Стивен назвал первое, что пришло в голову. Мистер Пилат не глядя потянулся за спину и добыл шоколадный батончик и банку из холодильника. При этом он не переставал улыбаться так, словно ждал, что теперь-то Стивен перечислит по-настоящему нужные товары, ради которых ему, мистеру Пилату, стоило бы беспокоиться.

— Что-нибудь еще, сэр? — осведомился он, подразумевая: «Вы ведь не рассчитываете, что этой фигни довольно? Вы посмотрите, какой у меня выбор, подумайте о том, сколько часов я убил, заказывая все это добро из Стенбриджа и раскладывая его ровными рядами! Ради вас ведь старался, сэр. И вот вы пришли — и ради чего? Купить какой-то несчастный «Сникерс» и «Фанту», и то мимоходом? По-моему, я имею право на большее!»

— Нет, спасибо, — сказал Стивен. — Больше ничего не надо.

Мистер Пилат вздохнул и пробил смехотворную сумму на своем старом кассовом аппарате.

— С вас пятьдесят семь пенсов, — сказал он и добавил: — Сэр.

Стивен протянул деньги и взял покупки. Отсчитывая сдачу, мистер Пилат вдруг добавил:

— Ну, вы у меня последний на сегодня. Закроюсь пораньше. Пойду к церкви.

— Зачем? — спросил Стивен. — Что случилось?

— В церковном дворе нашли старинный крест. В земле. Говорят, очень древний. Музейщица уже управилась, скоро будут поднимать. Он здоровенный! Кран пригнали.

— Похоже, на это стоит пойти посмотреть, — сказал Стивен.

— Да туда небось вся деревня сбежится! — Мистер Пилат откинул дверцу и вышел из-за прилавка. — Ваш приятель викарий носится кругами, как навозная муха. Доволен собой необычайно.

— Никакой он мне не приятель! — отрезал Стивен. — Вы меня, наверно, с кем-то путаете.

— Вы что, не ладите? Он, похоже, без ума от вашей сестрицы!

В магазине было прохладно, но щеки у Стивена все равно вспыхнули. Мистер Пилат сверкнул белозубой усмешкой и подтолкнул мальчика к выходу.

— Нет, лично я против него ничего не имею. Ну да, молодой. Пожалуй, чересчур энергичный. А у нас в здешних краях народ неповоротливый. Ничего, привыкнет, обтешется…

— До свидания, мистер Пилат, — прервал его Стивен.

Он вышел на луг. Торговец остался запирать магазин, а мальчик зашагал в сторону церкви. Церковная колокольня была залита розовым вечерним светом, а у невысокой стены церковного двора клубилась толпа народу. На дорожке стояла подъехавшая задом аварийная машина с лебедкой и краном. Стрела крана была развернута в глубь церковного двора.

Пересекая луг, Стивен успел до дна осушить свою банку с «Фантой». Он бросил жестянку в урну и ввинтился в ближайший проем в толпе. Стрела крана была протянута поперек длинной траншеи, туда свисали три толстых металлических троса. Вокруг траншеи стояло несколько рабочих, а неподалеку от них Том Обри что-то оживленно объяснял человеку с блокнотом и ручкой.

«Ишь как радуется! — подумал Стивен. — Ну все, теперь от него несколько недель спасу не будет».

В этот момент из траншеи по приставной лестнице выкарабкалась невысокая коренастая женщина, отдышалась и принялась командовать рабочими, стоящими вокруг. Стивен обернулся к своему соседу.

— Что они делают?

— Похоже, сейчас поднимать будут. Пора бы уже. Полдня тут торчу. Эта тетка все не разрешала поднимать, но теперь, похоже, ее все устраивает…

— Главное, чтоб не уронили, — сказал Стивен.

— Ага. Вон тот мужик — он, кажется, из «Вестника».

— А вы его видели? — спросил Стивен.

