Как складывались отношения между молодыми супругами, достоверно неизвестно. Внешне все выглядело прекрасно, но позднейшие показания и мемуары Муры описывают Василия Тарновского развратником, пьяницей, плохим мужем и отцом.

По ее словам, молодой муж со второго дня брака стал вести себя непозволительно. Когда она тяжело болела тифом в номере флорентийской гостиницы, он веселился с друзьями и подругами. По-холостяцки кутил в киевских увеселительных садах – «Олимпе» и «Шато», возвращался домой поздно. Или не бывал дома, или возвращался пьянехонек. В свои «сердечные тайны» Василий Тарновский охотно посвящал жену.

Постепенно степень его откровенности становилась все шире и шире. Он рассказывал и показывал разнообразные сексуальные трюки, к которым прибегали его любовницы и обладательницы древнейшей профессии. Она даже была знакома с некоторыми из этих женщин. И инкогнито посещала с мужем сомнительные гостиницы и даже бордели Ямской улицы.

А там, по описаниям завсегдатая «Ямы» и автора одноименной повести, Александра Куприна, дело обстояло так: «До самого утра сотни и тысячи мужчин подымаются и спускаются по этим лестницам… Приходят свободно и просто, как в ресторан или на вокзал, сидят, курят, пьют, судорожно притворяются веселыми, танцуют, выделывают гнусные телодвижения, имитирующие акт половой любви. Иногда внимательно и долго, иногда с грубой поспешностью выбирают любую женщину и знают наперед, что никогда не встретят отказа. Нетерпеливо платят вперед деньги и на публичной кровати, еще не остывшей от тела предшественника, совершают бесцельно самое великое и прекрасное из мировых таинств – таинство зарождения новой жизни. И женщины с равнодушной готовностью, с однообразными словами, с заученными профессиональными движениями удовлетворяют, как машины, их желания, чтобы тотчас же после них, в ту же ночь, с теми же словами, улыбками и жестами принять третьего, четвертого, десятого мужчину, нередко уже ждущего своей очереди в общем зале».

Вначале Тарновская противилась мужу в его сладострастных затеях, но постепенно вошла во вкус и уже сама выбирала партнерш и диктовала сценарий. Увлекалась эфиром, морфием и кокаином. Ничто не мешало веселью супругов – великосветская дама, графиня Мария Тарновская родила сына прямо в отдельном кабинете одного из киевских ресторанов.

Тарновская никогда не признавалась в том, что их эскапады с мужем были совместными и добровольными. Однако, «Мидинетка» с профилем Мадонны, темпераментом Мессалины и сердцем Иродиады, для многочисленных своих потребностей имевшая множество любовников и умеющая уверить каждого, что он у нее один, вряд ли заслуживает доверия.

Тарновский, даже будучи пьяницей и развратником – обыкновенный человек, избалованный, обаятельный, несмелый, но уж не какой-то демонический тип. Известно, что Василий, после того как вынужден был расстаться с Марией Николаевной, перестал кутить, серьезно занялся певческой карьерой, оказался превосходным, заботливым отцом. В Киеве его любили, а вот Мария Николаевна симпатии не вызывала.

Младший брат Василия, ученик реального училища Петр, в 17 лет повесился. Из оставленного им письма известен мотив: он подскоблил отметки, поставив вместо дурных – хорошие. Отец собирался на другой день ехать в реальное училище проверить успехи сына и, возможно, нанять репетитора. Петр – юноша самолюбивый – понимал: его обман обнаружат. Отец – человек бешеного нрава, мальчик перед ним трепетал.

Но это семейная версия, что называется, «для людей». В Киеве же многие считали: Петр повесился из-за своей прекрасной невестки. Она – из злобы и скуки развратила юношу, играла с ним, как кошка с мышкой. Не в силах выбрать, разрываясь между братом и невесткой, Петр предпочел самоубийство. Мария вообще наслаждалась нравственным истязанием мужчин, она этим гордилась.

