Давьян растерянно поморщился.

– Извини.

Тучная повариха сердито покачала головой.

– Не передо мной извиняйся. Это старшие за обедом окажутся перед пустыми тарелками. И не сомневайся, я им объясню, в чем причина.

Госпожа Алита готова была разразиться очередной тирадой, но вдруг осеклась, присмотрелась к нему, сощурив глаза.

– У тебя усталый вид. – Она не забыла о недовольстве, но в голосе ее теперь звучал вопрос. – Я тебя не видела последние дни?

Давьян покосился на Тори с Гундером, но те уже занялись делом и тихонько разговаривали между собой. Ученикам не полагалось обсуждать занятия с неодаренными, но с госпожой Алитой они не раз пренебрегали правилом. Она заботилась о нем много лет, с тех пор как младенцем его оставили на попечение школы, и имела право хоть кое-что знать о его жизни.

– Скоро испытания, – отозвался Давьян вместо объяснений.

Главная повариха насупилась и понизила голос, чтобы не долетал до других.

– Так и не продвинулся? – Всмотревшись в его лицо, она помрачнела еще больше. – Все еще не уверен, что пройдешь?

Давьян закусил губу. Не хотелось ему тревожить госпожу Алиту.

– Ну… риск есть, – со старательным безразличием произнес он.

– И тебе страшновато. – Госпожа Алита утверждала, а не спрашивала. Она слишком хорошо его знала.

– Я в ужасе, – помедлив, признался Давьян.

Госпожа Алита сочувственно улыбнулась, по-матерински обняла за плечо, чуть прижала.

– Эл каждому дает ношу по его силам, Давьян. Всегда об этом помни.

– Запомню, – кивнул Давьян, хотя его эти слова не утешили. Госпожа Алита растила найденыша в правилах старой веры, но все знали, что вера в Эла и его Великий Замысел скончалась двадцать лет назад вместе с авгурами. Давьян – как и большинство нынешних андаррцев – не мог верить в то, что так очевидно было опровергнуто. Но веру госпожи Алиты он всегда уважал.

Главная повариха сунула ему в ладонь листок, несколько тяжелых монет и наградила легким, но основательным подзатыльником.

– Пошевеливайся, блюститель Тален тебя ждет. И чтобы такого не повторялось, не то я придумаю, как тебя проучить, испытания там, не испытания… – Она подалась вперед и заговорщицки понизила голос: – И будить тебя в следующий раз будет не Аша. На мой вкус, ты ей слишком радуешься.

Она вытолкала растерянного и покрасневшего парня за дверь.

Уходя, Давьян кусал губу. Что, это так бросается в глаза? Аша много времени проводила на кухне: оставалось надеяться, что госпоже Алите хватит деликатности ни с кем не делиться своими подозрениями.

Он свернул к кабинету блюстителя. Во дворике было тихо: Джаррас уже увел учеников. В стороне под присмотром мрачной Сеандры вели учебный бой двое младших учеников, но в остальном все замерло.

Давьян задержался, чтобы посмотреть на поединок. Вопреки всем усилиям его уколола зависть: из пальцев учеников вырывались тонкие язычки света и, метнувшись к противнику, разбивались о яркие, переливчатые щиты сути, потрескивающие от столкновения двух сил.

Он вдумчиво наблюдал за состязаниями. Дети – не старше двенадцати лет – были, видимо, равны по силам, но Давьян сразу определил, что щит у того, кто меньше ростом, тверже очертаниями и плотнее. И как раз в эту минуту игла яркой сути пронзила щит высокого и ужалила того в плечо, заставив мальчика вскрикнуть от неожиданной боли. Поединок скоро закончится.

Давьян оторвал взгляд и пошел дальше, давя в себе досаду, которую всякий раз ощущал при виде использования дара. «Шевелись! Заканчивай с делами и пробуй еще раз. Ничего другого не остается».

На подходе к кабинету блюстителя в животе у него все перевернулось – память о прошлой ночи была еще свежа. Сквозь приоткрытую дверь Давьян, едва собравшись постучать, услышал голоса, среди которых был незнакомый. В их маленькой, насквозь знакомой школе это было так непривычно, что он задержался.

– Так ты знаешь, зачем мы здесь на самом деле? – спрашивал незнакомый голос. После короткого молчания последовал ответ:

– Вы явились за мальчиком.

– Да. Страж Севера считает, что пора.

Давьян нахмурился. Страж Севера – брат короля и глава Надзора. О чем они говорят?

Снова заговорил Тален.

– Надеюсь, он не опоздал. Я слышал о школе в Ар-рисе.

– И в Даззари тоже. – Этот женский голос был ему также незнаком и звучал мрачно. – Около сотни погибших, и никто ничего не видел.

Тален протяжно выдохнул.

– Грустно слышать.

Кто-то хмыкнул, очевидно, сомневаясь в искренности блюстителя.

– Скажи мне, как вы здесь защищены?

– Трое все время охраняют ворота. Обычно старший с двумя умелыми учениками, а при нужде учеников бывает и трое. Стены под охраной: если кто-то попробует перебраться, старшие немедленно узнают. – И после паузы: – Вы опасаетесь повторения?

– Предполагаем, – равнодушно произнес первый незнакомец. – Пока этого должно хватить.

– Хорошо. – Опять пауза. – Так ты думаешь, это охотники? Я слышал, что…

Шаги прошуршали неуютно близко, у самой двери. Давьян шмыгнул прочь. О чем бы ни шел разговор, он не предназначался для его ушей, а звучал слишком серьезно, чтобы так просто перебивать.

Несколько минут Давьян побродил по коридорам, беспокойно ломая голову над услышанным. Нападения на школы? Он знал, что такое случается – охотники выслеживали и убивали одаренных поодиночке, поймав на нарушении закона, но, случалось, били и по крупным мишеням. Иной раз нападали местные жители, решив избавиться от близкого соседства с владеющими сутью. Однако в последние месяцы Давьян не слышал о крупных побоищах, о каких толковал незнакомец.

Наконец мальчик со вздохом признался себе, что услышал слишком мало. Конечно, если это касается его и других учеников, старшие их предупредят.

Вскоре Давьян решил, что выждал достаточно и можно повторить попытку, и действительно, вернувшись к блюстителю, нашел дверь широко открытой. Тален был один – перебирал какие-то записи, закатав рукава и сбросив голубой плащ блюстителя на спинку соседнего стула. Когда Давьян остановился перед его столом, Тален снял очки для чтения и выпрямился.

– А, так госпожа Алита тебя все-таки отыскала? И, как я вижу, не порвала в клочки, – с улыбкой в голосе заговорил он.

Уголки рта у Давьяна полезли вверх, едва он с облегчением понял, что Тален не станет возвращаться к событиям прошлой ночи.

– Я подожду радоваться, пока учителям не будет сказано, почему пусты обеденные тарелки, – сдержанно отозвался мальчик.

– Разумно, – усмехнулся Тален и жестом подозвал Давьяна к сундуку в углу комнаты. Этот жест открыл взгляду татуировку на его правом предплечье. Давьян, как всегда при виде метки блюстителя, сдержал дрожь. Выглядела она так же, как у него: мужчина, женщина и ребенок в круге, но если у одаренных метка возникала сама собой при первом же применении сути, то блюстители свою выбирали добровольно. И метки блюстителей всегда были окрашены в красный, а не в черный цвет. От этого они походили на клейма, словно были выжжены на коже.