой пропускника, автоматическим движением провела пластиковой картой по прорези детектора. Вошла в зеркальную кабину лифта, оказавшуюся на удивление пустой, и понеслась вверх, на сто двенадцатый этаж. Придирчиво оглядела свое отражение. Н-да… До стандарта красавицы вы, госпожа Серебрякова, никак не дотягиваете. Росточком маловата, ножки тоненькие, голенастые. И грудь, Милена, где ваша грудь? Где ваш пышный бюст? Вы оставили его дома, забыли пристегнуть? Не пора ли задуматься о пластической операции? Все современные, без предрассудков, дамы в вашем отделе давно уже прибегли к этой неопасной, безобидной манипуляции. Теперь на них приятно смотреть. Они соответствуют стандарту. А вы – нет! Может быть, поэтому на вас не обращают внимания мужчины? И именно поэтому вы пользуетесь репутацией "синего чулка"?

– Сами вы чулки! – сказала Мила и показала изображению язык. – Чулки-дураки. Если бы я встретила хоть одного нормального мужика, он сразу бы стал моим. Моим! Сразу! Никуда бы он не делся. Только где их взять, нормальных…

Врушка. Самообманщица. Нормальных мужчин вокруг нее было хоть отбавляй. Нормальных, и красивых, и мужественных, и даже просто хороших. Только все они не подходили ей. Потому что они не были Игорем Масловым. Все они в подметки ему не годились. Милка любила только его – Игоря. А он умер.

Она никак не могла справиться с этой болезнью. Не могла поверить в то, что он умер. Сама ведь шла за его гробом, плакала навзрыд. Сама кинула горсть земли в его могилу. Похоронила его. И вот нате – до сих пор разговаривает с ним и пишет ему письма.

Сумасшедшая. Интересно, что бы сказали ей на работе, если бы узнали об этой странности? Посоветовали бы обратится к психотерапевту, конечно. Это сейчас модно – ходить к психотерапевту. А вот на самом деле – взять и пойти. И свести дяденьку-психотерапевта с ума. Рассказать ему, что тот, кого похоронили, был вовсе не Игорем Масловым, а древнеассирийским полководцем Иштархаддоном из рода Слышащих Иштар. Точнее, его телом. И что разум Иштархаддона вселился в выжившее тело его двойника – Игоря. И очень скоро довел это худосочное тело до своих прежних, шварценеггерообразных габаритов. Таким образом, что у нас есть теперь? Есть Иштархаддон, он же Хадди, из целей конспирации называющий себя Игорем Масловым. Милена пыталась полюбить его – он так был похож на Игоря… У нее не получилось. Она даже не знает, где он живет последние полгода. А где же разум, где душа настоящего Игоря? Похоронены вместе с оплаканным телом? Наверное, да. И все равно не верится.

Ну что, господин психотерапевт, слабо разобраться? Говорите, хороший психиатр здесь нужен? Необходимо тщательное обследование и кропотливое лечение, лучше в стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением? Идите к черту, господин психотерапевт. Обойдусь. Сама разберусь. А если не разберусь, буду терпеть. Просто терпеть. Мне не привыкать.

Все это нужно оставить там, за дверью своей квартиры – слезы, душевные переживания и несостоявшиеся мечты. Здесь – работа. Сегодня у Милены важный день. Можно сказать, выдающийся. Слава Богу, шефы передачи не подозревают, насколько выдающийся. Если бы догадались, не пустили бы ее не то что в студию, даже в это здание. Надавали бы пинков и выгнали. Пинки еще будут, дай Бог чтоб только пинки… Ладно, нет смысла отступать. Отступать еще страшнее, чем идти вперед, потому что сзади – грязь, гной нарыва, готового вскрыться. Если вскрыть его суждено именно ей – что ж, это судьба. Когда-то она уже молчала до последнего, с ужасом наблюдая, что творится в закрытых сетевых баттлах, какая зараза там зреет. Тогда все кончилось плохо. Да, похоже, и не кончилось вовсе – уж очень то, что начало происходить сейчас, напоминало рецидив старой болезни. Синие вспышки… Это ж надо! Никому в этом городе ничего не говорит такое словосочетание – "синие вспышки". Только ей. Или не только? Так или иначе, те, кто уже знает о том, что это означает, предпочитает молчать, утаивать информацию. А она скажет. Скажет всем.

