поколение другое будет, которое станет защищать свою страну и гордиться тем, что они русские.

В это время Светлана внимательно еще раз разглядывает красивый французский костюм, смотрит в зеркало и примеряет его на себя.

СВЕТЛАНА. Да ладно вам, чего к парню привязались. Он вам продукты и вещи принес, а вы сразу — чего не в армии, иди родину защищай. А костюм-то хорош. Мне прямо в самый раз.

МАРИЯ. Мне кажется, что многие у нас в стране так и не поняли, что в настоящее время происходит. Сейчас многое переосмыслить надо. Счастливую и мирную родину любить — то не велика вещь. Ее надо любить именно тогда, когда ей трудно, когда она унижена, когда многие против нее.

ВАЛЕНТИНА. А знаете, что самое парадоксальное и что меня потрясло больше всего? Никто из моих земляков ни разу не высказал ни одного слова ненависти в сторону Украины. Ни одного матерного слова, ни одного проклятия. У нас у всех только одно желание — навсегда отгородиться от Украины, чтобы она навеки забыла Донбасс. Весь гнев, мат, проклятия, ненависть как раз идут с той стороны, от украинцев. И это о многом говорит.

МАРИЯ. Валя, мы же договорились. Никакой политики в штабе волонтеров.

ВАЛЕНТИНА. Да, да. Извините меня. Больше не буду.

Светлана вешает французский костюм на вешалку, заодно перебирает и просматривает другую верхнюю одежду.

Раздается телефонный звонок. Мария берет трубку.

ГОЛОС ИЗ ТЕЛЕФОНА. Здравствуйте. Мы тут в офисе внизу стоим, очень много вещей привезли, но нас не пускают. Охрана говорит, что пропуска на нас нет. Можете к нам спуститься?

МАРИЯ. Да, да, сейчас спустимся, подождите немного.

Мария кладет трубку и обращается к Валентине.

Валя, пойдем поможем вещи принести.

Обращается к Светлане.

Светлана, вы ведь побудете немного в штабе? Мы быстро.

СВЕТЛАНА. Да, идите, конечно. Я никуда не тороплюсь.

Мария и Валентина уходят. Светлана остается одна. Она неторопливо ходит по комнате, разглядывает коробки и полки и останавливается около вешалки с верхней одеждой. Опять берет в руки французский костюм и примеряет его на себя.

Да, точно мой размер (вздыхает.).

Светлана еще раз оглядывается по сторонам.

А возьму-ка я его себе. Ну зачем такой костюм беженцам? Куда они его будут надевать? А я и в ресторан могу надеть, и в театр, и на торжество любое.

Светлана находит в комнате пустой пакет и убирает туда костюм. Смотрит в зал.

А если Валентина или Мария спросят про костюм, скажу — беженка какая-то забрала. Никто и не узнает. Главное, его на работу не надевать. На всякий случай.

Светлана быстро уходит с пакетом.

Пауза.

В комнату входят Валентина и Мария. У них в руках много сумок с одеждой, которые они ставят на пол.

ВАЛЕНТИНА (оглядываясь по сторонам). А где Светлана, странно. Обещала здесь побыть. Ну ладно, ушла, значит, ушла. Вот молодцы гномики. Сколько вещей привезли. Сейчас разбирать будем.

Мария смотрит на часы, которые показывают без десяти двенадцать.

МАРИЯ. Да, уже скоро двенадцать часов, беженцы начнут приходить. А кого это ты все время гномиками называешь?

ВАЛЕНТИНА (улыбается.) Гномики — это кто сами все в штаб привозят. Самые лучшие наши помощники.

МАРИЯ. Валя, знаешь, о чем я сейчас подумала? А давай мы этот новый костюм, который Андрей привез, продадим.

ВАЛЕНТИНА. Да ты что, как это?

МАРИЯ. А через Авито, так многие сейчас делают.

ВАЛЕНТИНА. Зачем, я не понимаю? Да и как можно?

МАРИЯ. Сейчас все объясню. Костюм, конечно, очень красивый, но он одному человеку достанется. А мы на вырученные деньги много всего накупить можем. И продукты, и детские вещи, и белье постельное. Знаешь, как беженцы новому постельному белью радуются, прямо танцуют. И многим людям помочь сможем.

ВАЛЕНТИНА. Здорово. Как это я сразу не догадалась. Еще многие женские теплые колготки спрашивают. Зима скоро. А сколько он может стоить?

МАРИЯ. Ну не знаю. Я думаю, тысяч двадцать.

ВАЛЕНТИНА. Двадцать тысяч? Да на эти деньги столько всего накупить можно.

МАРИЯ. Вот именно. Мы с тобой список составим, что люди больше всего спрашивают. Это и купим. И люди радоваться будут. А когда люди радуются, то кажется, что мир снова возвращается, и нет никаких боевых действий.

Да, так хочется мира. Как в Библии: «И скажите так; мир тебе, мир дому твоему, мир всему твоему». Ты знаешь, Валя, я в нашем штабе научилась самому простому — радоваться тому, что имеешь, и быть благодарной за то, что у тебя есть. И чем больше людей встречаешь, тем счастливее становишься. А самое прекрасное в людях — это доброта. Сколько добрых людей мы здесь каждый день видим.

ВАЛЕНТИНА. Это да. Вот вчера одна женщина позвонила, я у нее и спрашиваю: «Что вам нужно?» А она и говорит: «Ничего». Она просто позвонила поблагодарить нас и сказала, что преклоняется перед нами. Вот…

МАРИЯ. Давай поторапливаться, а то вот-вот беженцы начнут приходить. Уже скоро двенадцать часов.

ВАЛЕНТИНА. А костюм?

МАРИЯ. Да, костюм. Для Авито надо фотографию костюма сделать. Так быстрее продадим.

ВАЛЕНТИНА. А как лучше сфотографировать? В упаковке или без?

МАРИЯ. Нет, упаковку надо снять, а все бирки оставить, чтобы было видно, что костюм новый. Давай я сейчас его сфотографирую, а вечером дома объявление составлю и размещу на Авито. Неси костюм сюда, на нашу вешалку повесим. Здесь и света побольше.

Валентина идет к вешалке с верхней одеждой и хочет принести костюм. Ищет его на вешалке, перебирает всю верхнюю одежду и не может найти.

ВАЛЕНТИНА. А где костюм? Что-то не могу найти.

МАРИЯ. Да только что здесь висел. На этой вешалке.

Мария подходит к Валентине, и они вместе просматривают всю верхнюю одежду на вешалке и не находят костюма.

.

ВАЛЕНТИНА. Куда же он делся? К нам же никто не приходил еще.

МАРИЯ Ну да, и сейчас только по пропускам войти можно.

Обе женщины стоят в растерянности. Пауза.

Открывается дверь, и входит Андрей.

АНДРЕЙ. Извините, это опять я. Мама просила объявления о вашем штабе еще взять. Мы и в других подъездах нашего дома повесим. Чтобы все знали.

ВАЛЕНТИНА. Андрей, вы уже такой взрослый мужчина, а все «мама сказала, мама просила». А своя-то голова есть?

АНДРЕЙ (немного смущенно.) Я бы и без мамы к вам зашел. Я тоже