странное чувство, которое я испытывала после смерти и которое побуждало меня двигаться дальше, наконец-то заставило меня остановиться. Учитывая, что я все это время прислушивалась к нему, я не видела причин игнорировать его. Поэтому я села на ворота и ждала, пока он не приехал. Потом все изменилось, и я не знала, что с этим делать.

— Это единственная причина?

— Нет. А почему ты спрашиваешь?

Настала его очередь пожать плечами.

— Ты ведь не здешняя, не так ли?

— Я жила в Эдинбурге, но с тех пор, как я умерла, мне там нечего делать. То есть, конечно, я не оттуда. Я из Винчестера, но уже десять лет живу здесь.

Он хмыкнул. Я думала, что он спросит, как я умерла, но он этого не сделал. Киаран сосредоточился на том, чтобы свернуть с трассы на другую. Я, не торопясь рассматривала его черты. По щекам и носу рассыпались слабые веснушки. Его борода была скорее русой, чем коричневой. Она была густой, но ухоженной, как будто он тщательно следил за ней. Он был хорошо сложен, насколько я могла судить, с широкими плечами и большими руками. У него была татуировка в виде дерева, обвивающего большой палец левой руки, и маленькие черные серьги в ушах. Я хотела спросить, есть ли у него еще какие-нибудь татуировки, но решил, что прежде нужно ответить на более важные вопросы.

— Сколько тебе лет?

— Тридцать три.

На пять лет старше меня. Ну, я была мертва, так что я полагала, что не имеет значения, сколько ему лет. Время для меня не существовало так, как для него.

— Если ты не фермер, то чем ты занимаешься и почему ты следил за коровами?

Руки Киарана крепко сжались на рулевом колесе. У меня возникло ощущение, что ему не нравятся мои вопросы.

— Мой дядя сломал руку, поэтому я присматриваю за его фермой, пока он лечится. Я внештатный графический дизайнер.

— Это круто. Я работаю в Национальной галерее в Эдинбурге… То есть работала до своей смерти.

Вся эта поездка казалась мне отпуском, но я знала, что это не так. В Эдинбурге не было жизни, к которой я могла бы вернуться.

Киаран подъехал к небольшому каменному коттеджу. Он выключил двигатель, прежде чем выйти из машины. Я не знала, стоит ли мне следовать за ним. Он шел к зданию, не оглядываясь назад. Решив, что он собирается оставить меня здесь, я проскочила сквозь машину и двинулся за ним. Меня не должно было удивлять то, что он закрыл за собой дверь, когда заходил в дом, не дожидаясь меня. Я вздохнула и вошла в дом.

— Ты здесь живешь? спросила я, видя, как он исчезает в конце коридора.

Я поспешила за ним. Когда я вошла в кухню, Киаран стоял у раковины и мыл руки в мыльной воде.

— Ну?

Он слышал меня. Я знала, что он слышал.

— Нет. Это дом моей кузины, но она уехала на несколько месяцев.

— А где ты живешь?

Он не ответил. Я восприняла это как знак того, что меня это не касается.

Киаран двинулся открывать холодильник. Я села за маленький кухонный стол, так как стул уже был выдвинут, оперлась на него локтями и положила подбородок на руки. Его глаза сузились, когда он увидел меня, но он не сказал мне, чтобы я не сидела там. Не то чтобы он мог остановить меня или выгнать. Для этого ему пришлось бы дотронуться до меня, а это было невозможно.

Ты почувствовала это, когда он попытался прикоснуться к тебе, не забывай об этом.

Не обращая внимания на эту глупую мысль, я смотрела, как Киаран готовит обед. Когда он закончил, то сел напротив меня.

— Ты вырос здесь?

— Ты ужасно любопытна для призрака.

— Разве можно меня винить? Я уже несколько недель ни с кем не разговаривала.

Он вздохнул и запихнул в рот приготовленный им бутерброд, откусив большой кусок. Проглотив, он посмотрел в окно.

— Да, я вырос здесь с дядей и двоюродными братьями, так как мои родители умерли, когда я был маленьким.

— Мои умерли несколько лет назад.

Он медленно кивнул. Я не стала спрашивать, что случилось, наверное, сегодня я уже достаточно вторглась в его личную жизнь.

— Похоже, тебя не очень-то пугает тот факт, что ты разговариваешь с призраком, сказала я через несколько минут, пока он продолжал есть.

Он откинулся на спинку стула и некоторое время оценивающе смотрел на меня. Затем он снял очки, положил их на стол и провел руками по лицу, как будто вся эта встреча вымотала его. Я ждала, сложив руки на груди. Он опустил руки и откинул голову назад, устремив взгляд в потолок над нами.

— Ты настойчива, как черт, и никак не можешь оставить меня в покое. Ты бы предпочла, чтобы я игнорировал тот факт, что ты здесь? Это звучит чертовски утомительно.

— Нет, я бы не стала, но это странно, не так ли?

Он насмешливо хмыкнул.

— Странно — это мягко сказано, Марли. Ты мертва. Я не должен был говорить с мертвым человеком, но увы. Жизнь решила поиздеваться надо мной.

Она тоже решила поиздеваться надо мной, только в моем случае это загробная жизнь.

— Ты не спросил, как я умерла.

Он опустил голову и посмотрел мне в глаза.

— Как ты умерла?

Я опустила голову и уставилась на свои колени. Мне казалось, что это не важно, но теперь, когда он спросил, я почувствовала себя глупо. У меня не было ответа. И уже не в первый раз я задавалась вопросом, почему я не осталась в Эдинбурге, чтобы выяснить это.

— Я не знаю.

4

МАРЛИ

Неестественное чувство охватило меня. Только через секунду я поняла, что это из-за того, что глаза Киарана все еще смотрели на меня, хотя он ничего не сказал в ответ. Они