Милена деловитым шагом прошла вдоль коридора, сухо кивая по пути всем встречающимся. Между прочим, статус ее здесь достаточно значителен. Пусть для сослуживцев она всего лишь девчонка с мартышачьей мордочкой, выскочка, за год преодолевшая карьерный путь от мелкого местного корреспондента до ведущей собственного ток-шоу. Плевать на сослуживцев. Когда она выходит в прямой эфир, то становится властительницей дум, дирижером реплик. Это она, Милена, придумала передачу "Кремль № 2" – популярную, повышающую свой рейтинг с каждой неделей. Она сумела убедить руководителей канала, что такая передача нужна. И сегодня – ее день, день Милены Серебряковой, даже если он и станет ее последним днем в Си-эм-эн.

Короткий визит в зал съемки. Все в порядке – моют пол, вытирают пыль с пластиковых панелей, подворачивают крепления в вечно разболтанных креслах для зрителей. Через час все будет сиять и искриться. Зальчик, конечно, маленький – рассчитан всего на двадцать зрителей, одну ведущую и одного оператора, орудующего, правда, сразу шестью видеокамерами. В эфире кажется, что зал в пять больше – но это уже за счет компьютерной технологии. Каждую неделю, по вторникам, сюда собираются двадцать человек – само собой, коренные нижегородцы. И все, как один, начинают изумляться – неужели эта душная комната и есть шикарный зал съемок? Она и есть, дорогие сограждане. А где же панорамное окно с видом на нижегородский кремль и Большую Покровку? Где пирамида из розового стекла, увитая лианами, где зимний сад и бассейн с журчащими водопадами и плавающими лебедями? Все будет, дорогие мои, все будет. Мы вручим каждому из вас диск с записью сегодняшнего прямого эфира, и вы убедитесь, что все на месте – и водопады, и водоплавающие. А что их не существует на самом деле – пусть это останется нашей маленькой тайной. Видели бы, что творится в конурке, в которой снимают синхронные прыжки с парашютами… Что, и они?.. А вы как думали? Подмигнуть правым глазом, деликатно хихикнуть. Все, момент дружественной интимности создан, единение достигнуто. Можно работать.

Все это будет потом, через несколько часов. Что-то будет…

Милена отогнала тревожные мысли и отправилась в студию – предстояла работа над текстом. Пятеро корреспондентов трудились в поте лица – едва оторвали взгляды от экранов, чтобы поздороваться. Милена достала из сумочки маленький золотистый диск, скормила его компьютеру. Уселась в кресло и задумалась.

Домашние наработки. Текст – достаточно остроумный, в меру провокационный, в целом демонстрирующий лояльность к идеологической линии канала. "Кремль № 2" – о чем эта передача? Конечно же, о Нижнем Новгороде. Кремль номер один – в Москве, это ежу понятно. А наш, нижегородский кремль – уже не просто один из многочисленных кремлей и кремлишек, раскиданных по городам российской глубинки. Это, уважаемые телезрители, кремль города, претендующего на второе место в великой стране России! А кое в чем – и на первое место, в частности, по высоким технологиям. Только вот довольны ли коренные нижегородцы переменами в своем городе, переворачивающими все их представление об привычном образе жизни? Не все, оказываются, довольны – можете себе такое представить?! По статистике – тридцать пять процентов нижегородцев недовольны. Что же не устраивает этих строптивых граждан? Работы нет? Нет, с этим все в порядке. Низкий уровень жизни? Грех жаловаться – по этому показателю обогнали всю Российскую федерацию. Что там еще? Свобода слова? Экология? Безопасность личности? Все на высшем уровне, господа! Вероятно, нижегородцы просто зажрались.