в уборной, но из-за драки в баре, не было времени отправиться на её поиски. Было принято решение вернуться и убить Гвен, после того, как расправятся с девушками и Чейзом.

— Я ещё долго буду переваривать произошедшее, — безэмоционально сказала Нина, добавляя сливки в кофе, начиная осознавать ужас, который с ними случился.

— Вы пережили больший кошмар, чем я. Меня, по крайней мере, не били по голове рукояткой пистолета, — сказала Гвен, глядя на Нину, которая вспомнила о вчерашней травме и погладила шишку на голове в гримасе резкой боли.

— Предлагаю оставить день вчерашний в прошлом, — предложила Нина, не желая больше обсуждать случившееся.

— Идёмте гулять по городу? — спросила Гвен, допивая кофе. Девушке тоже хотелось оставить негативные эмоции вчерашнего дня и наполниться новыми, ради этого они и приехали в Вегас.

Собравшись на прогулку, девушки первым делом решили пойти на выставку, посвященную катастрофе «Титаника». Выставка располагалась в отеле-казино Луксор, и подруги добрались до места пешком со своего отеля. На входе были розданы билеты, на каждом из которых было имя реального пассажира затонувшего лайнера и его краткая биография. На выходе же, можно было сверить списки и узнать выжили вы или нет.

— Ну что ж, я Мальвина Хелен Корнелл, — сказала Нина, внимательно читая имя с билета.

— А я Уильям Эрнест Картер, — представилась Элизабет, согласно билету.

— Натан Голдсмит, прошу на борт, пассажиры, — сказала Гвен, вчитываясь в биографию на билете и проходя на выставку.

— Удивительно как хорошо сохранилась посуда, учитывая, что лайнер был найден спустя семьдесят три года с момента катастрофы. Даже вы ещё не родились, когда корабль был найден, — сказала Элизабет подругам, глядя на чайные пары за стеклом витрины, имея в виду восемьдесят пятый год.

— Я уже начинаю ощущать себя пассажиром в тот роковой день, — грустно сказала Нина, чувствуя себя некомфортно среди предметов, которые когда-то лежали на дне среди погибших людей.

— Под этой люстрой, танцевали, сплетничали, рассуждали как по прибытии в Нью-Йорк приукрасят свои истории о поездке на лайнере класса «Олимпик», — сказала Гвен, глядя на искорёженную золотистую люстру.

— Где так грань между тем, что можно показывать на всеобщее обозрение, а что не стоит? — спросила Нина, говоря об этическом моменте выставки.

— Массовое любопытства людей. Раньше ходили смотреть как на гладиаторских боях люди убивают друг друга, позже смотрели как вешают преступников, и, весело улюлюкали под хруст шеи сдавливаемой верёвкой. Такова жизнь, и мы никогда не ответим на вопрос: спасено ли было культурное наследие или разграблена братская могила. Эти два факта могут существовать друг с другом. Каждая эпоха диктует свои правила. Думаете, если бы Джеймс Кэмером не снял фильм «Титаник», мы бы знали об этой катастрофе? Настолько массово, как сейчас, я не про узкий круг историков и моряков. Наш медиа век диктует свои условия, что нам интересно, а что нет. Это никогда не было нашим выбором, все внушается на подкорку. Людям не интересны баночки и стекляночки, им нравится воссозданная лестница, с ангелом посредине, держащим факел, та самая лестница, что была показана в кино, кадры которого помнят все. Нам так нравится эта выставка потому, что она часть нас. Людям всегда нравится то, что имеет отношение лично к ним. Мы все были на борту Титаника, в качестве пассажиров — в кинотеатре. Так что морализаторством заниматься бесполезно на этот счёт. Хлеба и зрелищ во все времена, — сказала Гвен, подходя к знаменитой лестнице орехового цвета, на которую девушки уставились с особым любопытством.

— Ты права, я вижу Джека возле часов, протягивающего руку Роуз, — сказала Нина и романтично улыбнулась уголками рта.

— Мальвина Хелен Корнелл, Натан Голдсмит, пройдемте на палубу в этот прекрасный морозный апрельский вечер, — сказала театрально Элизабет, взяв девушек под руку с важным видом.

— Непременно, мистер Уильям Эрнест Картер, — с важным тоном ответили девушки, проходя мимо лестницы. Компания оказалась на воссозданной палубе «Титаника». Тускло светящие лампочки, отражали свет от начищенного деревянного пола. Холод был как в роковую ночь одна тысяча девятьсот двенадцатого года. Искусственный огни холодного свечения за бортом, реалистично имитировали звездное небо.

— А вот и убийца, — сказала Нина, подходя к большому голубому айсбергу, от которого веяло холодом, трагедией и смертью, — всё, я насмотрелась, подожду вас у выхода. Вчера нас чуть не убили преступники, сегодня мы гибнем на Титанике, шикарно развлекаемся! — эмоционально сказала Нина и пошла в сторону выхода.

— Ну что в каюты? — предложила Гвен глядя на Элизабет.

Спустя пятнадцать минут девушки встретились у выхода и приступили к сканированию билетов, для выяснения, кто выжил, а кто погиб.

— Уильям Эрнест Картер, выжил! — весело сказала Элизабет, глядя на экран монитора.

— Мальвина Хелен Корнелл, я тоже спаслась! — радостно сказала Нина, с облегчением выдохнув, будто сбросив с себя груз эмоций этой экскурсии.

— Натан Голдсмит, увы и ах, я погиб! — сказала Гвен, сканируя свой билет.

— Сочувствую, — сказала Нина, со скорбью в глазах глядя на Гвен.

— Все там будем, — философски заметила Гвен и девушки покинули выставку.

— Сходим поесть, а как повечереет в музей неона? — предложила Элизабет, не зная, как назвать этот приём пищи, так как для обеда было поздно, а для ужина рано.

Зайдя в ближайший стейк хаус, девушки заказали еду.

— Мне не хватало этого, — сказала Элизабет, с аппетитом кусая бургер и не давая расплавленному сыру убежать, собирая его пальцем.

— Да, вкусно, — ответила Нина, внимательно глядя в экран своего телефона.

— Кто пишет? — спросила Гвен, пытаясь заглянуть в телефон к Нине.

— Чейз, извиняется за произошедшее. Говорит, что будет завтра в Вегасе, и предлагает мне встретиться с ним за завтраком, — озадаченно сказала Нина, отвлекаясь от телефона.

— Ты согласилась? — спросила Элизабет, рассуждая о том, насколько Нина преданна своему слову.

— Почему бы и нет, — ответила Нина, сильно желая этой встречи, но смущённая тем что произошло.

— Сотрясение уже вылечила? — язвительно спросила Элизабет, вспоминая слова Нины, сказанные напоследок Чейзу. Элизабет не одобряла, что Нина хочет оставить подруг одних в их совместной поездке, когда на горизонте появился мужчина.

— Да, я выжила на Титанике, что мне какое-то там сотрясение, — отшутилась Нина, понимая, к чему клонит Элизабет.

— Напитки возьмём с собой? — спросил Гвен с набитым ртом, кивая на кассу заведения и резко перестав жевать, глядя на странную мимику на лице Элизабет, которая пыталась о чем-то сказать подругам.

— Что? — спросили девушки Элизабет, которая взяла свой телефон и написала сообщение, показав девушкам: «за столиком сзади нас сидит моя школьная учительница, и мужчина рядом с ней, не похож на её мужа». Гвен стирая сообщение Элизабет, написала: «это