с ним, каждый мускул напрягся. И снова мой разум не понимал, что я видела, потому что это не просто вода. Это что-то другое. Бассейн не прозрачный, а представлял собой мерцающую серебристую жидкость, сквозь которую я могла едва различить, если только присмотрюсь достаточно пристально. По поверхности не пробегала рябь, оттуда, где водопад впадал в центр, не доносилось ни звука. Он неподвижен. Зеркальный из-за люминесцентного сияния, который отдаленно напоминал мне о волшебном свете, сияющем в ночи и знающем мои секреты. Еще одно воспоминание из того, что казалось другой жизнью.

Но что заставило меня колебаться, так это металлический запах, исходящий от воды, запах, который слишком похож на кровь. И я задалась вопросом, есть ли в цветах какая-то цель, уловка, чтобы замаскировать то, что могло скрываться под поверхностью.

Потому что что-то не так.

— Ты доказала, что можешь быть мне полезна, Эммеральда.

Я оторвала взгляд от воды и посмотрела на отца, задерживая воздух в легких.

Так было с тех пор, как он привез меня сюда. Он сказал мне, что до того, как моя мать родила меня, мое выбранное имя было Эммеральда. Но когда она спрятала меня в Смертных Землях Хелестрии, она сократила его, чтобы приспособить к моей новой жизни. Чтобы я была более защищена и не связывало меня с дочерью Бога. Он постоянно называл меня моим полным именем, словно проверяя, как оно звучало. Чтобы заменить имя, оставленное моей матерью, с которым я привыкла жить. Что, возможно, использование имени, которое мне должны были дать, еще больше сблизило бы нас. Что меня лучше оставить в живых, чтобы я была полезна ему.

Но даже в таком состоянии я предпочитала Эмму. Оно короткое и острое, очень похоже на мой любимый кинжал. Но в глубине души это из-за того, что оно слетело с языка татуированного крылатого мужчины, что испортило для меня все остальные имена.

Биение моего отравленного сердца стало ровным и медленным, когда мой отец махнул рукой в сторону блестящего пруда за ним.

— Это, дочь моя, часть твоего следующего задания.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Эмма

Уиро возвышался надо мной так, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы не отрывать от него взгляда. Чтобы не показывать страха перед лицом смерти. Он сцепил руки за спиной, в то время как на его лице появилась тень возбуждения, когда уголки его глаз приподнялись.

— Признаюсь, я волновался, что ты не примешь тьму, когда я впервые привел тебя сюда. Что ты будешь бороться и станешь больше похожа на свою мать, — он склонил голову набок, когда его бессердечные глаза искали мои. — Но ты, кажется, наслаждаешься стремлением внушить страх. Требовать контроля, поскольку твоя жалкая жизнь раньше делала тебя бессильной под маской фальшивого отца.

Леденящий смех вырвался из его груди.

— Ты хочешь власти.

На мгновение у меня перехватило дыхание в легких. Он не спрашивал. Он знал, поскольку перед всем этим смог вонзить свои когти в самые глубокие, темнейшие уголки моей души. Найдя годы страданий, я запихнула их в крошечную коробочку, надеясь запечатать боль так, чтобы ее никто не увидел. Тем не менее, он смахнул скопившуюся на ней пыль и разбил ее вдребезги.

Может, я и убила короля Орена, но травма, которую он мне нанес, все еще резала мою душу, и воспоминания живы и громки. Боль притупилась, но последствия каждого жестокого поступка запечатлелись в моем мозгу, и я больше не хотела этого видеть. Невозмутимая или нет, но вид проливающейся моей крови, умирающей моей матери, Коры, разорванной в середине битвы, и то, как Темный Принц посмотрел на меня, прежде чем я шагнула через портал. Все это напоминания о прошлом, которые я хотела стереть.

Прошлое — это отвлекающий фактор. Досада, препятствующая моей истинной цели.

Но власть…

Сила позволяла мне убедиться, что ничего подобного больше не повторится. Полностью избавиться от того, кем я была, и отказаться от этих воспоминаний о потерях и мучениях.

Я старалась, чтобы мой голос звучал твердо, когда я ответила:

— Да. Я хочу власти, чтобы забыть свое прошлое «я».

Кажется, это все, что ему нужно было услышать, потому что он протянул руку, обхватывая своими длинными обсидиановыми пальцами мои запястья. Он усилил хватку, заставляя леденящее жало пробежать по тонкой кости. Это разрушило веревку теней, которая была скована вокруг моих запястий с тех пор, как я здесь. Кольца власти никогда не блокировали мои собственные — как ошейник, который король Орен надел мне на шею, — но наручники Уиро физически удерживали меня в Гехендре и не позволяли покинуть это царство. Я научилась порталам с помощью своих теней, но узы ограничивали эту способность только этим миром, как способ научиться верности.

Я осторожно потерла запястье, где все еще слабо ощущала щекочущую мою кожу эссенцию его силы. Медленно моргая, я снова подняла на него глаза с невысказанным вопросом, повисшим в воздухе.

Он снова спрятал руки за спину.

— Я был в своем царстве слишком долго и прожил больше, чем твой юный разум может даже постичь, и я начинаю испытывать скуку, — сказал он, его глаза сузились. — Ты приведешь кого-нибудь ко мне, и если ты этого не сделаешь… тогда я разрушу жизни всех в мире, которые ты оставила позади из-за своей неудачи. Поэтому я предлагаю тебе действовать мудро.

Я сглотнула неловкость, подступающую к горлу. Мне должно быть все равно, но глубоко внутри что-то зрело. Так много поставлено на карту, если я потерплю неудачу. Жизни для меня ничего не значили, но неудача? Это неприемлемо.

— Кого?

Уголки его губ приподнялись, прежде чем он повернулся и снова посмотрел на воду.

— Наследника двора Асизы. Принца, который потерпел неудачу в спасении тебя.

Потерпел неудачу? Я позволила себе стать такой, чтобы битва закончилась, не так ли? Не дав никому выбора или даже шанса спасти меня.

На мгновение я хотела спросить, зачем ему нужен принц, но внутри моего черепа нарастало давление, размывая воспоминания и приглушая правду. Шепот стучал кулаками, требуя смерти принца Дрейвена. Я почувствовала это всеми костями — острую боль, от которой отчаянно хотелось вонзить самый острый меч ему в грудь.

Я резко кивнула.

— Ты жаждешь мести?

Он посмотрел на меня краем глаза. Мои мышцы слегка напряглись, когда он полностью рассматривал меня.

— На этот раз нет, но я понимаю, почему ты так думаешь, — он ненадолго замолк. — Ты никогда не должна была сбегать из моих камер. Только моя сила была ключом, который мог открыть