— На буксире утащим?

— По такой дороге? Утащим, конечно, но скорость будет…

Решение Сергей принял мгновенно.

— Семен, давай сюда! Бери свой танк и дуй обратно. Дорогу найдешь?

— Найду, лейтенант.

— Я напишу комбату записку, остальное дополнишь своими словами.

Старший сержант Шацкий кивнул: мол, все понятно, не в первый раз.

— Выпроси у зампотеха ремлетучку с запасной коробкой и возвращайся.

Вряд ли у зампотеха сейчас найдется запасная КПП, слишком много машин пришлось оставить на пути сюда, но это уже не проблема взводного, пусть думает, как выкручиваться.

— Есть, лейтенант.

Дождавшись, пока командир закончит писать, сержант направился к своей машине. Танк объехал замершие на дороге машины, стрельнул из выхлопных труб черной копотью и рванул дальше на север. А лейтенанту предстояло решить еще одну проблему.

— Мирошкин, Вощило, предупредите людей: сейчас мимо нас пройдет обоз, возможно, белоэмигрантский. В разговоры не вступать, люки закрыть, оружие держать наготове, но первыми огня не открывать.

— Товарищ лейтенант, а может…

— Я же сказал, первыми огня не открывать!

Предложение младшего лейтенанта Мирошкина не прошло. А вскоре на дороге появилась уже знакомая группа всадников. Увидев замершие танки, от группы отделились трое. По тяжелой грязной дороге кони рысью шли неохотно, тем не менее через несколько минут капитан Кондратьев и два сопровождавших его казака были рядом с танками.

— Что случилось, господин лейтенант?

— Поломка.

Рука Сергея невольно дернулась к кобуре, но он сдержался и не открыл ее. Капитан этого движения не заметил.

— Я уже послал один танк за помощью, скоро починимся и опять вас перегоним.

— Мы можем чем-нибудь помочь?

— Нет, спасибо. Мы справимся сами.

— Хорошо, на всякий случай я вам оставлю двух казаков для связи.

Сергей хотел отказаться, но подумал, что отказ может вызвать подозрение, да и языки могут пригодиться. По крайней мере, с одной проблемой можно будет разобраться. Отдав приказ сопровождавшим его казакам, Кондратьев козырнул и, повернув лошадь, поскакал обратно. Сергей нырнул в люк.

— Капитан двух казаков оставил для связи, — сообщил он экипажу.

— Что будем делать, командир? — поинтересовался Ерофеев.

— Ничего. Сидим, ждем, пока пройдет обоз, потом будем решать.

Выглянув наружу, лейтенант внимательнее пригляделся к уже спешившимся казакам. Один, постарше, с бородой и усами, на плечах погоны с тремя лычками, второй — совсем еще пацан с едва пробивающимися над верхней губой усиками. Оба невысокие, но, чувствуется, жилистые и, видимо, ловкие ребята. Лампасы желтые, фуражки — зеленые, как у пограничников, но с желтым околышем и царской кокардой. У обоих винтовки и шашки.

Старший уже успел разжиться у кого-то из сидевших на броне пехотинцев табачком и бумагой, сейчас крутил самокрутку, укрываясь от дождя. Сергей вздрогнул, увидев, что казак крутил козью ножку из обрывка «Хабаровской правды», крупный заголовок был различим даже с такого расстояния. То ли он был неграмотный, то ли просто не обратил внимания на содержимое клочка бумаги, но, закончив процесс скручивания, высек огонь и с удовольствием затянулся. Пустив изо рта дым, рассудил:

— А дрянной у вас табачок, не чета нашему.

Лейтенант незаметно показал кулак пехотному сержанту. Вощило сделал зверское лицо и отшил любителя курения:

— Вот и кури свой, а раз дареный не нравится — ступай своей дорогой!

Обиженный казак хотел что-то сказать в ответ, но, покосившись на торчащего из башни танка офицера, отошел молча. Оба казака, старший и молодой, направились к своим лошадям, всем видом показывая, что не очень-то и хотелось связываться со всякими, да начальство приказало. Этого, собственно, Сергей и добивался. Между тем авангард обоза с всадниками во главе опять приблизился к танкам.

— Как вы думаете, через какое время здесь могут появиться японцы? — поинтересовался Сергей у проезжавшего мимо Кондратьева.

— Часа через два-три, — остановив лошадь, ответил капитан. — Скорость у них не больше нашей, так что раньше вряд ли. Успеете?

— Успеем, спасибо, капитан.

— Счастливо оставаться.

Ни хрена не успеем. Шацкому два часа туда, час, как минимум, там, два — обратно. Итого пять, а японцы могут быть здесь через два. Видимо, все-таки придется брать поврежденный танк на буксир. Когда последние повозки обоза скрылись с глаз, Сергей подозвал к себе сержанта:

— Значит, сделаем так…

Сержант Вощило обошел танк и позвал старшего из казаков.

— Слышь, казак, да ты, ты, подь сюда, лейтенант зовет.

Не заподозрив подвоха, казак подошел к Сергею и, вскинув правую руку к козырьку своей фуражки, начал докладывать.

— Ваше благородие, урядник…

Договорить ему не дали, Ерофеев и здоровенный Васюков навалились на него сзади, повалили на землю и начали крутить руки. Не ожидавший нападения казак сопротивлялся, тем не менее, отчаянно. Ухитрился двинуть локтем Васюкову в глаз и уже почти освободился, но тут Сергей приложил его по затылку рукояткой своего ТТ. Казак обмяк и был наконец скручен. С него сняли винтовку и шашку, вывернули карманы. Вскоре Вощило со своими пехотинцами притащил второго. Этот тоже оказал сопротивление и был изрядно помят, но в сознании.

— Нет у него никаких документов, — доложил сержант.

— У нашего тоже пусто.

— Лучше сюда взгляни, командир.

Сергей обернулся к наводчику младшему сержанту Рябову. Тот держал в руках винтовку одного из казаков с открытым затвором. Лейтенант взял оружие из рук наводчика, заглянул в магазин и сильно удивился: вроде обычный трехлинейный патрон, но пуля оживальная, покрытая каким-то серым сплавом. На граненом казеннике винтовки красиво так, с ятями и ерами, значилось: «Императорский тульский оружейный завод 1901». Вот только никак не выглядела эта винтовка сорокалетней. И тут в голове у Сергея будто щелкнуло, картина сложилась полностью. Почти полностью. И японцы, и капитан этот странный с обозом, и казаки с древними винтарями… Только очень странная это была картина.

Лейтенант нагнулся, схватил за грудки младшего из казаков, приподнял и прохрипел, глядя ему прямо в глаза.

— Год? Какой сейчас год?

Казак ожидал чего угодно, только не этого вопроса.

— Девятьсот пятый, — не в силах оторвать глаза от взгляда этого сумасшедшего офицера, прошептал он и шепотом добавил: — от Рождества Христова.

— Месяц?

— М-март.

Сергей отпустил парня, и тот шлепнулся на землю, но лейтенанту было уже не до него.