Во всяком случае, с этой точки зрения Пратер имеет решающее преимущество.

Информация в последний час: в Тиволи уже можно входить с чем хочешь.

* * *

Разумеется, автоматы есть и в казино.

(А также в кафе, на паромах, в вокзальных залах ожидания, в различных игральных салонах и вообще где попало. Однако я не на всех играла, по разным причинам. Больше всего мне понравился один, на пароме Свиноустье – Копенгаген. В этот аппарат можно было бросать шведские и датские кроны, которые как раз у меня имелись, но, к несчастью, я оказалась в компании своего кавалера, который азарт на дух не выносил. Одного его взгляда хватило, чтобы у меня парализовало руки, и мне оставалось лишь бросать на любимую технику тоскливые и жалобные взгляды, но не жетоны.

Если кому-то интересно, от неподходящего мужчины я сразу же после этого избавилась.).

Автоматы в казино представляют собой целую эпопею.

Нет, что я говорю! Не целую. Это сами казино – целая эпопея, а автоматы – только часть ее. Правда, весьма существенная, если они есть даже в Монте-Карло, не говоря уже о Лас-Вегасе.

В нашей дорогой Польше они появились одновременно со сменой общественного строя и сразу же вызвали у населения живой интерес.

Кажется, первым местом, в котором народ смог до них дорваться, было прежнее кафе «Стылева» на углу улицы Кошиковой и площади Конституции, сейчас… Господи, что же там сейчас? Ах да, магазин «Хортекс».

Вот склероз, чтоб мне дома не ночевать!

И в этой прежней «Стылевой», которая к тому времени, возможно, уже сменила свое название, на втором этаже стояли три автомата, окруженные толпой разгоряченных игроков. Сразу скажу, что толпился там отнюдь не цвет и гордость нации, если, конечно, не считать цветом нации пролетариат, в то время осуществлявший достойную сожаления диктатуру. Автоматы были уже модифицированные.

Минуточку, тут нужно вернуться обратно в Тиволи. Я забыла сказать, что самые старые механические автоматы позволяли вбрасывать в себя только по одному жетону, не давая тем самым повышать ставку, и лишь позднее появились разные усложненные устройства, допускавшие большую свободу в этом плане. Наши автоматы из «Стылевой» разрешали вбрасывать до пяти жетонов, что вышеназванным народом было оценено как пятиместное устройство. Пять личностей толкались у одной машины, каждая бросала по одной штуке, а иногда, в порядке исключения и после многочисленных скандалов, кому-то разрешалось бросить два или даже три жетона.

За справедливостью крайне сурово следили и судорожно ее придерживались не только игроки, но и целое стадо разгоряченных зрителей, сидящих у игроков на шее. Гневные крики типа «Не правда, это не он! Это тот с усами! Тот в красном шарфике! У той пани было два! Эй ты, отвали, ты бросил один!» и тому подобные звучали беспрерывно.

Между нами: «та пани» – это я.

Был там один любитель – знаток механизмов, как правило лично дергавший за рукоятку, против чего никто не возражал, ибо он освоил самый выгодный способ дерганья. В большинстве случаев автомат ему платил, чем, несомненно, и объяснялась необычная уступчивость общества, отказывавшегося от собственноручного развлечения. Дело в том, что автоматы довольно скоро стали прилично раздерганными, поскольку неопытные и страстные азартные игроки вкладывали в дерганье всю силу, сотрясая оборудование до основания, а уж бицепсами их Господь не обидел.

В результате напрочь разрегулированный автомат надлежало дергать с чувством, и именно это умел делать упомянутый знаток.

Автоматы в «Стылевой» теперь уже история.

Возможно, они представляли собой первую ласточку социальных перемен, так как их установили еще в период настойчиво повторявшихся «ошибок и отклонений от линии партии». Каким чудом это могло случиться, понятия не имею. Я в политике не разбираюсь.

Первое серьезное отечественное казино – Салон автоматических игр – я увидела в «Гранд-отеле» (в просторечье – «Гранде»)…

Нужно будет обратиться к собственной книге, чтобы вспомнить, как это выглядело вначале, потому что с течением времени произошли громадные перемены. Появились новые типы техники, некоторые из прежних автоматов полностью исчезли, модифицировался способ игры и получения выигрыша.

Вначале был хаос…

Нет, что это я пишу, какой хаос, это я перепутала с сотворением мира. Вначале было просто здорово: меняешь в кассе деньги на жетоны, жетоны были по тысяче злотых на старые деньги… ну вот, посмотрите, как слаба человеческая память, особенно пораженная склерозом. Не исключаю, что к одним автоматам они были по тысяче злотых, к другим – по две тысячи, а к некоторым – всего по пятьсот злотых. Во всяком случае, совершенно точно, что брать их нужно было в кассе. Это, значит, во-первых. Во-вторых, почти везде стояли стульчики, и можно было играть в комфорте. В-третьих, не было буфета, но, к счастью, ресторан «Гранд-отеля» находился под рукой. За пивом или каким-то иным напитком можно было сбегать к официанту. В-четвертых, в противоположность Тиволи, ни один автомат не высыпал весь выигрыш. Напрямую он платил только до определенного предела, а при большем везении ворчал, бренчал, играл легкомысленную мелодию, столь сладкую для всех игроков, мигал лампочками и не позволял продолжать игру. Должен был прийти техник (возможно, он был инженером или даже кандидатом наук, это неважно, в казино он работал техником, вот и все), разблокировать железяку, зафиксировать выигрыш и принести из кассы деньги. Или же дать выигравшему квитанцию, чтобы тот получил деньги лично. В-пятых, уже тогда там стояли покерные автоматы.

* * *

Дело в том, что автоматы бывают самые разные.

Причем различия заключаются вовсе не в том, дергать нужно или нажимать, поскольку в новых электронных автоматах ручка для дерганья полностью исчезла. Нет, все дело в картинке, которую показывают в окошке.

Самые простые, начиная с тех старых, механических, демонстрировали в окошечке разные сливы, апельсины, черешни, арбузы – короче, витамины, кроме того – колокольчики, а также – что было самой желанной картинкой – три семерки или три так называемых «бара» (это такая надпись). Выигрыш автомат платил только тогда, когда на одной линии выходило три одинаковых фигуры.

В окошке автомата видны три горизонтальные линии, разбитые каждая на три клетки, в которых и показываются эти самые картинки. Нормальный простой автомат платит за то, что показано на его средней линии, например подряд три апельсина или сливы, а комбинации из трех одинаковых фруктов, появляющиеся на верхней и нижней линиях, могут, самое большее, вызывать сердечную боль и зубовный скрежет. Игра при этом ведется единичным жетоном, единичной ставкой.

Чуть более сложные автоматы начали постепенно принимать все более разнообразный вид.

Появились радуги, пейзажи, рога изобилия, разные головы, то человеческие, то звериные, маски, мешки денег, драгоценности и черт знает что еще. Вдобавок эта разномастная гадость отличается тем, что платит за совпадение трех одинаковых фигур сразу по восьми линиям: за три по горизонтали, три по вертикали и две наискосок.