Я посмотрела на маму так, будто у нее выросли оленьи рога. Да уж лучше бы выросли — хоть пальто можно было бы вешать, а то никакой от нее пользы.

— Отлично! — воскликнула бабушка и обернулась на звук шагов. — Гости! — провозгласила она.

Лужайка перед домом внезапно заполнилась безупречно одетыми, спортивными девушками. Посмотрев на них повнимательней, я заметила, что одна, та, что слева, с бледно-зеленой аурой, выглядит гораздо старше остальных — лет на тридцать — тридцать пять. Остальные были моложе, почти мои ровесницы, и даже не глядя на их ауры, я поняла, что мы уже виделись.

К нам явились горгоны. Можно было только надеяться, что они: а) не обратили внимания на расплющенный нос и б) вообще не узнают меня теперь, когда мое лицо не размазано по оконному стеклу. Я пыталась не глядеть на них слишком пристально, но удержаться не смогла. Все три загорелые, ухоженные и модно подстриженные — само совершенство. Если бы не ауры, я бы решила, что передо мной какие-то манекены. Однако ауры были, и мне наконец-то представилась возможность рассмотреть их по-настоящему. Лучше бы не смотрела.

Две из них оказались фиолетовыми. Не сиреневыми, не лиловыми. Фиолетовыми. Ненавижу фиолетовый. Ни разу не встречала приятных фиолетовых людей. Хитрые, как кошки, и почему-то все без исключения любят точить об меня свои коготки. Одна из девиц улыбнулась мне, и ее жутковатое сияние тут же встало дыбом.

Я улыбнулась в ответ. Если она пытается быть вежливой с новой соседкой, не станем ее отталкивать, даже если меня мутит от фиолетового.

— Эмили, Лила, — обратился к гостьям дядя Кори, — это моя сестра Кэти, ее муж Патрик и их дочери — Лисси и Лекси.

И этот забыл, что меня следует называть Фелисити! Если я не могу рассчитывать даже на дядю Кори, на кого тогда вообще можно рассчитывать?

Дядя повернулся к нам.

— Позвольте вам представить: Эмили Ковингтон и ее дочь, Лила.

Темноволосая, та, что глядела на меня из машины, подняв брови.

— Мы с Эмили работаем в одной больнице. Лила учится в старшей школе.

Никогда не видела Кори таким сдержанным и официальным.

Мы с Лилой посмотрели друг на друга. Ни слова ни говоря, она кивнула на подруг. Стоявшая слева крашеная блондинка в слишком узком сарафане — тоже фиолетовая — вежливо улыбнулась. Однако аура ее при этом так плотно прижалась к телу, что улыбка показалась мне такой же фальшивой, как и чересчур высокая грудь.

— Это Трейси, — сказала Лила. Потом замешкалась и не сразу представила третью девушку. Та недовольно сощурила глаза. Почти незаметно — если бы ее аура цвета фуксии не затряслась от злости, я бы, наверное, не обратила на это внимания.

«Бр-р-р-р, — с отвращением подумала я. — Некоторым цветам надо просто запретить окрашивать ауры. К примеру, фуксии».

— И Фуксия.

Мне понадобилось не меньше минуты, чтобы сообразить, что Фуксия — имя последней из девиц. Я открыла рот, но не смогла ничего выдавить. Фуксия? Фуксия?! Кто догадался обозвать этого ребенка Фуксией?

— Привет! — бодро сказала Лекси, как всегда, сориентировавшись первой. — Я пойду в восьмой, в среднюю школу. Так что мы будем в разных зданиях, но если у вас есть что рассказать про восьмые классы, ушки у меня на макушке.

Старшая гостья улыбнулась моей сестре, явно очарованная такой приветливостью по отношению к незнакомцам. Далее Лила, выглядевшая слишком взрослой для дочери Эмили, позволила себе натянутую гримасу, которую сама, видимо, считала приветливой улыбкой. Фуксия внимательно рассматривала свои ногти. Трейси, с по-прежнему прижатой к лицу аурой, не обратила на Лекси ни малейшего внимания.

Над лужайкой повисла долгая, неловкая пауза, мама, начала сверлить меня глазами. Пришлось представиться:

— Меня зовут Фелисити, — пробормотала я, с трудом выговаривая полное имя после того, как долгие годы называла себя просто Лисси. — Я пойду в старшую школу, во второй.

Лила одарила меня взглядом, в котором ясно читалось: «Можно подумать, это кому-то интересно».

Я почувствовала, что краснею. Вот такие они — фиолетовые. Вечно заставляют человека чувствовать себя законченным тупицей.

— А может, покажете Лисси и Лекси окрестности? — предложила дочери Эмили, обменявшись взглядами с дядей Кори. Зеленая аура потянулась к золотой, золотая подалась навстречу, они ласково соприкоснулись. Я отвела глаза. Тоже мне, радость — видеть, как дядя мысленно флиртует, да еще с кем — с матерью лиловой Лилы!

Лила широко улыбнулась нам с Лекси. Даже слишком широко — специально, чтобы угодить взрослым.

— К сожалению, мы как раз собрались в гости к Фуксии. — Она растерянно пожала плечами, и я бы купилась на этот жест, если б ее аура в этот момент не потемнела почти до черноты. — Может быть, в следующий раз… — Лила помолчала и оглядела меня с головы до ног. — Или, хочешь, идем с нами, — предложила она таким тоном, будто только об этом и мечтает.

Фуксия было нахмурилась, однако быстро повеселела.

— Да! — поддержала она высоким пронзительным голосом. — Пойдем!

— Не пожалеешь, — подала голос и Трейси.

О боже! Из ее уст это прозвучало как: «Вот ты и попалась, детка».

Чувствую, весело мне придется...

— Конечно, сходи, Лисси, — сказала мама. — Распаковаться всегда успеем.

«Ну, спасибо, мамочка, — мысленно поблагодарила я. — Огромное спасибо!»

А вслух на удивление спокойно спросила:

— А ты, Лекси?

Мне и самой хотелось бы думать, что я позвала сестру исключительно, чтобы та не заскучала, но, по правде говоря, я просто боялась остаться с Горгонами наедине.

— Я лучше здесь погуляю, — отозвалась Лекси. — Наверняка поблизости живут мои ровесники. Может быть, дядя Кори и Эмили помогут мне с ними познакомиться?

«Ровесники» в данном случае значит «мальчики». Предательница.

Лила молча стояла на лужайке, поджидая меня. Я сделала шаг ей навстречу и углом глаза заметила, как одновременно полыхнули золотой и бледно-зеленый. Невольно обернувшись, я поглядела на дядю Кори и Эмили. Дядина аура будто пустила побеги — то тут, то там из нее тянулось что-то, похожее на золотистые щупальца. Я потрясла головой и заморгала — все тут же вернулось на свои места.

— Так ты идешь или нет? — Резкий голос Лилы вернул меня к действительности, я вздрогнула.

Фиолетовый. Вот не повезло, так не повезло: мой дядя обнимается аурой не с кем-нибудь, а с матерью фиолетовой девочки.

— Иду, — ответила я.

Лила кивнула и без единого слова повернулась и пошла вдоль по улице. Фуксия и Трейси за ней. Прикусив губу, я потрусила следом.

И почему я не умею отказывать?

Поездка в кабриолете Фуксии могла бы стать даже увлекательной, если б не компания. Три жуткие ауры в одном крохотном автомобильчике. Не самый приятный отдых.