Да, у меня не самая популярная точка зрения. Многие женщины стараются хорошо выглядеть для мужчины, мужа. Я хочу быть красивой для своих детей. Никто меня не убедит, что ребенку неважно, как выглядит мама – ведь она для него самая-самая.

Много раз я видела мальчиков, которые стесняются мам. И не потому, что мама пытается поцеловать их на глазах у друзей и соучеников. Я видела, как одноклассник моего сына Василия, можно сказать, отрекся от собственной матери. «Это твоя мама?» – спросили ребята. «Нет!» – ответил двенадцатилетний мальчик. Я дала себе слово, что мои дети будут кричать: «Да, это моя мама!» – и кричать с гордостью.

Горящие глаза, харизма, бьющая через край, адреналин, будто тебя подсоединили к аккумулятору. Женственность, страсть, игривость, непредсказуемость. Если вы видите женщину с подобными симптомами, не спешите ставить диагноз – любовник. Возможно, но лишь в одном случае из ста. В остальных девяносто девяти случаях вы видите перед собой молодую мать.

Когда я устаю до чертиков, больше не могу выдерживать рабочий и домашний графики, не прошу сына или мужа забрать или отвести дочь на тренировку. Иду сама. Там я обязательно встречу своих многодетных приятельниц. Они уже успели отвезти старших девочек на тренировку и лихо выруливают с парковки. У них есть два часа на то, чтобы забрать среднюю дочь с продленки, отвезти домой, усадить за уроки и приготовить ужин для всей семьи. Вернуться за старшей. Младший ребенок обычно болтается под мышкой у мамы, радостно суча ногами. Под другой рукой – плюшевая собака или заяц. В руке – обруч, который не понадобился для тренировки, но мог понадобиться, или сумка с тем, что дочь забыла на предыдущем занятии. Плюс пакет с продуктами – грех было не забежать по дороге в магазин. За спиной – рюкзак с документами.

– Куда ты? – спрашиваю я Лену. – Надеялась перехватить тебя и пойти кофе пить.

– Котлеты! – кричит Лена в окно, продолжая рулить. – На плите! Муж точно не догадается переставить сковородку!

И тогда я понимаю, что совсем не устала. У меня не горят на плите котлеты. Нет полуторагодовалого ребенка, который еще плохо говорит, поэтому непонятно, чего хочет и из-за чего бунтует.

Если мне становится тоскливо, зову Катю переждать время тренировки у меня в гостях, чтобы не мотаться туда-сюда по пробкам. Естественно, с маленькой Евой. Я всегда их рада видеть. Как и остальных подруг, которым всегда предлагаю завести малышей в туалет, попить чай, поесть, поиграть. Двухлетнюю Еву сначала нужно уговорить войти в дом, потом держаться на приличном расстоянии, чтобы она не начала уверенно топать на выход. Завлечь на кухню и накормить котлеткой. Достать игрушки. Нет, игрушки не хочет. Тогда пианино. Пятнадцать минут Ева занята. Потом зайцы в домике. Еще десять минут. Ева расплакалась, увидев вышедшего из комнаты страшного и чужого дядю – моего старшего сына. Дядя, впрочем, привык к тому, что в доме случайно объявляются то младенцы, то годовалые дети, то орущие трехлетки. То сразу все, зашедшие «на огонек».

– Мам, в морозилке есть мороженое, – советует Вася, видя, как я мечусь по кухне, не зная, что еще вкусное и полезное затолкать в ребенка – ребенок решительно ничего не хочет.

Убили еще пятнадцать минут.

