легче, что он определился, и даже улыбка моя теперь не такая натянутая. –Вам с сахаром?

Убирает руки и снова сверлит меня своими черными глазами.

Да что за тип! Ответить что ли сложно?!

-Хорошо, я принесу, если понадобится, добавите сами, - улыбаюсь ему самой лучезарной улыбкой, на которую способна, и спешу ретироваться от этого стола.

Урсула ловит мой бешеный взгляд, но я лишь киваю ей.

Захожу на кухню, чтоб отдышаться. Странный заказ. Странный тип. Странная пятница. Следом влетает моя подруга и почти кричит с порога.

-Что это было? Он тебе угрожал? Ты вся бледная! Детка, не молчи, - она всерьез обеспокоена.

-Нет, просто выбрал двойное эспрессо.

-А что сложного было мне ответить? Или я как-то не так выгляжу? – она смотрится в зеркало, поправляя за ухо выбившуюся прядь волос.

-Не знаю, может, он немой? – этот вариант мне показался внезапно очень логичным.

Урсула резко останавливается, словно я только что Америку открыла.

-Ну, конечно! Немой! Звучит логично, - она понимающе пожимает плечами. – Ну что ж, он выбрал тебя как свою официантку, ты и неси ему кофе. Я к нему больше не подойду. Она разворачивается и быстро покидает кухню.

Берни и Дилан сначала переглядываются между собой, потом смотрят на меня. А я еще какое-то время разглядываю покачивающуюся дверь с круглым стеклом, за которой скрылась Урсула.

Что ж, выбрал так выбрал. Я принесу, мне не сложно.

Глава 4

Утро после столь тяжелой пятницы застало меня врасплох. Я категорически отказывалась просыпаться. А ведь сегодня намечается большая вечеринка по поводу покупки Боби машины.

Ну, не совсем он ее купил, у него бы в жизни денег не хватило. Это родители ему подарили старенький, но еще рабочий ситроен, но своим дружкам он предпочел об этом не говорить. Даже смешно было после этого вспоминать нашу недавнюю ссору и разговоры о совместной оплате за квартиру.

-Вставай, пора собираться! – Боби радостно раздвинул шторы, пуская солнце внутрь комнаты. Я лишь сильнее закуталась в одеяло. – Давай, вставай, печенька!

-Но вечеринка же вечером, зачем ты меня так рано разбудил? – он не заметил моего недовольства, продолжая улыбаться новому дню. Ночью вместо привычного мне сна с ярким коридором и черной фигурой в конце, мне снились странные вещи с привкусом липкого страха и немых криков. Я шла по бесконечно убегающей вдаль пустыне и кричала от ужаса, но из горла не вырывалось ни звука. Чувство всеобъемлющей пустоты и тщетности чего-либо преследовало меня даже первые минуты после пробуждения.

Это было действительно странно, ведь Боби никогда не готовил, не считая разогретой в микроволновке еды.

-Ого! Какой, действительно, замечательный день!

Мы позавтракали жареными яйцами с беконом и тостами. До обеда занимались легкой уборкой и стиркой. Боби действительно старался мне помогать, но, если говорить по-честному, скорее мешал. Но я была рада, что он хотя бы пытается. Раньше такого не наблюдалось за ним.

Может, наши отношения начинают потихоньку выправляться?

Меня немного расстраивало, что в эти выходные придется пропустить еженедельный поход в церковь, а ведь это было для меня правилом. Может, поэтому Боби так мило себя ведет? Что я поставила его интересы выше своих? Надеюсь, сестры не сильно расстроятся из-за моего отсутствия.

-Если я надену это красное платье, не сильно ли будет вызывающе? – я рассматривала себя в ростовое зеркало на дверце шкафа, прикладывая одно платье за другим.

-Детка, у меня машина красная, ярче ее ты точно не будешь!

Это прозвучало от него немного странно, но я решила не зацикливаться на этом.

-Отлично, тогда красное!

-Пойдем, ребята уже заждались.

Внизу у подъезда стоял красный ситроен, подаренный родителями. Справа от него припарковался Гордон, старый школьный друг Боби. Единственный из всей компании, который мне нравился хотя бы потому, что замечал меня и хоть немного интересовался жизнью девушки своего друга. Другим же дружкам, кажется, было на меня плевать. Как и мне на них.

Зачем я вообще туда иду? Они же мне не нравятся! Особенно Крис, в доме которого будет проходить вечеринка. Какой-то от слишком скользкий и противный.

Тебе стоит отвлечься, Джес, - говорю сама себе. Неделька выдалась сложной, а пятница в ТопКрос – вообще адовой. Еще этот тип странный, который никак не хотел покидать мои мысли. Вроде забудешь, хлоп - и опять всплывает. Что-то неправильное в нем все никак не давало мне покоя.

-Джес, где ты летаешь?

Я не заметила, как Гордон подошел поздороваться с нами, и они уже минут пять обсуждали все прелести красного ситроена.

-А? Прости, задумалась что-то, -я улыбнулась Гордону самой приветливой улыбкой, на которую была способна.

-Привет, Джессика, как твои дела? – он протянул ладонь, которую я тут же пожала. Мне нравилось, что он всегда обращался ко мне по полному имени.

-Отлично, Гордон! Как твои? Как твое дело по переработке старых шин?

-Замечательно, потихоньку, но дело идет.

-Так мы едем или нет? –Боби не терпелось увидеться с ребятами и похвастаться машиной, и наши разговоры его только раздражали.

-Да, конечно, - я обогнула перед машины и села на пассажирское сиденье. Внутри почему-то сильно пахло старым мылом, и даже ароматическая подвеска не могла перебить этот запах.

Боби сел следом, завел машину и неторопливо вывел ее с подъездной дорожки. До Криса ехать около десяти минут, должны быстро долететь. В зеркало я увидела, что Гордон тоже завел свою машину и последовал за нами.

-Смотри, что она может! – сказал Боби, когда мы выехали на проселочную дорогу, обрамленную по краям молодыми елями. Он нажал на педаль газа, и машина взревела мотором, резко набирая скорость.

У меня сперло дыхание и свело руки.

-Что ты желаешь!!!! Перестань! – но Боби не слышал меня, продолжая разгонять старого металлического коня. – Боби! Прекрати! Ты убьешь нас!

Перспектива разбиться насмерть меня совсем не радовала.

-Ладно! Ладно! – крикнул Боби, когда я вцепилась в его руку, требуя снизить скорость! –Трусиха!

-Идиот! Ты мог нас убить! – я все еще не верила, что мы снова едем положенные сорок миль в час. – О чем ты думал вообще?!

-Я думал, что тебе понравится! – но по его голосу я поняла, что он врет. Ему лишь хотелось повыделываться передо мной. Он прекрасно знал, что я испугаюсь,