Не имею ни малейшего желания проводить вечер в одиночестве и звоню Геро. Он говорит, что они с Томом вообще-то собирались на курсы кулинарной медитации, только вот сегодня занятия отменили.

— Курсы кулинарной медитации? — спрашиваю я. — А что это такое?

— На самом-то деле мы хотели, — говорит Геро, — записаться на курс «Раскрашивание детской раскраски», но там все места были уже заняты.

Ах, вот оно что. Расспрашивать дальше мне совершенно неохота, и я предлагаю Геро сходить чего-нибудь выпить в «Шорш». Это такой бар в Ватцельборне, в котором нас все знают.

Потом мне на работу звонит Питбуль. Он хочет обсудить что-то там насчет клуба и спрашивает, не сходить ли нам вместе попить пивка. Я говорю ему, что, мол, пусть приходит в «Шорш» и что у Геро отменили курсы.

— Гм, — выдает Питбуль, — вся эта история с готовкой попахивает голубизной, хотя, — размышляет он, — такой курс, может, не помешал бы и мне.

— Да ну, — говорю я ему, — быть такого не может. Ты ведь все равно никогда ничего не готовишь.

Питбуль отвечает:

— Именно поэтому. Потому что не умею. К тому же… — Он вдруг остановился на полуслове.

— Да что такое?

— Ну, я тут познакомился с одной девушкой.

— Что-что?

МОЙ, МОЙ Питбуль познакомился с девушкой, о нет, только не это.

— А где? — спрашиваю я, сгорая от нетерпения.

— В «Шорше». Я был там вчера вечером и ел ребрышко с салатом. Тут вдруг подходит незнакомка и говорит: «Здесь не занято?» Я говорю: «Конечно нет, впрочем, как и всегда». Так мы и разговорились. Она просто супер, Каро.

— Ну и как ее зовут? — домогаюсь я.

— Марго, — говорит Питбуль.

Марго! Как у человека может быть такое имя? Есть только две возможности. Первая: Марго живет с матерью, у нее еще никогда не было постоянного партнера, и ей нужно оправдываться, если она, служительница в общине святого Эпифания, приходит с работы на пятнадцать минут позже обычного. Мать беспокоится и в то же время злится, потому что стол к ужину уже накрыт (хлеб с отрубями, маринованные огурчики, диетический маргарин, сваренные вкрутую яйца, нарезанные дольками помидоры, паста тофу, брынза из магазина «Диетпитание» и напоследок мятный чай), и она думает, что придется сначала все убирать, а потом снова расставлять. Эта Марго еще никогда не занималась сексом и в «Шорше» оказалась случайно, просто потому, что ей нужно было зайти в туалет подтянуть лечебные колготки.

Или Марго на самом деле никакая не Марго, она могла просто придумать себе такой псевдоним, потому что звучит он очень невинно. Вторая: Марго — коварная соблазнительница, на ее банковском счете уже восемь миллионов евро. Она выманивает у своих жертв все до последнего цента и потом представляется как Сибилла или какая-нибудь Вальтрауд. И такая охотница за чужим кошельком будет рядом с Питбулем? Не бывать этому!

— Когда же ты снова увидишь Марго? — спрашиваю я приторно-сладким голосом.

К сожалению, Питбуль знает меня слишком хорошо, поэтому и говорит:

— И не надо так произносить ее имя, она действительно милая, правда.

Вот дела! Я должна непременно познакомиться с этой смазливой Марго.

— Можешь пригласить ее к нам на ужин сегодня вечером, — предлагаю я.

— Там видно будет, — отнекивается Питбуль, — мне ведь и самому надо сначала получше ее узнать.

— В любом случае мы хотим встретиться в «Шорше».

Здорово, значит, я еще успею посмотреть с Ни-ни «Запретную страсть» по телику.

Следующие несколько часов я провожу в планировании радиовикторины с призами и подарками, которые мы будем разыгрывать целый месяц, и в поисках спонсоров. Вдруг я слышу в телефонной трубке голос мужчины, который утверждает, что я единственный человек, которому он может поведать свои сердечные переживания. Мужчину зовут Оскар, и он чертовски зол на свою жену, потому что она завела любовника и ему, Оскару, теперь придется мыкаться одному. Перед уходом она закатила скандал и еще повесила на него детей. И как ему при его-то загруженности в пресс-центре со всем справиться?

Я не знаю, как так получается, но все люди по жизни рассказывают мне о своих напастях. Я просто выслушиваю их до конца, может быть, в этом-то и причина. Не прошло и десяти минут, а я уже знаю, что у Оскара от волнения появляется грибок на ногах, чешуйчатый лишай на пупке и еще звон в ушах. Повсюду его преследуют какие-то звуки, говорит он, разгорячившись. Весь этот кошмар не отступает даже ночью. Как будто у него под окнами забыли выключить сигнализацию на машине. А еще нужно затаривать холодильник на неделю. Просто катастрофа! Вечно эта толкучка в супермаркете, неприветливые кассирши, капризы детей. А ведь чего стоит одна работа, и все в таком ключе.

Это какое-то безумие. Я пытаюсь спросить его, не предоставит ли фирма «Грюнштих» в качестве подарка для наших слушателей пять радиоприемников со встроенным CD-плеером, но он только фыркает:

— Если это все, что вам нужно, то доброй ночи.

Но мне позарез нужны эти приемники, и я, не ведая, что творю, предлагаю ему помощь, обещаю поговорить с его женой.

— Какое там, она только и делает, что валяется в постели со своим любовником, — рычит Оскар в бешенстве. — Ну, хорошо, хорошо, я дам вам номер.

Этого мне только не хватало. Как это меня угораздило сказать такое? Я обещаю Оскару, что после разговора с женой я сразу ему перезвоню.

Благодаря мне через четверть часа их брак спасен. Ильза так рада, что я позвонила. Она, пожалуй, снова сможет полюбить Оскара. Она просто хотела показать ему, что вить веревки из себя она ему не позволит, и все такое прочее.

— А Норби (новый друг) только и умеет, что заниматься любовью, да и то не ахти как, по вечерам он постоянно где-то шляется со своими приятелями и потом будит меня посреди ночи и заставляет готовить ему омлет с зеленью (интересно, Геро и Том этому уже научились?) или смотреть с ним по видику какую-нибудь кассету. А я терпеть не могу Рутгера Хауэра, — говорит она. — А дети, дети! Я ужасно по ним скучаю, и по Оскару тоже. Все из-за моей неуступчивости, и вообще все это так ужасно, так ужасно. Извините, а кто вы? — наконец спрашивает она.

Я, конечно, могла бы из вредности сказать: «Ну, я новая подруга Оскара, и если вы разведетесь, мы поженимся». Но тогда не видать мне радиоприемников как своих ушей. Вот я и рассказываю ей, как все было, и эта Ильза-гильза спрашивает, не могу ли я еще раз позвонить Оскару и спросить, можно ли ей вернуться сегодня вечером домой. А уж она как-нибудь все уладит. Я соглашаюсь и звоню Оскару. На душе у него становится легко, он начинает плакать и даже не знает, как ему загладить свою вину. Вся эта история кончается тем, что мы не только получаем пять радиоприемников со встроенным CD-плеером, но и мне лично вручают в подарок авторадиоприемник фирмы «Грюнштих» со встроенной навигационной системой.