Переоделись, помылись, поменяли памперс, съели яблоко, разбросали яблоко по кухне. Попили чай, разлили чай. Размазали по столу чай ложкой. Поиграли в мячики. Хвала небесам, что дети любят мячики. Начали собираться на выход – за старшими девочками. Пока обувались, решили остаться навсегда и не уходить. Освоились. Улыбнулись. Попрыгали на кровати. Покакали. Поменяли памперс, порыдав в незнакомой ванной. Опять порыдали, желая вернуться в ванную. Решили прорваться в комнату к страшному дяде. По дороге почитали книжку. Одевались в страшной спешке. Забыли шапку. Вернулись за шапкой. Забыли сумку со всеми документами. Вернулись за сумкой. Захотели пить. Попили. Захотели есть. Ели в лифте творожок и банан. В результате неслись галопом, чтобы вовремя забрать девочек с тренировки. Девочек на двадцать минут задержали тренеры. Выдохнули от счастья. Успели! И все это – за два неполных часа. Что там у меня было? Тоска накрыла? Ну да…

Я хочу, чтобы дети меня уважали. За труд, достижения, работоспособность. За то, что мама – не просто мама, а человек. Красивый и успешный. Да, они меня любят, ценят, берегут, жалеют, целуют. Но самые удивительные эмоции, самые ценные – когда ребенок, особенно маленький, смотрит на тебя с гордостью. И всем говорит: «Это моя мама». Потому что мама связала крючком цветочек. Или испекла самый вкусный торт в детский сад. Неважно. Но хотя бы раз поймайте этот детский взгляд, и вы свернете горы.

Сын никогда меня не стеснялся, даже когда был подростком. Хотя нет, был один случай. Когда мы всей семьей пошли на его школьный выпускной и вручение аттестатов. Красивые и нарядные.

– Мам, сейчас никто уже так не ходит, – бурчал Василий, – ну что такого? Не свадьба же.

– Скажи спасибо, что мы еще бабушку с собой не взяли. У Альберта и бабушка наверняка придет.

Альберт – Васин друг с первого класса. И на все школьные праздники, линейки и прочие мероприятия наши семьи приходили в полном составе.

– Ну вот, иди поздоровайся! – обрадовалась я, увидев бабушку Альберта на лавочке. В школе было душно и суетно. Потом Альберт с Васей покорно фотографировались на школьном дворе со всеми родственниками вместе и по отдельности. Если порывались сбежать, или я, или мама Альберта кричали, что еще пять минут они могут провести с семьей, а уже потом отправляться во взрослую жизнь. Мальчики терпели тисканья, поцелуи и причитания. И мне показалось, что дети, пришедшие на выпускной одни, без бабушек, тетушек, младших и старших братьев, мам и пап, им завидовали. Одна девушка в роскошном платье, которое ей явно не нравилось и было неудобным, все время оглядывалась. И успокоилась только в зале, увидев наконец опоздавшую маму.

Сима же сейчас зудит, что я пропустила две недели тренировок, и не дает мне есть хлеб. Да что там хлеб! Мне приходится прятать чипсы в комнате сына! Я равнодушна к сладкому, булкам и плюшкам. Но за пакетик чипсов, которые раньше назывались не чипсами, а хрустящим картофелем, или «картошкой с девочкой», готова жизнь отдать. Эти чипсы «с девочкой» и кольцо с орешками – лакомства моего детства. Когда мама возвращала меня в Москву от бабушки, я всегда просила картошку «с девочкой» и пирожное-кольцо.

Сейчас я иногда прошу мужа или сына купить мне эти чипсы. Маленькую упаковку. И прячу ее в ящик прикроватной тумбочки сына, куда заглядываю с опаской. У него там не пойми что хранится. Но стоит мне спрятать чипсы и жить с мечтой, что вечером, когда дочь уснет, заберу их и наконец съем, оказывается, что сын уже все слопал.

– Вась, как ты мог? Я же два дня о них мечтала! – возмутилась я.

– Прячь чипсы в своей комнате, а не в моей, – посоветовал сын, – тем более что ты потом все равно будешь страдать и причитать, зачем ты их съела.

– Между прочим, ты тоже ешь всякую гадость, – заметила я. – Вот что это? Козинаки? Знаешь, сколько в них калорий? А в этих батончиках? Они должны называться «расти, расти попа!». А это что? Попкорн? С карамелью? Кошмар.