пулю братвы в голову. Как это показывает уважение? — спросил я убийственным голосом, шагнув к столу. Я не сел, желая, чтобы они вытянули свои гребаные шеи и посмотрели на меня. Пусть они увидят, кто теперь правит городом, кто правит ими. Мне было наплевать, счастливы ли они, что я стал КапО в двадцать три года. Я бы убил каждого ублюдка в комнате, если бы это означало, что я останусь у власти.

Маттео улыбнулся мне. Он вынул нож, когда Готтардо заговорил, и теперь вертел его в руках, положив ноги на стол. Он определенно оценил бы кровавое заявление.

Готтардо и другие мои дяди бросали на него нервные взгляды. Они бы никогда не стали младшими боссами, если бы не мой отец. Другие люди, которые заслужили эту должность, были теми, кого мне нужно было убедить в своих способностях, потому что они уважали своих солдат.

— Ты должен послать им еще одно сообщение, — резко сказал Готтардо.

Я обошел вокруг и остановился рядом с его стулом. Он попытался встать, но я толкнул его обратно.

— Я отправил им Виталия по кусочкам, с предупреждением, прикрепленным к отрезанному члену. Думаю, они поняли. Вопрос в том, получил ли ты сообщение, что я твой Капо, Готардо. Ему пришлось вытянуть шею, чтобы встретиться со мной взглядом. Затем он перелетел к Эрмано, чтобы попросить о помощи, затем к другим моим дядям. Ни один из них не сделал попытки прийти ему на помощь.

— Хорошо бы тебе уважать старших. Возможно, другие слишком трусливы, чтобы сказать это вслух, но тебе не следовало становиться Капо. Ты можешь быть сильным и жестоким, но ты слишком молод, — пробормотал он, пытаясь спасти свою гордость.

Маттео спустил ноги со стола, улыбка сползла с его лица.

— А кто, скажите на милость, должен был стать Капо вместо меня? Ты, Дядя? — я сказал, понизив голос. — В конце концов, твоя семья уже однажды пыталась помешать мне стать Капо, а твой сын расплатился за предательство перебитым горлом.

Готтардо вскочил, и на этот раз я ему позволил. Он добрался только до моего носа, так что если он думал, что сможет произвести на меня такое впечатление, то он был гребаным дураком.

— Он был бы лучшим Капо, чем ты. Я был бы лучшим Капо. Ты, как и твой отец, не достоин такой чести.

— Ну, Готтардо, ты несешь чушь, и сам это знаешь, — пробормотал Дюрант, нервно переводя взгляд с меня на Маттео.

Я холодно улыбнулся Готардо.

— По-моему, это очень похоже на нарушение клятвы. Я твой Капо.

— Я никогда не давал клятвы следовать за тобой.

Эрмано схватил брата и попытался оттащить его назад, но Готтардо сопротивлялся.

— Заткнись, Готардо, ради Бога. Что на тебя нашло?

— Нет, — выплюнул он. — Сначала Сальваторе, теперь он. Я не буду следовать приказам того, кто может быть моим сыном. Если бы не отец, он не был бы Капо. Он унаследовал титул, но он недостоин.

— Если бы мы не были семьей, я бы уже отрезал тебе язык, — сказал Маттео, подходя ко мне сзади.

Я хотел убить его на месте, хотел раздавить его горло, как я сделал с его сукин сыном. Я был на сто процентов уверен, что он послал своего сына убить меня много лет назад.

Я посмотрел на каждый из своих нижних боссов.

— Как быстро вы можете вызвать своих капитанов и их солдат на встречу?

Мансуэто, младший босс Филадельфии, стоял, опираясь на трость. После второго сердечного приступа три месяца назад он стал тенью человека, которого я знала. Его семья была верна до мозга костей. Если он умрет, это приведет к еще большим неприятностям. Филадельфия была важным городом, а его сын Кассио был всего на четыре года старше меня.

— Сегодняшний вечер. Самое позднее завтра утром.

Остальные кивнули в знак согласия, все, кроме Готтардо, который с подозрением наблюдал за мной, и Эрмано, который сказал:

— И я не знаю, сможем ли мы всех перелететь так быстро. Завтра утром было бы лучше, если бы вы намеревались привлечь к этому делу и солдат.

Маттео бросил на меня вопросительный взгляд, но я встретилась лицом к лицу с Готардо.

— Тогда завтра утром. Призвать всех. Завтра я заставлю каждого человека семьи принести мне клятву.

Готтардо усмехнулся.

— Почему ты думаешь, что они это сделают? Возможно, они хотят, чтобы Капо был кто-то другой.

Я кивнул.

— Я позволю тому, кто сочтет себя более достойным, бросить мне вызов. Ты можешь состязаться со мной. Если ты заручишься поддержкой большинства солдат, я уйду в отставку.

Маттео посмотрел на меня так, будто я сошёл с ума, но я знал, что это единственный способ заставить замолчать всех, кто сомневался во мне из-за моего возраста.

— Завтра в одиннадцать на заброшенной электростанции в Йонкерсе, — приказал я. Мои люди переглянулись. Именно там произошла последняя кровавая бойня в истории семьи, и пресса назвала это место вратами в ад. Я послал ему ухмылку.

— Удачи, дядя.

Я повернулся на каблуках и оставил их в шоке. Я закончил с этой гребаной встречей. Пока у меня не будет полной поддержки семьи, нет смысла обсуждать братву.

Маттео побежал за мной.

— Лука, ты Капо. Почему ты рискуешь?

— Нет, — ответил я. — Мои люди поклянутся мне в верности.

Маттео остановил меня, положив руку мне на плечо.

— Надо было перерезать горло дяде Готтардо. Это успокоило бы и сомневающихся. Мы не гребаный Сенат или что-то в этом роде. Мы не голосуем за Капо, Лука.

— Я самый молодой Капо в истории, и мне нужно заставить замолчать всех моих врагов. На этот раз я дам им возможность высказаться.

— А ты уверен, что завтра все еще будешь Капо? — тихо спросил Маттео.

— Семье нужна сила. Им нужна жестокая рука. Мои люди знают это. — все знали, что нет никого, кто мог бы отомстить с большей жестокостью, чем я.

Маттео кивнул и сжал мое плечо.

— Надеюсь, ты прав, потому что иначе все пойдет прахом.

Я встретился с ним взглядом.

— Я больше никогда не подчинюсь ничьим приказам. Либо я буду править Востоком, либо погибну, сражаясь.

— Я понимаю. Так что, если все пойдет не так, как мы планировали, нам придется стрелять и пробивать себе путь наружу. И мы оба можем умереть, и я ненавижу это говорить, но я действительно ненавижу умирать, прежде чем у меня будет шанс трахнуть Джианну хотя бы один раз.

Я покачал головой.

— Возможно, я избавлю тебя от многих неприятностей, если нас убьют.

Он ухмыльнулся.

— Я