от Сети нейронку можно обнаружить. Он не переживал за Айви: прошивая первую версию нейробуста и устанавливая на него свою систему, он полностью зачистил автоматический локатор. Но в рюкзаке хранилась нейронка Дэна, включив которую даже в режиме полета можно выдать свою локацию. Поэтому Мирон не останавливался ни на секунду. Каждые пару минут он менял свой маршрут. С одной стороны, ему казалось, что так он путает преследователей, с другой – он просто не знал, куда идти.

Домой идти он не хотел. Вряд ли удастся внятно объяснить соседу, с которым он снимал комнату, что произошло и почему за ним охотятся. Если, конечно, его сосед – дикий фанат нейробустов – не нападет на него первым.

Так что следовало дождаться утра и отправиться в офис компании «Дрим», чтобы сообщить о спящем вирусе в их устройстве.

Для временного ночлега Мирон выбрал опорные балки между домами, на которые опирались мосты, соединяющие высотные дома на уровне пятого этажа. Вот только забраться на них оказалось сложнее. Каждый раз, когда он хватался левой рукой либо сгибал ее, локоть мучила боль.

Само место выглядело безопасным. Свет наверху создавал мрачные тени под мостом. Так что заметить там парня было сложно. Зато с высокой точки все переулки хорошо просматривались. Мирон даже стал незримым свидетелем сделки по продаже экса – цифрового наркотика, способного вызвать настоящий экстаз, создавая новые нейронные связи. Правда, последствия такого удовольствия печальны. Искусственно созданные нейронные связи головного мозга после короткого эффекта отмирают, вызывая гниение клеток. Поэтому, попробовав экс хоть один раз, становишься его заложником навсегда.

В надежде скоротать ночь Мирон надел беспроводные наушники и очки, проецирующие интерфейс нейробуста. Он открыл цифровую библиотеку и с тоской вздохнул. Вся музыка и фильмы хранились в облаке и без доступа к Сети оказались бесполезны.

– Установить соединение?

Парень хмыкнул.

– Да, а то скучно как-то, никто не преследует. Почему ты сгрузил треки?

– Освободил место для вычислительных процессов. Поиск сервера требовал свободной памяти, – ответил Айви. – Есть базовые мелодии для уведомлений, включить?

Ответа не последовало. Мирон снял очки и наушники, убрал все в рюкзак и отключил Айви. Толку от него сейчас не было. А как собеседник он только раздражал.

Цифровая тишина окружила Мирона. Он не помнил, когда в последний раз отключал все устройства и просто так сидел в тишине. Вместе с тишиной вернулось чувство одиночества. Мозг истерично перебирал варианты, руки рефлекторно тянулись к рюкзаку, чтобы достать гаджет и скоротать время. Но, вспоминая о рисках, тут же останавливались, множа нарастающую тоску. Оказавшись в полной темноте и не имея путей отступления, Мирон лицом к лицу встретился с вопросом, от которого бежал. Кто он такой?

Курьер? И что с того? Неужели он собирается вечно бегать по городу, карабкаясь по зданиям и ловко перепрыгивая препятствия? Когда тело состарится, а мышцы станут дряблыми, кем он станет тогда?

Может быть, он хакер? Ведь ему ловко удается взламывать устройства. Но как долго? Современные гаджеты развиваются настолько стремительно, а системы защиты становятся такими сложными, что наступит день, когда на взлом устройства уйдет времени больше, чем на выпуск нового. И что тогда?

О каком будущем идет речь, если Мирон не знает, по какому пути в него отправиться? Но, как ни странно, свалившаяся на него проблема несла в себе надежду. Что, если в компании «Дрим» ему предложат работу либо выплатят солидную компенсацию? Мирон о таком слышал. В слухах гонорар доходил до нескольких нулей. Но это только мечты.

Парень тяжело вздохнул и прислонил прохладную ладонь к пылающему лицу. Только сейчас он вспомнил про кровь, которая засохла на носу тонкой корочкой.

В рюкзаке хранились антибактериальные салфетки для протирания очков. Они же справились со следами крови, насколько это возможно, ведь пришлось протирать лицо на ощупь, стараясь не тревожить опухшие нос и губу.

Там же в рюкзаке Мирон нашел питательный батончик, но решил оставить его на утро. Ведь ему понадобятся силы. Батончик отправился в карман рубашки.

Забавно, что даже время он не мог узнать без своего нейроассистента, к которому привык. Благо думать самостоятельно Мирон не разучился. Так что, ориентируясь по времени, когда зашел на киберарену, приблизительно понял, что сейчас не позже двух часов ночи: на сон оставалось около семи часов.

Положив под голову рюкзак, Мирон вытянулся на балке и закрыл глаза, погружаясь в прошлое, в котором так же ночевал на балках соединительных мостов, когда дома становилось невыносимо.

***

Ночь прошла тяжело.

Из-за накопившейся усталости Мирон отключился быстро. Но сон облегчения не принес. Дважды он просыпался, вскрикивая от кошмара и тут же забывая, что снилось, засыпал.

За час до рассвета Мирон открыл глаза и понял, что больше не уснет. Тревога с наступлением нового дня только усилилась. Все это время он был в безопасности только из-за того, что был не в Сети и не пользовался гаджетами. Но так прожить свою жизнь он не сможет. Конечно, он слышал про общину, которая отказалась от современных технологий и теперь жила, возделывая поля и разводя скот.

Но то были старики либо выгоревшие от городской службы рабочие. Во всяком случае, такой перелом наступал после 30. У Мирона в запасе оставалось 11 лет и возможность найти дело своей жизни, чтобы не пополнить общину.

Идея передать вирус компании «Дрим» в надежде устроиться к ним работать, окрылившая его ночью, теперь казалась бредом. Но других у него не было.

Желудок схватил спазм, напоминая о том, что ужина не было.

Мирон достал из кармана батончик, лежавший там на особый случай, и полупустую бутылку воды из рюкзака. Он быстро развернул шоколад и откусил его. «Интересный вкус», – подумал Мирон и взглянул на этикетку, пытаясь понять, что это за привкус – смородины или ежевики? Но взгляд упал на срок годности, который вышел в тот же самый день, когда Мирон купил этот батончик. Теперь понятно, почему на них была скидка.

Челюсть замерла. Мирон боролся с чувством голода, который умолял проглотить хотя бы один кусочек, от которого точно ничего плохого не будет. Но с другой стороны, что будет, если живот схватит в самый ответственный момент. Под тихие ругательства батончик вместе с пережеванной частью полетел на землю.

Мирон прополоскал рот, выплюнул содержимое и допил воду.

Было тяжело договориться с самим собой. Но голодовал он не в первый раз, так что ничего нового не испытал. Главное – снизил риски.

Во время спуска с балки поврежденный локоть напомнил о себе ноющей болью. Сквозь рубашку