— Всё исполню Государыня-Матушка! — Ответил ей, теперь уже воевода, Венюков.

Жизнь, царившая в Московском государстве, была ей всё-таки чужда. В Литовском государстве было гораздо свободнее. Возможно, она хотела воспитать меня другим, не таким зацикленным на традициях.

Во всяком случае, образование мне давали, по тем временам самое лучшее. Понанимали всяких иностранных учителей. Где столько проходимцев только нашли. Нет, знали они свою службу туго, но работа их явно тяготила, а потому особо не напрягались. Поэтому постоянные мои вопросы, а почто это так, или то не эдак, воспринимали как провокацию и призыв к бунту.

— Прохор, вот ты хотя бы на Великого Князя повлияй.

— На то он и Великий Князь, чтобы повлиять на него нельзя было! Чего приключилось-то?

— На уроке вцепился в меня как клещ и не отпускал, а ведь ещё и других учить надо.

— Тебя нанимали, чтобы ты про дальние страны рассказывал. В первую очередь Ивану, а остальным как получится. Так это и хорошо, что интересуется.

— Но не весь день же кряду. Без обеда ведь оставил, да и ужин холодным есть пришлось. Насилу уговорили прерваться, и то не я, а другие ученики.

— Ты не ропщи, а то не посмотрим, что Литвин, сразу вспомним, что Русский!

Попробовал что-нибудь из игр в мяч. Мяч получился не очень, да и не совсем круглый. Пинался плохо. Придумали всей толпой, что-то вроде регби. Правил я не знал, но у нас энтузиазма было море. Больше походило на упорядоченную драку, но нам было плевать.

— Вперёд, ворота будут наши.

— Ура!!

— Держите их!

— Ах ты, гад! Получай!

— Наших бьют!

— Да брось ты мяч! Ааа…

Не плевать было наставникам. После того, как мне в игре подбили глаз и разодрали ухо, они призвали в судьи Елену Глинскую. Мамке моей наябедничали, гады. Она себя заставлять ждать не стала. Явилась очень быстро. Даже я спугнулся. Для неё я просто сын. Всыпет и спрашивать не станет. Но больше беспокоился, как бы моим товарищам не досталось. С них могли спросить, по полной.

— Ма-мааа…!!! — С этим криком повис у неё на шее.

Больше ничего в голову, вот так сразу, не пришло. Ну, не учился я в театральном, и системы Станиславского, да и никакой другой не знал. Поначалу она, конечно, меня прижала, но быстро справилась с порывом. Потом же, отодвинув немного, нахмурившись уставилась на мой фингал.

Под этим взглядом я сам стал его ощупывать.

— Ой! — Невольно вырвалось у меня.

От прикосновений было больно. При виде всего этого, на её лице стал проявляться гнев.

— Мам, не гневайся, это так, случайно вышло! Правда-правда.

— Случайно, или нет, это я у твоего воеводы узнаю. — И со значением так посмотрела на Венюкова.

Видно было, как ему неуютно стало под этим взглядом.

— А теперь займёмся вами. — Всё с той же угрозой в голосе она обратилась к моим нянькам, который уже нарисовались во дворе.

— Во что это Великий Князь одет? Вы что же считаете, что он в этих тряпках ходить должен!

И не тряпки это вовсе были, таких вещей на детях вокруг не было. Одни материалы, из которых всё пошили для меня, чего стоили. Ну, не возможно было нормально ходить, а уж тем более играться в том, что должен был носить Великий Князь.

— Мам, это я приказал. Но одёжка пошита из самой лучшей ткани, какую сыскать смогли.

В ответ она только посмотрела на меня, но так, что мороз по коже побежал. Так что я решил не развивать тему дальше, во избежание, как говорится. Но теперь её внимание вновь переключилось на меня. То, что моя матушка была не в духе, было видно, по старавшейся рассеяться свите. На глаза ей попадаться не рвались.

— Вот дурак! Ну, зачем полез под пулемёты! — Пронеслось у меня в голове, но изменить уже ничего было нельзя.

— Разве так должно вести себя Великому Князю? — Начала наставлять она.

Это мы уже проходили. Так что быстренько, принял горделивую осанку, да сделал морду лица, тяпкой. Эти мои преобразования не прошли для Глинской незаметными. Наставления прекратились. Дальше, как и положено, все пошли уже за мной, со всеми протокольными действиями. Эх! Но всё равно заметил мелькнувший её кулак.

Как сказали бы у нас, оргвыводы сделали немедленно. Слава богу, никого на кол не посадили, и даже голову не отрубили. Вот наставников добавилось, чтобы нам значит, баловством заниматься было некогда.

Появилось пара престарелых воевод, рассказывавших нам о битвах в которых они приняли участие. Периодически они сменялись, а взамен прибывали другие, из другого края, с новыми историями. Сколько же, оказывается, мы воевали. Почитай непрерывно. Ежели не здесь, так в другом месте обязательно. Несмотря на перемирие с Литвой, столкновения не прекращаются ни на минуту, только затихают периодически.

Также добавились в наставники двое из Охранной Стражи. Иван и Прокопий Терентьевы, как сейчас бы сказали, наставниками по боевым искусствам. Может мечный бой и был на Руси не развит, что, кстати, не удивительно, от пули всё равно не увернешься, но помахать руками и ногами желающих и умеющих хоть отбавляй. Нам только в радость. Были они братьями, двоюродными.

Сейчас вспоминаю свою, обретённую в этом мире, мать с грустью. Много она сделала для нашей страны, даже вот за этот небольшой промежуток времени. С 1536 по приказу Глинской начали отстраивать и укреплять города Владимир, Тверь, Ярославль, Вологда, Кострома, Пронск, Балахна, Стародуб, позднее — Любим и города на западных границах (защита от литовских войск), южных (от крымских татар) и восточных (от казанских татар: в частности, заложены города Темников и Буйгород).

Хотя это был вынужденный шаг, она фактически ввела единую валюту на территории Руси. Дефицит наличности был настолько велик, что мошенники откликнулись огромнейшим увеличением предложения. Не помогали никакие карательные меры. Экономика нуждалась в резком притоке наличности, а этого не было. Всё это привело к сильнейшему вздорожанию денег и падению цен на товары. Резаные монеты заполонили страну. В этих условиях было принято решение о введении новой монеты значительно меньшего веса. Решение довольно оригинальное, в смысле защиты от подделок. Всё просто, обрезать с такой монеты толком и нечего. Название она получила по чеканке всадника с копьём пронзающего змия, на одной из сторон. Эта была серебряная копейка, весом 0,68 г; одна четвёртая часть копейки — полушка. С гривнами их и не сравнить. Сделан весомый шаг для стабилизации экономики Руси, поскольку появились мелкие монеты, и это хоть немного позволило отказаться от бартера, особенно при небольших сделках. Ликвидировались права удельных князей на чеканку собственной монеты.

Началась и реорганизация местного самоуправления («губная реформа»): Елена распорядилась изымать дела из ведения наместников и передавать губным старостам и «излюбленным головам», подчиненным Боярской думе, поскольку наместники, как ей докладывали, были «свирепы, аки львове». Систематического характера эти реформы так и не приняли, хотя страна очень нуждалась в них, а затем её смерть поставила крест на самой возможности продолжения преобразований. На долгие годы ситуация была заморожена.