— Ага, подходил, заглядывал. Он, наверно, целую тонну весит! Один конец отвалился, но все равно завидная находка. То-то они все так суетятся…

Собеседник Стивена умолк, и мальчик обнаружил, что гул толпы стих. Воцарилась тишина. В тишине рабочие вылезли из ямы, Том с репортером отошли на безопасное расстояние, а тетка-археолог еще раз, озабоченно хмурясь, осмотрела тросы. Наконец и она отошла. В воздухе повисло ожидание.

Прораб кивнул. Человек в комбинезоне без рукавов перемахнул через стену, протолкался сквозь толпу и что-то подкрутил в лебедке. Все ждали. Стивен заметил стальную тележку вроде тех, какие можно видеть на вокзале, только более массивную, стоящую наготове возле траншеи. Тележка была застелена полиэтиленом.

— Валяй, Чарли! — сказал прораб и сплюнул сигарету через плечо в траншею.

Человек у лебедки кивнул и нажал кнопку. В лебедке что-то зажужжало, закрутился барабан, и тросы начали натягиваться. Они напряглись, как струна, потом что-то дернулось, и барабан зажужжал чуть громче.

Толпа хранила молчание. Слышалось только гудение мотора лебедки.

И вот из траншеи показался крест. Он был весь облеплен глиной и в длину больше человеческого роста. Находка была надежно обмотана тросами, двумя — в нижней части и одним — за верхний конец. Рыжая глина делала очертания креста неправильными и корявыми. Одного конца недоставало, он был обломан у самого края каменного круга. Когда крест подняли в воздух, Стивену вдруг вспомнились фильмы о спасателях: как безвольно поникшие тела жертв снимают с какого-нибудь скального карниза или выдергивают из моря вертолетом. Стивен обнаружил, что затаил дыхание — и что дыхание затаил не только он. Вся толпа не дыша следила за крестом. Все были молчаливы и суровы. Даже Том перестал улыбаться и озабоченно поджал губы.

Минуты через две ровного гудения Чарли еще раз нажал кнопку. Крест завис над траншеей, футах в двух над поверхностью земли. Крановщик, ни слова не говоря, потянул рычаг, и крест двинулся влево. Поначалу стрела дернулась слишком резко. Крест сильно мотнуло в сторону, и он принялся угрожающе раскачиваться. Один из тросов сдвинулся в сторону конца перекладины. Чарли, побледневший, с выпученными глазами, замедлил движение стрелы. Мало-помалу колебания креста ослабевали и наконец сделались почти незаметными. Теперь он оказался над тележкой, завис всего в нескольких дюймах над ней. Никто по-прежнему не произносил ни слова.

— Отлично, Чарли! Давай опускай! — крикнул прораб хриплым от волнения голосом.

Чарли принялся стравливать тросы, и крест лег на тележку. Мотор затих. Толпа дружно выдохнула. Стивен обнаружил, что футболка у него мокрая от пота.

Без единого слова, как будто очнувшись от заклятия, люди стали расходиться. За стеной Том хлопал прораба по спине, а рабочие откупоривали банки с пивом. Стивен поспешно зашагал прочь. После пережитого напряжения он ощутил потребность в том, чтобы двигаться. Две минуты спустя он оседлал свой велосипед и заработал педалями что было сил.

Майкл открыл глаза. Боль, которая ослепила его час тому назад, вернулась снова, но уже не такая резкая — она как будто выдохлась.

Мальчик расслабил сощуренные веки и впервые огляделся вокруг. Он по-прежнему сидел на дне ложбины в окружении кустов папоротника, валунов разной величины и травяных кочек. В небе висела пара рваных облачков. Все точно так же, как тогда, когда он — сто лет тому назад! — отложил книжку и закрыл глаза. Все точно так же… и в то же время все переменилось. Мир вокруг словно подкрасили багровым. Сухая, некогда желтая трава теперь выглядела тускло-красной. Небо, прежде голубое, висело над головой серым куполом кованого металла, слегка тронутым розовым. Все летнее разноцветье как будто смыло.