снега. Редкие оттепели позволили вырасти под крышей огромным сосулькам. Столбик термометра, который висел под навесом, показывал приближающийся мороз. "Надо бы дров побольше захватить, а то совсем ночью околеем"

Лука выдохнул облачко пара на ладони, потёр ими и пошёл туда, где, как он помнил, лежали запасы на зиму. Он быстрым шагом обошел дом вокруг, пересёк двор и остановился перед нужным сараем. Набрав большую охапку дров, мужчина собрался уж было идти домой, однако, что-то привлекло его внимание.

Рядом, за соседней дверью горел свет. Он помнил, как в детстве бабка оставляла его для птицы, чтобы та ночью не беспокоилась. В помещении было достаточно тихо, что показалось очень подозрительным.

Кое-как Лука ухватился одной рукой за дверь и приоткрыл её. Заглянув внутрь, он испытал дикий ужас, от чего выронил несколько поленьев из рук: все куры валялись на полу истерзанные и с оторванными головами. Вокруг всё было забрызгано кровью и везде валялись перья. Лука внимательно осмотрел помещение и пришёл к выводу, что скорее всего здесь бесчинствовал хорек. "Надо бы сказать бабке". Он закрыл дверь и быстрым шагом пошёл в дом.

– Бабуль, у тебя там кажется зверь какой-то поорудовал. Всех кур перебил. Ты как теперь зиму-то переживешь? – Лука сбросил дрова в ящик возле печки и, отряхивая руки, услышал тихое звяканье. – Ба?

Лука повернулся к старушке и внимательно на нее посмотрел.

– Что с курами-то делать теперь?

– Да ты, милок, не переживай, я и без них теперь зиму переживу, – стоя к нему спиной, бабка что–то высматривала в окне. – Не переживай, чай с голоду теперь не помру.

Старушка медленно повернулась к Луке и по его коже пробежал мороз. На него в упор смотрели ярко голубые глаза: такие холодные и такие пустые, что казалось будто в них давно нет жизни. Улыбка женщины заставила его попятиться назад, так она была отвратительна: редкие зубы были похожи на маленькие острые колышки. Бабка хмыкнула и вскинула рукой. По комнате разлетелось отчетливое позвякивание.

– Ты не переживай. Я теперь не пропаду.