Между тем огромные амбиции и соответствующие им траты привели В. В. Тарновского-старшего на грань разорения. В 1897 году он продал Качановку миллионеру-сахарозаводчику Павлу Харитоненко. После продажи имения Василий Васильевич разделил вырученную сумму на три равные части: себе, дочери Софье Васильевне и сыну Васюку. На эти деньги Тарновский-старший купил в Москве дачу и снимал в Москве дом. А в 1899 году глава клана Тарновских умер.

До этого времени Мария Николаевна была вынуждена жить в основном в Качановке, воспитывала детей под присмотром строгого тестя. Теперь она получила полную свободу.

Знаменитый адвокат Николай Карабчевский говорил о нашей героине: «Это природный злой гений. Очевидно: только нравственная дряблость окружающих ее людей сослужила ей эту службу, возведя на пьедестал таинственной леди Макбет. Тарновскую я бы защищал с истинным наслаждением; подумайте только, какая гигантская психологическая задача: «Как дошла до жизни такой?»

В начале 1900-х – в моде femme fatale — роковая женщина. Она манипулирует мужчинами, подчиняет их своей воле, заставляет страдать, разоряет, доводит до самоубийства. Она в пьесах Оскара Уайльда, произведениях Валерия Брюсова, картинах Густава Климта. Ее жизнь – рискованна и скандальна. Такова и Мария Тарновская.

После раздела Качановки у Василия Тарновского еще оставалось почти 500 тысяч рублей. Супруги снимали квартиру в Киеве и прикупили именьице в Житомирской губернии рядом со станцией Янушполь.

Мария Тарновская понимала: денег на продолжение роскошной жизни скоро не будет хватать. Она же хороша собой, порочна и постоянно притягивает мужские взгляды. Теперь бы избавиться от супруга, и можно составить другую партию, или жить с разными любовниками. Она занялась последовательной, садистической травлей своего мужа. Не просто изменяла ему, а делала это на глазах всего города.

А он, между тем, не менялся. Каждый вечер говорил себе: «Завтра начну новую жизнь». Но все шло по-старому – разгул продолжался, состояние таяло: за пару лет от полумиллиона осталось 180 тысяч рублей. Васюк по-прежнему был человеком, популярным в шантанах, деньги не считал, у него одалживались, его обирали.

Раз как-то Тарновская рано утром исчезла из дома. Муж ждал ее до позднего вечера, затем поехал в клуб и много времени спустя возвратился домой. Между супругами вспыхнула ссора. Васюк ушел в свой кабинет и лишь под утро, усталый и растерзанный, заснул. Вдруг он почувствовал, что кто-то крадучись входит в кабинет. Это была Тарновская. Она была бледная, с распущенными волосами, вся в белом, она казалась страшной. «Что с тобой?» – «Я отравилась, пришла с тобой проститься. Зови скорей детей…»

Все оказалось ловко подстроенным представлением. Или вот такой историей: Тарновская железной шкатулкой ударила о колено мужа, причем сама кричала диким криком. На вопрос горничной, почему барыня в то время как она била мужа, кричала, Тарновская с улыбкой заметила: «Надо уметь жить, дитя мое… Надо бить, а самой кричать».

Поклонников она предпочитала искать среди бретеров. Как будто хотела принудить мужа к смертельной дуэли. Или погибнет, или отправится на каторгу.

В заграничных странствиях Василий Тарновский на свое горе познакомился с дальним родственником, гвардейским ротмистром графом Павлом Голенищевым-Кутузовым-Толстым, правнуком фельдмаршала. Графу был 31 год, он был женат на княгине Екатерине Шереметевой, но разъехался с супругой. Из-за непрестанных скандалов у него возникли служебные неприятности, и Василий посоветовал Толстому перевестись в армейский полк, стоявший в Киеве. Представленный Марии Тарновской, Толстой начал за ней волочиться, демонстративно и настойчиво. Муре это явно нравилось. Богат, красив, знатен, свободен – чего еще надо?