В лесах Нормандии действовали сотни отрядов партизан – «лесных стрелков». Они были малочисленны, подвижны, трудноуловимы. Они держали англичан в постоянной тревоге. Их тактика была обычной для народной войны во вражеском тылу: засады на дорогах, перехват курьеров, нападения на финансовых чиновников и обозы, налеты на гарнизоны в небольших городах и слабо укрепленных замках. Во многих таких отрядах бойцы клялись, что будут до последнего воевать с англичанами. История Робина Гуда повторялась в укрупненном масштабе, только теперь англичане и франко-нормандцы поменялись местами.

Английские власти устраивали карательные экспедиции, прочесывали леса и проводили массовые казни участников сопротивления. За головы партизан и людей, помогавших им, назначалась награда. Однако невыносимые условия оккупационного режима приводили в леса все новых бойцов.

Помимо прямого военного и экономического урона англичанам, партизаны французского Севера также оттягивали на себя часть английских сил, которые в противном случае могли бы действовать против районов, еще не покорившихся Бедфорду. Оккупационные власти были вынуждены держать многочисленные гарнизоны в тыловых крепостях, особенно в крупных городах, охранять коммуникации. Темпы продвижения англичан к югу все более замедлялись, и в 1425 году наступило затишье в боевых действиях.

Осенью 1428 года англичане занимали Нормандию, Иль-де-Франс (район Парижа) и земли на юго-западе, между побережьем Бискайского залива и Гаронной. Союз с герцогом Бургундским передал под их косвенный контроль восточные и северо-восточные районы страны. Зона англо-бургундской оккупации не была сплошной, внутри нее сохранялись небольшие островки свободных территорий, жители которых пока не признавали власть захватчиков. Одним из таких островков была крепость Вокулёр с близлежащими деревнями, расположенная в Шампани, на левом берегу Мааса. Этот район и был малой родиной Орлеанской девы.

Хотя в руках дофина Карла находилась большая территория, почти вся она была раздроблена, и власть на местах контролировалась феодалами, которые чисто номинально признавали над собой власть дофина – им же не было выгодно покориться англичанам. Реально власть дофина распространялась на несколько районов вблизи Орлеана и Пуатье, но и там была неустойчива.

Чтобы полностью подчинить себе страну, англичанам из Северной Франции требовалось перейти Луару, занять западные провинции и соединиться с той частью их сил, которая находилась в Гиени. Именно в этом состоял стратегический план Бедфорда; к его осуществлению оккупанты приступили осенью 1428 года. Ключевое место в этом плане занимала будущая операция против Орлеана.

Расположенный на правом берегу Луары, в центре ее плавной и обращенной в сторону Парижа излучины, Орлеан занимал важнейшую стратегическую позицию – контролировал дороги, которые связывали Северную Францию с Пуату и Гиенью. В случае его захвата англичане получали возможность нанести завершающий удар, так как к югу от этого города у французов не было крепостей, способных остановить наступление противника. Таким образом, от исхода сражения на берегах Луары зависела судьба Франции.

В конце июня 1428 года сэр Томас Монтегю, граф Солсбери, высадился в Кале с армией до 6 тысяч человек и сильной артиллерией. В течение августа его войско было переброшено к Луаре, и началось выступление в район Орлеана. На первом этапе были захвачены крепости по правому берегу Луары – Рошфор-ан-Ивелин, Ножан-ле-Руа и др. К концу августа были взяты Шартр и четыре близлежащих города, после чего Солсбери захватил Жанвиль и еще несколько небольших населенных пунктов. Достигнув Луары, Солсбери прошел на запад от Орлеана, 8 сентября взял Менг, а затем, после пяти дней осады, также Божанси (26 сентября). Оставив гарнизоны, он отправил Вильяма де Ла Поля вверх по течению, чтобы атаковать Жаржо. Эта крепость пала, выдержав лишь три дня осады. Оба войска соединились в городке Оливье, южном пригороде Орлеана, 12 октября 1428 года.

Английские силы насчитывали к тому времени от 4 до 5 тысяч солдат. Сокращение численности английской армии было вызвано не так потерями, как необходимостью оставлять гарнизоны в многочисленных захваченных городах.

Обороной Орлеана командовал опытный ветеран, капитан Руаль де Гокур. Хотя в гарнизоне было не более 500 человек, горожане выставили 34 отряда милиции, по числу башен, которые им предстояло удерживать. Сделали большие запасы продовольствия и боеприпасов, у стен разместили тяжелую артиллерию. Перед приходом англичан предместья города сожгли; все жители укрылись за стенами. Город был хорошо подготовлен к предстоящей осаде. Однако орлеанцам противостоял сильный и опытный противник.

Первое нападение англичане предприняли с южной стороны, против крепости Турель, прикрывавшей мост и ворота. После трех дней непрерывного обстрела французы были вынуждены оставить крепость. Это произошло 23 октября 1428 года.

На следующий день при осмотре взятой крепости Солсбери был тяжело ранен в голову. По одним данным, в него попал шальной снаряд, пущенный одной из пушек на крепостной стене Орлеана. По другим сведениям, снаряд ударил в стену рядом с графом и отбил от нее кусок, который поразил Солсбери в голову. Так или иначе, этот полководец, блестяще проведший несколько кампаний, погиб. Если бы этого не случилось, вполне возможно, что англичане уже тогда взяли бы Орлеан, а затем оккупировали южные области Франции. Вот и еще одно мистическое событие, сильно повлиявшее на ход Столетней войны.

Не желая более нести потери, англичане отказались от новых попыток штурма. Вместо этого они создали вокруг города систему укреплений, позволявшую блокировать подвоз продовольствия и даже обстреливать тех жителей, которые удили рыбу в Луаре. Орлеан оказался обречен на голод, следствием чего неизбежно стала бы капитуляция. Подобная тактика нередко использовалась ранее англичанами, например при осаде Руана. Тогда они одержали победу, но погубили многие тысячи горожан – как бедняков, умерших от голода, так и тех, кого убили озверевшие захватчики, когда перед ними открыли ворота. Конечно, подлая тактика должна была сработать и под Орлеаном.

Впрочем, в какой-то момент возникло сомнение. Не только осажденные, но и осаждающие нуждались в продовольствии. Английское командование не могло позволить себе отправлять солдат на ловлю рыбы и грабежи окрестных деревень – как из-за угрозы дисциплине, так и потому, что район уже разорили. Вместо этого к Орлеану периодически направлялись большие отряды с продовольствием. Один из таких отрядов, которым командовал сэр Джон Фастольф, был перехвачен французами 12 февраля 1429 года. Последовал бой, вошедший в историю как «селедочная битва». Французов разбили. Они понесли большие потери. С этого момента падение Орлеана представлялось вопросом ближайшего времени.

Итак, история Столетней войны была полна удивительных загадок даже до того, как в нее вмешалась Орлеанская дева. Но, пожалуй, самой удивительной из них оказалась загадка, которую мы еще не упоминали.

После того как королева Изабелла Баварская и герцог Филипп Бургундский навязали Франции зловещий договор (тот, что был заключен в Труа), получило распространение некое пророчество, которое приписывалось легендарному британскому магу и мудрецу Мерлину, другу и покровителю короля Артура, правителя Камелота, и рыцарей его Круглого стола. Версии этого пророчества различны, но суть такова: Францию погубит злая королева, а спасет простая, чистая, невинная девушка, пришедшая из дубовых лесов Лотарингии.