Из вороха бумаги блеснул желтый глаз и, с трудом сфокусировавшись на мне, выдал хриплым голосом.

– Ты выглядишь не многим лучше меня, наркот сраный. Че те надо?

– Давно живешь в этом городе?

– Сорок лет от роду. В этой помойной яме родился, в ней же и сдохну.

– Ну да, помойной крысе – крысиная смерть.

– Че те надо? – хрипло прокашлял он.

– Нужна информация от знающего эти трущобы куска говна. С меня жратва и бухло.

– Ты себя видел? Худой бичара без гроша в кармане.

– Да или нет?

– Похер, все равно делать нечего. Куда идем.

– Поведешь ты. Основные критерии: Сумрачно, дешево, нажористо и без плесени.

– Плесень там есть, но только людская. Пошагали.

Кряхтя он поднялся на ноги и повел меня. Я резко и порывисто шагнул за ним и наткнулся на внимательный взгляд желтых пропитых глаз. В его руке покачивалось шило.

– Осторожней парень. В гетто не любят резких движений, могут не так понять и насадить на перо.

Довольно улыбнувшись я подбодрил его.

– Шагай, шагай. Твоя душонка мне точно не нужна, но рефлексы хорошие.

– Без них здесь не выжить. Всегда есть тот, кому от тебя что-то нужно. Или бабло, или жопа, которую хотят трахнуть даже те, у кого и члена то нет. А некоторые еще и на органы норовят разобрать.

– Органы? Зачем в этой жопе мира органы? Здесь есть высококлассные специалисты? Или хотя бы просто хирурги? Да хоть бы и сраные коновалы? способные разрезать и зашить так, чтоб сепсис не начался?

– Больно умные слова для такого обcоса как ты. Fвтоматические медицинские андроиды – вот, что тут есть. И то скорее в качестве исключения. Пережиток того времени, когда на этой умирающей планете еще не все сгнило от мерзкого человеческого влияния.

– «Фашист, а откуда все это? – Эхо войны» … Твою мать. Откуда вся эта хрень всплывает в моих мозгах?

– Пришли. Заходи. Надеюсь у тебя есть чем заплатить. Здесь берут Еноты. Если обманешь будешь молить владельца, чтоб тебя просто отмудохоли.

– Пошли уже. Чем вам кстати еноты не угодили?

– В смысле?

– Почему енотами расплачиваетесь?

– Ты откуда будешь залетный? ЕНОТ – это единая Норма Оплаты Труда, официально звучит НОТ.

Пнув грязную засаленную дверь без каких-либо вывесок, я шагнул внутрь. Темное, прокуренное помещение на десяток столов. Занято было только три. За ними почти ничего не ели, только бухали что-то мутное и отвратное на вид – то ли блёвань собаки, то ли мочу хомяка.

– Это что за погань? – кивнул я в сторону грязной кружки.

– Обычный самогон из дерьма. Органика бродит хорошо и рецепт дешевый. Напиток для настоящих ублюдков.

– Для дерьма опущеного это пойло. Запомни. Но если хочешь – можешь себе такое заказать.

За стойкой разместился необъятного вида детина в чистой тельняшке, с татуировкой на плече и хитро прищуренными глазами. Росту в нем было за два метра. Ясно читалось, что раньше его мышцы были стальными канатами, но он давно осел в этом сортире и начал заплывать жиром. Однако, нельзя не признать, дурной мощи в нем сохранилось еще ой как немало.

Меня привлек его взгляд бывалого трактирщика, который мог пересчитать каждую монетку в моем кармане не заглядываю в него.

– Пошли вон, плесневелые!

«Ах ты сука!» – пронеслось у меня в голове. Я спокойно двинулся к нему, кивнув своему спутнику на один из столов.

– Падай сюда, сейчас все будет.

Дойдя до стойки, я облокотился на нее, и доверительно наклонился к бугаю.

– Жратвы. Побольше углеводов и белка. Три литра морса, литр самогона. Принесешь плесень в еде – отрежу палец, принесешь пойло из дерьма – отрежу два.

– Оп-па, я смотрю борзый тут мудачок подвалил, чем платить будешь, енотами или жопа разработана как тунель.

– Кровью, гноем, слизью и зубами.

– Не понял?

– Не говори мне, что в твоем гадюшнике на заднем дворе нет бойцовской ямы. Готов сыграть в тотализатор. Ставлю на себя и тебе советую.

– А ты наглый, заморыш. Не боишься, что сам оттуда не выйдешь. Вперед ногами могут вынести. Таких хлюпиков как ты, там жрут и не прожёвывают.

– Показывай куда идти, и про жратву не забудь!

– Хм. Сделка беспроигрышная. Сдохнешь – я не потрачусь. Выживешь – я комиссию поимею. Ладно, пошли, мясо.

Зайдя за барную стойку, мы двинулись через кухню на задний двор. Пройдя жарким, влажным, но, на удивление, чистым кухонным помещением, мы вышли к небольшой площадке примерно шесть на восемь метров.

– Ну что, правила знаешь?

– Нет.

– Правильно, потому что их нет. Но есть категории: без оружия, холодняк и месилово толпа на толпу.

– Без оружия.

– Раздеваешься до трусов и заходишь на ринг. Дальше правил нет. Испугался и вышел с ринга – тебя мудохают всей толпой. Не смог встать – проиграл.

– Да понял я. Зассал – сдох, не зассал – сдох. Точно больше никаких правил?

– Абсолютно. Ну что, готов? Или очко играть начало. Каждый пятый подыхает.

– Ого, а чего тогда выходят?

– Барыш хороший, да и жизнь их ничего не стоит.

– Похер! Я готов поставить на то, что трахну троих подряд без отдыха. Каждый, из полученных мной выигрышей, ставь на меня полностью.

– Сдурел? После первого боя чуть живой выползешь.

– Ты услышал?

– А я смотрю ты со стержнем. Ладно, вали.

Раздевшись до трусов и смачно почесав потные, грязные яйца, я сделал шаг на ринг. Началось бурление и с другой стороны встали три мужика. Лохматые, чумазые, злые и, судя по всему, еще и чем-то закинувшиеся. Мои мышцы оставляли желать лучшего, но я и не ставил на силу и скорость. У меня было лишь одно преимущество – мой мозг сейчас работал абсолютно четко и отстраненно, как компьютер, просчитывающий варианты. А еще, там, где у человека был психологический тормоз, у меня было психологическое очко.

Все трое шагнули на ринг. Один сделал несколько шагов к центу.

– Бойцы зашли на ринг. Ставки на все три беспрецедентных боя подряд сделаны. Если боец испугается и сам покидает ринг – он сдался, и храни его… Кто бы там не был. В общем, начали!

Резко присев я захватил обеими руками по горсти песка. Противник ухмыльнулся и двинул мне навстречу. Трюк с броского песка в глаза здесь явно был не нов. За два шага до противника я резко выкинул вперед левую руку, бросая песок. Он явно ждал этого и резко сместился вбок, нанося мощнейший удар мне в челюсть. Удар явно поставленный и нокаутирующий. На этом всё могло и закончиться. Однако