Смолкший было телефон снова зазвонил, и Николай требовательно протянул руку:

– Дай мне его. Пусть у меня останется, ладно?

– Дядь Коль… только это… ничего не надо, ладно? – Нина скривила губы, удерживаясь от рыданий. – Все равно ничего не добьешься, а тебя еще и посадят! И как тогда я буду? У меня же никого теперь, кроме тебя, не осталось! Никого, понимаешь? Совсем никого!

Николай принял трубку, не дрогнув ни одним мускулом лица. Сейчас он не мог себе позволить расслабиться, распуститься. Стоит дать волю чувствам, и… все проиграно. Бой проигран! Воевать нужно с холодной головой. И дурак он был, когда радовался тому, что здесь нет войны! Есть она! Только невидная, замаскированная, тихая, как чума, вползающая в здоровое тело. Допусти ее – и разложится организм, расцветет страшными гнойниками, умрет, превратившись в груду гниющего мяса. Заразу нужно выжигать огнем, если нет на нее другого лекарства, чтобы не заразились здоровые органы!

Он взял трубку, двинул по экрану пальцем. Дорогой телефон, хороший! Как это его не отобрали? Видимо, решили, что успеют, как-то ведь надо связаться с должником? Как-то надо названивать ночь-заполночь?

– Я слушаю, – ответил он бесстрастно, холодный, как айсберг, утопивший «Титаник».

– Ты кто? – Грубый голос в трубке напомнил ему о том хулигане из детства. Тот тоже любил подпустить глумливые, шпанские нотки.

– А кто вам нужен? – так же бесстрастно спросил Николай, не глядя на замершую Нину.

– Где Валентина? Где эта сука, которая денег нам должна? – Голос не церемонился в выражениях, ему было привычно плевать. – Ты кто, ушлепок?

– Я брат Валентины, Николай. И ее компаньон, – продолжил Николай, не обращая внимания на хамство звонящего.

– Бра-а-ат?! Компаньо-о-он?! Эй, чмо, вы когда со своей шлюхой-сестрой будете долг отдавать? Ты в курсе, что она должна еще тридцать миллионов?! И долг растет! Так когда отдашь?! И нечего кормить меня баснями про болезни и смерти – не отдаст, мы ее ваххабитам в яму спустим! А дочку ее Ниночку будем иметь хором, пока матку наизнанку не вывернем! А потом продадим в бордель! Турецкий бордель! Ты слышишь меня, чмо?!

– Я слышу вас. Куда можно принести деньги? Все не обещаю, но миллионов десять привезу. Наличными.

– Вот это другой разговор! – смягчился голос на другой стороне. – Ты нормальный мужик! Вези сегодня, раз так! А по остальному долгу тогда как? Когда?

– Десять отдам завтра – скиньте мне адрес, куда подъехать. Только все документами оформим…

– Конечно, конечно, все дадим! Приходный ордер, как полагается! – обрадовался голос. – Не переживайте, все оформим!

– Остальное в течение месяца, – продолжил Николай. – Нужно активы подчистить, собрать. Но только чтобы долг не рос. Подготовьте соглашение на эту тему.

– Конечно! Все подготовим! Без проблем! – Голос стал совсем мягким и даже ласковым. – Ну вот видите, всегда можно договориться! А вы прячетесь, а вы скрываетесь… мы же не звери какие-то, если вы к нам с душой, то и мы к вам…

– Адрес, куда везти деньги, скажите, – перебил Николай. – Где у вас контора, где будете принимать деньги?

– Офис? – слегка замялся собеседник. – Луначарского двадцать один, дробь два, корпус один, первый этаж, коллекторское агентство «Аргус». Во сколько вас ждать?

– В 17.00, – подумав, четко ответил Николай и нажал кнопку отключения.

– Дядь Коль, откуда у тебя такие деньги? – с недоумением и некоторым страхом спросила Нина. – Ты же на зарплату живешь!

– Были кое-какие сбережения, не переживай. – Николай успокаивающе кивнул и похлопал девушку по плечу. – Пойдем-ка мы с тобой домой. Нам предстоит многое сделать – ты ведь где-то теперь должна жить, так? Попробуем тебя по-быстрому выписать отсюда и прописать у меня – без прописки ты никто и звать тебя никак. Будешь жить у меня. Квартирка однокомнатная, но меня часто не бывает дома, так что я тебя не стесню. А там придумаем что-нибудь, разберешься со своим счетом… Кстати, а почему тебе эсэмэска не пришла, что мать перевела деньги? Обязательно ведь приходит!

– Да я сим-карту ведь сменила! У меня английская сим-карта! Она не привязана к банковской карточке!

– А в банкомате проверить не догадалась? – снова хмыкнул Николай, пристально вглядываясь в лицо Нины. – Тебе бы и выдало весь расклад!

– Честно сказать – мне не до того было, – призналась Нина, утирая глаза платком. – Пофиг на деньги! Понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул Николай и встал с табурета. – Шагай, потом разберемся. А деньги на поминки где взяла? А! Ну да, понятно. Пойдем.

Они прошли мимо чавкающих, хлюпающих людей, не обращающих на них уже никакого внимания, вниз по лестнице, давя подошвами брошенные на землю цветы, и вышли на солнцепек, в тихий дворик, уже не казавшийся таким уютным. Ощущение было таким, будто кто-то пришел и вымазал все вокруг дерьмом. Возвращаться сюда больше не хотелось. Никогда. И ни за чем.

* * *

Они проверили карту Нюськи, денег было не так уж и много, но кое-что все-таки ей досталось – семьдесят девять тысяч долларов, ну и плюс то, что оставалось от похорон и поминок. Итого – около ста тысяч. Об обучении в Лондоне можно теперь забыть, но на жизнь, пока не найдет достойную работу, вполне хватит. Какую работу? Менеджером, дизайнером, в рекламном агентстве, тем более что училась Нюська именно по этому направлению.

Остаток дня потратили на прописку – обошлось довольно дорого, но ушлая паспортистка буквально за два часа сумела и выписать, и прописать Нину. Благо, что сегодня был рабочий день в паспортном столе – повезло.

Пятнадцатиметровая однушка Николая не вызвала у Нюськи никаких особых эмоций – она бывала здесь раньше, с матерью, правда, уже давно. Но с тех пор практически ничего не изменилось – телевизор только стал побольше да стиральная машина другой марки. А так почти пустое жилище со спартанской обстановкой – кровать, диванчик, в углу избитая мишень для метания ножей, в центре которой топорщатся десяток стальных «рыбок». Все привычное, все чисто утилитарное – никаких тебе фарфоровых кошечек или настенных эстампов. Видно, что человек приезжает сюда, только чтобы переночевать – как в гостиничный номер. Квартира и напоминала этот самый номер, убери отсюда здоровенную плазменную панель – и будет тебе номер где-нибудь в не очень провинциальной гостинице.

Николай отдал Нюське второй комплект ключей, а потом они вместе съездили на вокзал за вещами, которых было не так уж и много – две большие спортивные сумки, набитые всякой девчачьей всячиной, которую Николай старался не разглядывать. Неудобно, хоть Нюська и племяшка, которую видал во всех видах с самых что ни на есть карапузных лет, но все-таки взрослая девушка. Сколько ей сейчас? Двадцать лет? Или меньше?

Невольно усмехнулся – никогда не мог запомнить ни дней рождения, ни возраста родных и знакомых. Эти даты казались такими неинтересными, такими недостойными внимания, что мозг сам по себе заталкивал подобную информацию в самые далекие свои уголки.