А дальше… На автомате хук, ещё удар, жалобный вой. С пьяни не рассчитал немного. Как выяснится позже, ключицу рогоносцу сломал. Хорошо, только ключицу. Блядь, на хрен он ко мне полез? Забирал бы свою Злату и лучше спросил у неё полный список стихийных любовников. Она их даже номерует. Я, к слову, был номер сто шестнадцать.

Агрессивно сплевывая кровь, нашёл взглядом плачущую Багирову в толпе сбежавшихся. Боль, ревность, разочарование, ненависть — всё это застыло в её глазах. И, казалось бы, мне должно было быть похрен. Но не было… Далеко не похрен.

Знал, что в последний раз смотрел на неё. Осуждать меня больше, чем я сам себя презирал и ненавидел в тот момент, никто бы не смог. За то, что сделал, можно в ад без очереди! Мне, пиздец, как стыдно было.

И всё из-за неё… Всё из-за неё.

Но об этом никому.

Сейчас.

Воскрешаю на своей физиономии один из видов привычного покерфейса. Почти на шёпот перехожу, взывая к логике.

— Юр, я сам за себя в ответе. Накосячил — огрёб… А по фактам, что я сделал? Какая разница, кого я и где ебу? Это моё личное дело. Признай, в глубине души ты ведь меня понимаешь, потому что сто лет знаешь меня. Знаешь, кто я по сути. И я не верю, что ты всерьёз считаешь, будто я испортил тебе свадьбу. Вы с Николь упоительно счастливы! И это не может меня не радовать. А свадьба… Я всего лишь добавил чуток перца и привнёс немного хаоса. — легонько толкаю его в плечо и пытаюсь хохмить. — Нельзя быть такими душными. Какая свадьба без кринжового траха и драки?

— Если бы Рина не отреагировала так остро, поверь, мне было бы похрен.

Бурсин выдыхает напряжение и смотрит прямо, по-родному, спокойно, как раньше. Поддаюсь душевному порыву и обнимаю. Бурый в ответ сжимает, по-дружески хлопая по спине. Ворчит с громким хохотом:

— Чертила! — ржём вместе. Камень с души, он даже не представляет, как я скучал по его смеху.

— Такой и есть, Юр! — расцепившись, облокачиваемся на каменные перила лестницы. — Фууух! Пойми ты наконец! Юр, я Арину миллион раз предупреждал. Говорил, что ни с кем не встречаюсь. Всё как обычно. Как и всегда всем объясняю… Свободный как ветер. Вечно озабоченный, вечно голодный. Одинокий волк. Я же не скрываю, что мне неведомы сети. Все эти отношения, «люблю не могу» — не для меня. Мне не надо!

— Хм-м, — подмигивает он хитро. — Тебя же глючило по Багире. Скажешь, нет?

— Я и не спорю. Риночка — адская дева, сама страсть, огонь, девушка «конкретная», знает, чего хочет. Хлебом не корми, дай возможность подначивать и провоцировать. Такую не проведёшь, не разведёшь, она сама кого хочет разведёт и проведёт. Такая женщина, если что-то захотела обязательно своё получит…

— Кхм-кхм, — кашлянув, лыбится Бурсин.

— Извини, увлёкся… Несмотря на все её достоинства… Я со дня знакомства[1] решил, что не опущусь на такое дно, как трахать близкую подругу Николь. Могу сношаться с кем-угодно, но ближний круг — это табу. Максимально холодно с Багировой себя вёл. Не целовались ни разу… Но ты же знаешь, всё равно её на мне закоротило. Ну что я поделаю? Вот такой я охуенный. По всей видимости, с возрастом только лучше становлюсь. Креплёное вино, не иначе. Сам себя превзошёл. По шкале охуительности на новый уровень поднялся. Без телесного контакта в голову ударяю, в сердце западаю… Даже такая, как Багирова, на миллиметр меня ещё не вкусила, а уже не устояла.

— О! Кирилл Неотразимый в своём репертуаре. — фыркает Юра со смешком. — Одно не пойму… Нахуя ты сегодня припёрся на её день рождения?

— Вообще… У меня веские причины сегодня быть здесь.

— Кроме сигнала SOS? — Бурсин ехидно поддёргивает меня. — Какие?

— Надоело пассивно смотреть, как вы меня футболите в последнее время. Если Николь старается дипломатично извинится за то, что не приглашаете на всякие разные мероприятия, потому что там будет присутствовать Багирова, то ты меня в открытую гонишь. Не по-братски! — качаю недовольно головой.

— Сам виноват. Обычная перестраховка. — пожимает он плечами. — Вдруг ты ещё кого-то на свой член натянешь в присутствии Арины, или моей жены, или жены Грача, какую-нибудь их подругу, например? Нам по барабану, а девочки впечатлительные.

— Вот это и надоело! — выпаливаю на эмоциях. — Я хочу загладить вину. Хочу подружиться с Багировой. Ей, кстати, это больше нужно, чем мне.

— С чего это?

— Осадок у неё по-любому остался. Я понимаю. Если у нас с Ариной будет френдзона сто процентов… Возможно ей станет легче простить и отпустить меня окончательно… — я посмотрел на него серьезно. — Повторю, Юр, я не спрашиваю разрешения. Излагаю намерения. Хоть и не обязан отчитываться. Но ты, мой «типа лучший» друг, бычишь на меня. Приходится объяснять свои мотивы. Ты это… Главное жене не вытрепли про смску.

Я поправляю смокинг, и мы направляемся наверх к входу в зал.

— Хм-м, я по-твоему на трепло стал похож? — отзывается Бурсин, поднимаясь по лестнице рядом со мной.

— Хрен знает, вы же теперь одна сатана. Подружусь с Багировой, всем легче дышать будет. Согласись.

— Ну, смотри! Ника на девятом месяце беременности. Со дня на день родит. Если ты чего-нибудь выкинешь, и она расстроится, я тебя убью.

Без промедления рычу в ответ:

— Встань в очередь. Николь мне тоже дорога. Не собираюсь её расстраивать. Если в чём-то окажусь виноват, убью себя сам. Так что, Бурый, именно так — займи очередь!

Подборка конкурсов, проводимых для развлечения гостей, не отличается оригинальностью. Однако алкоголь льётся рекой, и большинство активно участвует. Тусовка очень шумная. Веселья добавляет «наша» компания[2], друзья мои: Грач, Птах, Валет и Медведь ― без малого полгода мы вот так вместе не собирались (точнее это я оказывался за бортом, был объявлен «персоной нон грата» за аморальное поведение).

— Бурый! Макей! Ну, наконец-то лёд тронулся, поговорили? ― набрасываются на нас хмельные красавцы, хватают в медвежьи объятия, разливают коньяк. Вместе пьём, прям как раньше!

Я стиснул зубы и в лёгких затаил дыхание. Арина… Плывёт мимо с бокалом шампанского.

Второй такой потрясающей женщины на всём белом свете не найти.

Хочу сорвать с неё платье со всеми последствиями.

Дико хочу не просто её трахнуть во все дыхательные и пихательные. Грубо овладеть, глядя прямо в лживые насмешливые глаза.

С матом драть. Долбить. Ебать!

Сильно и резко вгонять свой член в это бездушное упрямое создание. Без остановки. Чтобы умоляла остановиться. Чтобы стонала и просила прощения…