думать не хотелось, что за белые пятна на белье. Наверное, просто выделения. А что немного тянет внизу живота

словно кто-то там побывал и неоднократно,

так это оттого, что долго не могла опорожнить мочевой пузырь.

Эти мысли, и неясные воспоминания стерлись из памяти вместе с головной болью.

Сейчас все это всплыло в памяти, или почти все, или только то, что захотело запомнить сознание. Неважно.

Лидия Гавриловна так ясно увидела, как Илья Иванович в спущенных штанах и расстегнутой рубашке кряхтит в её промежности, как смешно он закатывает глаза, что на миг появилось ощущение, что её сейчас вырвет. Она сморщилась, переборов это.

- Сволочи! – пробормотала она. – Какие сволочи!

Все встало на свои места. Её назначение на должность идеолога партии произошло месяцев семь назад, в марте, значит, … а ничего не значит.

Я все равно от тебя избавлюсь, наглая тварь, забравшаяся в меня.

Еле дождавшись конца рабочего дня, Лидия Гавриловна побежала домой. Первым делом, налила себе пятьдесят грамм коньяка, затем - сигарета, и только после этого телефонный звонок.

- Нина, это я. Мне нужен твой совет, - Лидия Гавриловна помолчала и, старательно подбирая слова, продолжила, - мне надо избавиться от ребенка.

- Какого ребенка? – удивилась подруга.

- Ну, помнишь, я вчера тебе звонила, что толстая стала? – и услышав утвердительный ответ, продолжила. – Так вот, это оттого, что я беременна. И мне очень необходимо избавиться от этого.

- Лидочка, что ты говоришь? Как это избавиться?

- Нинка, кончай жевать сопли! – Лидия Гавриловна повысила голос. - Я повторяю, мне это не надо. В моем возрасте и при моем положении этот мелкий ублюдок в моем животе никуда не вписывается. – Лидия Гавриловна четко выговаривала слова, давая понять подруге, что её решение твердое.

- Ну, Лида, ну, я не знаю, - неуверенно проблеяла Нина. – Я сейчас позвоню акушерке, которая у моей дочери роды принимала, может что подскажет. Да, а, срок, какой?

- Шесть месяцев.

- Боже мой, Лида! - Лидия Гавриловна представила себе, как Нина закатывает глаза. – Он ведь уже большой, у него есть ручки и ножки, и он живой!

- Значит, будет мертвый. И не вздумай упоминать мое имя, - сказала она, - и рассказывать кому-нибудь еще.

- Да, да, конечно.

- Я жду.

Пока Лидия Гавриловна ждала, она выкурила три сигареты и выпила еще пятьдесят грамм. Курить уже было так неприятно, что в горле першило, но она затягивалась снова и снова.

Получи, гаденыш. Думаешь, буду с тобой сюсюкаться. Не дождешься. Буду только рада, если ты там загнешься.

Она живо представила себе, как внутри неё корчится этот выродок. Как никотин пропитывает его ткани, вызывая разложение. Какое у него умоляющее лицо. Она поймала себя на мысли, что представляет ребенка с лицом Ильи Ивановича, но Валюнчик тоже принимал в этом участие. Память услужливо прокрутила в голове обрывки воспоминаний, - Валюнчик тоже пытается пристроиться после хозяина, но рост не позволяет. Вдвоем они переваливают её тело в другую позу и … все. Получилось ли у Валюнчика, она не помнила. Ну, а почему, нет. Вполне вероятно, что этот низкорослый пузан тоже оставил свой след.

Телефонный звонок вырвал её задумчивого состояния.

- Лидочка, я все спросила, но это так страшно. Может не надо.

- Нина, не тормози. Давай рассказывай.

- Ну, я не знаю, - помялась Нина, но подстегнутая грозным возгласом «Нина», продолжила:

- У тебя есть спицы?

- Какие спицы? – удивилась Лидия Гавриловна.

- Обычные вязальные спицы. Ты что, никогда не вязала?

- Нет, конечно. Что мне делать что ли, нечего, - недовольно начала Лидия Гавриловна, но, вспомнив, что спицы есть, закончила, - где-то были. Мой малахольный когда-то на восьмое марта подарил мне набор вязальных спиц, наверное, думал, что я ему буду носки вязать, идиот.

- Вот, приготовь спицу. Затем найди во влагалище шейку матки.

- Погоди, не так быстро. Как я должна её найти? - Лидия Гавриловна сморщилась от осознания того, что ей предстоит.

- На ощупь. Введешь пальцы во влагалище и найдешь её там.

- Как она выглядит на ощупь?

- Ну, такое округлое образование с углублением в центре. Так вот, введешь спицу в это углубление и протолкнешь её вверх. Вытечет жидкость, может быть, кровь. Ну, и потом, надо вызывать скорую помощь, дескать, воды отошли.

- Скорую вызывать обязательно? - Лидия Гавриловна представила, как слухи расходятся по городу и первый камешек, вызвавший эти круги, - сотрудники скорой помощи. Хотя её лицо знают мало народу, обязательно кто-нибудь узнает.

- А как же, Лидочка. Ведь умереть можешь от этого.

- Ты так уверенно все рассказала, может, приедешь и поможешь мне? – спросила Лидия Гавриловна, уже зная ответ.

- Лида, ты ведь знаешь, я всегда рада тебе помочь, но внук болеет, некому за ним присмотреть. Никак не могу вырваться, - в голосе Нины легко читалось, - «только не это, я не могу в этом участвовать».

- Ладно. Спасибо за информацию, - Лидия Гавриловна хотела положить трубку, но услышала жалобный голос Нины.

- Лида, может не надо. Представь себе, - маленький малыш, пухленькие ладошки с маленькими пальчиками, розовая попка, малыш тянется к тебе …

- Нина, хватит нести всякую хрень, - оборвала её Лидия Гавриловна, - совсем в своем болоте погрязла. Дети только гадят, орут и мешают жить, - и она с грохотом положила телефонную трубку.

Что-то бы понимала, сидит дома, как клуша, занимается детьми и ничего вокруг не видит. Знала бы всю ситуацию, то не городила бы всякую чушь. Представь себе, - тьфу, не приведи, Господи, - уже представляла.

Лидия Гавриловна встала с кресла и пошла к платяному шкафу. Вроде, где-то в его недрах лежат спицы. Неудобно, страшно, совсем не хочется, но что-то делать надо.

Я не дам тебе ни одного шанса. Я пройду через боль, через страх смерти, но ты, мерзкая тварь, узнаешь, почем фунт лиха.

Она сама уже не замечала, что все