— Вы, козявки паршивые! — произнес наконец Блюгг. — Чего мне хочется, так это передушить вас всех голыми руками. Может, я так и сделаю, и не думайте, что кто-нибудь по вас заплачет. Проку от вас никакого, только жрете как свиньи да прохлаждаетесь целый день!

Он прошел вдоль скамьи, заглядывая каждому в глаза. Когда дошла очередь до Джейн, ей опять показалось, что сейчас Блюгг спросит, что она делала в кабинете, но он снова ничего не сказал.

— Ладно, — буркнул он наконец, — строиться по росту и марш через восточный выход. Двойной… А где тень?

— Здесь, сэр, — прошуршал мальчик-тень. Джейн вздрогнула — она не заметила, что он стоял рядом.

Блюгг, покачиваясь на каблуках, оглядывал скамью и упивался их страхом.

— Двойной перерыв! — рявкнул он. — У меня будет для вас спецзадание, дрянь вы этакая! Шагом марш!

Быстрым шагом, чертыхаясь каждую минуту, он повел их через восточный выход, мимо загрузочных тупиков и кузнечных мастерских. Там пришлось обходить колонну автопогрузчиков, и они пошли через старый шлифовальный цех. Когда-то это был просто крытый двор, соединяющий строгальный отсек с механическим цехом, потом его дооборудовали, а когда шлифовальный цех получил новое здание, разделили на подсобные помещения.

Блюгг все еще ничего не говорил Джейн, и в ней зашевелилась крохотная надежда, что он забыл и все обойдется…

— Эй, ты! — Он сгреб ее за воротник, едва не задушив, и быстрым движением ноги распахнул боковую дверь. — Подождешь здесь! Если тебя тут не будет, когда я приду… догадайся, что я тогда с тобой сделаю! Он втолкнул ее в комнату и захлопнул дверь. Шарканье торопливых детских шагов удалялось. Наконец наступила полная тишина.

В комнате никого не было. Целую стену занимало большое, до самого потолка, окно. Стекла были замазаны беспорядочными штрихами серой и тускло-синей краски — считалось, что это повышает производительность труда, сводя к минимуму отвлекающие факторы. Окно все же пропускало немного света, по-зимнему слабого, не дающего тени. И только у краев переплета, где остались незакрашенные места, свет сиял нестерпимо ярко.

Под окном проходила длинная полка, заставленная лабораторным оборудованием. Мерцали экраны трех осциллографов с медленно ползущими угловатыми синусоидами. Сброшенные в спешке белые халаты болтались на вешалках или просто валялись на высоких табуретах, как будто работающие здесь техномаги среднего звена разом снялись с места и выбежали по тревоге на аварию. На испытательном стенде в дальнем углу Джейн увидела большое, с нее ростом, глазное яблоко дракона последней модели. Клик! Глаз качнулся и посмотрел на Джейн.

Она испуганно вздрогнула. Потом попыталась представить, какое ей грозит наказание, и не смогла. Одно ясно — ей будет плохо! Она медленно прошлась по комнате, звук ее шагов отражался эхом от потолка. Драконий глаз поворачивался ей вслед.

Неужели Крутой погиб? Все вышло даже хуже, чем она предчувствовала. Она-то думала, что Крутой выйдет сухим из воды и расплачиваться придется ей. Уж лучше бы так и случилось!

Шло время, Блюгга все не было. Лаборанты тоже не возвращались. Сначала Джейн ждала их со страхом, понимая, что ее спросят, почему она здесь, и объяснениям могут не поверить. Потом ей стало так тоскливо от одиночества, что она стала мечтать о том, чтобы хоть кто-нибудь да явился. Тоска сменилась отчаянием, и наконец пришло угрюмое безразличие. Ей стало все равно, вернется ли сюда кто или нет. Она превратилась в набор ощущений, в наблюдателя, равнодушно воспринимающего кучку металлических опилок на полке, резиновый запах озона от вольтметров, блеск истертых сидений на табуретках. Без нее все это лишилось бы существования, потускнело, истаяло, обратилось в ничто.

Время шло. В комнате мало-помалу делалось темнее и холоднее. Перед самым наступлением темноты кто-то прошелся по коридору, щелкая выключателями, и на потолке замигали люминесцентные трубки.

У Джейн тупо ныло в животе. Такая тоска охватила ее, что даже заплакать не было сил. Живот разбаливался все сильнее. В сотый раз она мерила шагами комнату, и драконий глаз снова и снова поворачивался ей вслед. Она не представляла себе, который час, но не сомневалась, что время ужина давно миновало.

Дверь распахнулась.

Вошел Блюгг. Он казался усталым и озабоченным. Серая рабочая рубашка промокла под мышками, из закатанных рукавов торчали толстые волосатые руки. Драконий глаз, моргнув, остро на него глянул.

— Что ты делала в моем кабинете?

Как ни странно, Блюгг, задавая свой вопрос, на Джейн не смотрел. Он хмуро глядел на покрытый резьбой кристалл на шнурке, который держал в руке.

— Я только…

Ее рука невольно поднялась ко рту, губы вытянулись. Это был тот же самый жест, на котором застиг ее у дверей кабинета взгляд Блюгга. В ужасе она отдернула руку и спрятала за спину.

Блюгг не сводил с нее тяжелого немигающего взора. Потом медленно улыбнулся.

— Плохая девочка! — сказал он. — Ты у меня в мусоре рылась.

— Нет! — отчаянно закричала Джейн. — Я ничего не взяла, честное слово, я ничего не взяла!

Блюгг спрятал кристалл в пластиковый футляр и сунул в карман рубашки. Потом протянул руку и взял Джейн за подбородок.

Его улыбка стала туманной, зловеще-мечтательной. Он медленно поворачивал ее голову, разглядывая лицо.

— М-м-м! — Его взгляд опустился к нагруднику рабочего передника Джейн. Ноздри раздулись. — Рылась в корзине, да? Апельсиновые зернышки, крошки хлеба? Почему бы и нет? Здоровый, молодой аппетит, что тут такого!

Это было еще страшнее угроз, в которых по крайней мере был хоть какой-то смысл. Джейн тупо смотрела на Блюгга, ничего не понимая.

Он положил ей на плечи руки, медленно повертел ее туда-сюда.

— Сколько ты уже у меня работаешь? Немало лет, верно? Как время летит! Совсем большая девочка стала. Пора уже тебя немножко продвинуть. Я как раз собирался писать заявление, что мне нужен курьер. Как бы это тебе понравилось, а?

— Что, сэр?

— Да ладно там, сэр да сэр! Дело-то простое. — Он вдруг как-то странно на нее посмотрел и повел носом. — Тьфу! Да у тебя кровь идет! Неряха!

— Кровь? — ничего не понимая, повторила Джейн.

Блюгг ткнул коротким толстым пальцем ей в ногу:

— Вот!

Джейн посмотрела туда. По ноге и вправду текла струйка крови. Теперь Джейн почувствовала ее след на бедре, горячий, щекотный…

Все ее искусственное самообладание улетучилось. Внезапное, колдовское появление раны на теле дало прорваться страху и всем дурным предчувствиям. Джейн заплакала в голос.

— Тьфу, пакость! — Блюгг состроил гримасу. — И почему мне так не везет? — Он с отвращением толкнул ее к двери. — Иди, иди! Иди в медпункт, сестра скажет, что тебе делать.