подходят ближе, пристально наблюдая за нами.

— О, я ещё не закончил с тобой, Квинни, — выдыхает Дэмиен, бросая шапку Санты на пол и натягивая вместо неё маску Призрачного лица. — Мы только начинаем.

Снова сомкнув свою татуированную руку на моём горле, он давит вниз, душа меня сильнее. Моя голова становится легкой. Мои глаза начинают слезиться. Адреналин пронизывает меня, когда Дженсен и Мика тоже надевают свои маски, возвращая меня в ночь Хэллоуина.

— Держи глаза открытыми для меня, — инструктирует он. — Не прерывай зрительный контакт, пока может терпеть. Пока это не чересчур.

Но это не так.

Это далеко не так.

Чувство полнейшей эйфории захлестывает меня. Дэмиен видит это, когда смотрит мне в глаза. Я хочу большего. Он с силой врезается в меня, придавливая своим весом моё тело. Он крепче сжимает пальцы вокруг моей шеи, его бёдра несколько раз ударяются о мой таз.

Он трахает меня без эмоций. Жёстоко. Оставляя синяки на моей коже от огромной силы, стоящей за каждым толчком. И он заводится от этого, громко постанывая, пока я наблюдаю, как его грудь поднимается и опускается с каждым неровным вдохом.

Мои веки тяжелеют, и он замечает это, сразу ослабляя давление.

— Призрак, — задыхаясь, умоляю я, отчаянно желая большего. — Я так близко.

Я стону, дёргая за лампочки, когда они врезаются в мои запястья. — Пожалуйста.

Он коварно улыбается, толкаясь в меня сильнее, меня отбрасывает назад от силы.

— Ты выглядишь такой хорошенькой со своим лицом, залитым слезами, — садистски говорит он, наматывая еще одну прядь разноцветных огоньков мне на шею.

Душит меня ими.

Мика подходит ближе.

— Дэмиен…

— Она попросила об этом, — обрывает он его, надавливая на моё горло, медленно увеличивая давление.

— Она такая…

Толчок.

— Чертовски…

Толчок.

— Мокрая.

Глядя в тёмные глаза его маски, оргазм пронзает меня, поглощая каждую унцию моего существа. И он знает.

— Это верно, — выдавливает он. — Кончай для меня, блять.

Мои эндорфины высвобождаются, когда моё тело рвется в бой или бегство. Я никогда раньше не испытывала такого уровня интенсивности, и как только я отвожу взгляд от глаз его маски, он отпускает моё горло.

— Хорошая девочка, — хвалит он, погружаясь в меня снова и снова, мои внутренние стенки сильно сжимают его член.

— Чёрт.

Обретя освобождение одним последним толчком, он падает на меня, его сильное тело покрыто потом.

— Ты так хорошо это восприняла, малышка Куинн.

Он слегка гладит меня по волосам, успокаивая, пока я перевожу дыхание, прежде чем подняться с кровати.

— Я так чертовски горжусь тобой.

Мика снимает гирлянды с моей шеи и рук, лаская мои запястья, чтобы облегчить дискомфорт. Когда я вижу его снова в маске из ночи Хэллоуина, у меня по спине пробегает холодок. Воспоминания начинают овладевать мной, пока внезапно он не присоединяется ко мне на кровати.

Лежа на спине, он притягивает меня к себе, его напряженная эрекция прижимается к его рельефному прессу. Оседлав его талию, я располагаю розовую головку его члена у своего входа, медленно погружаясь в него дюйм за дюймом.

— Черт, — ворчит Мика, отрывая бёдра от матраса, зарываясь глубже.

Дженсен забирается мне за спину, обматывает прядь вокруг моих рук, прижатых к бокам, освещая меня красным. — Ты можешь вырваться? — спрашивает он у моего уха.

— Нет, — говорю я.

— Хорошо.

Он наклоняет меня вперёд, когда я выгибаю спину. Мика обнимает меня, крепко прижимая к себе. Трение моего клитора о его таз посылает во мне искру удовольствия, в то время как Дженсен смазывает мою задницу, подготавливая меня к своему вторжению. Широко растягивая меня своими пальцами, я двигаюсь быстрее, даже несмотря на то, что мои связанные руки оставляют меня неподвижной.

— Да, — подбадривает Дженсен. — Трахни мои пальцы своей маленькой тугой попкой.

Мика обхватывает руками мою спину и проникает в меня с матраса, в то время как Дженсен прижимает кончик своего члена к моему заднему входу. Двигаясь вперед, он медленно заполняет меня.

— Да, — кричу я, полностью поглощённая ими.

Дженсен крепче сжимает мои бёдра, толкаясь в меня сзади, в то время как Мика продолжает контролировать меня, оба в идеальном ритме.

Приглушенный стон срывается с моих губ.

— Чёрт, — резко выдыхает Мика. — Я не смогу долго слушать эти сексуальные стоны.

— Ещё, — прошу я, широко растягиваясь.

— Ты хочешь всех нас? — спрашивает Дэмиен, медленно поглаживая свой член.

— Я мог бы трахать тебя всю ночь. Снова. Снова и снова.

Извиваясь в теплых телах Дженсена и Мики, я стону:

— Я хочу вас всех.

— Умоляй, — командует Мика, погружённый в меня.

— Пожалуйста, — беспомощно ною я, двигая бёдрами. — Пожалуйста, умоляю. Больше. Все вы.

Кончики пальцев Мики впиваются в мои бёдра.

— Она хочет большего, — выдыхает он, погружаясь глубже с каждым ударом.

— Давай отдадим ей всё.

Дэмиен смотрит на меня сверху вниз с голодом.

— Такая чертовски возбуждённая.

Он приоткрывает мой рот большим пальцем, прежде чем провести своим членом мимо моих губ.

— Соси, — командует он, толкая себя в заднюю часть моего горла, когда я давлюсь. — Да. Соси меня.

Собирая выбившиеся пряди моих волос, он убирает их с моего лица.

— Ты так хорошо сосёшь мой член.

Когда он все глубже проникает в мой рот, все, о чём я могу думать, — это воздух. Мне нужен воздух.

Я бы отдала всё на свете, чтобы наблюдать за чем-то подобным со стороны. И вот я здесь, обвешанная рождественскими гирляндами, трое моих мужчин в масках трахают меня везде.

И что ещё лучше, если мы все кончаем одновременно.

Это не могло быть более праздничным.

Глава 4

Несколько часов спустя метель усиливается, когда мы все прижимаемся друг к другу на диване в просторной гостиной. Языки пламени беспорядочно танцуют под порывами ветра из дымохода, свистя и потрескивая.

Положив голову на колени Дженсена, я любуюсь красотой нашей рождественской ёлки, мерцающей и освещающей тёмную комнату. Воспоминания о моём последнем Сочельнике захлестывают мой разум, и чем больше я борюсь с ними, тем сильнее они, кажется, возвращаются.

Дэмиен ласкает мою ногу, возвращая меня к реальности.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Я сохраняю молчание.

Мика придвигается ближе, теперь плечом к плечу с Дженсеном, и нежно гладит меня по волосам.

— В чём дело?

Дженсен сжимает мою челюсть, поворачивая мою голову и заставляя меня посмотреть на него.

— Ты никогда не бываешь такой тихой, — с юмором замечает он.

У меня вырывается тихий смешок.

Его глаза сужаются.

— Обычно мы не можем заставить тебя заткнуться на хрен.

Закатывая глаза, я отстраняюсь, поворачиваясь на бок.

— Я в порядке, —