На столе лежала и карта с четко обозначенным маршрутом и пояснениями.

– Спасибо, – сказала она вслух, надеясь, что где-то, в невероятном далеко, погибший Арра услышит ее благодарность. Она свернула карту, подхватила дорожный кожаный мешок, стоявший в углу, и легким шагом вышла из комнаты.

Уверенно, как по наитию, Каэтана двинулась к низкому зданию, напоминающему трапезную, и, войдя, обнаружила, что не ошиблась.

Стол был накрыт к несостоявшемуся ужину. И хотя скамьи были опрокинуты, а вино разлито, она нашла себе среди снеди хороший кусок жареного мяса и ломоть довольно вкусного свежего хлеба. И еще раз удивилась собственному аппетиту после пережитого.

Конюшня обнаружилась быстро – по доносившемуся из нее отчаянному ржанию. Выбрав себе вороного коня и намучившись с тем, чтобы оседлать и взнуздать испуганное животное, она пожалела остальных лошадей и широко отворила двери конюшни. Кони разбежались. Остался только неожиданно успокоившийся вороной, явно обрадовавшийся присутствию живой человеческой души, да гнедой жеребец с белой отметиной на лбу, который ходил за ней как привязанный, легонько толкая мордой в плечо. Она протянула ему остатки хлеба, затем забралась в седло, поразив саму себя неведомо откуда взявшимися кавалерийскими навыками, и пустила вороного неспешной рысью. Гнедой увязался следом. Каэтана прикинула и так и эдак и в конце концов остановилась и взяла его в повод.

Время за этими хлопотами пролетело совершенно незаметно. Солнце уже клонилось к закату, когда Каэтана выехала со двора замка.

Остановившись у границы леса, она заколебалась: выбор был невеселый – то ли возвратиться и остаться в замке на ночь, то ли путешествовать по ночному лесу. После недолгих раздумий Каэтана выбрала второе.

Случившееся она приняла как данность и, несмотря на невероятность происходящего, справедливо рассудила, что так тому и быть и нужно решать, как жить и что делать дальше. И то и другое она в общих чертах уже представляла. Из нескольких слов, брошенных магом, да из собственных ощущений стало ясно – этой ночью она и ее подобие из башни слились в одну сущность. Придирчиво проэкзаменовав себя, Каэтана пришла к выводу, что обладает немалыми знаниями об этом мире, хотя все они отрывочны и неупорядоченны, словно книга с вырванными страницами.

Так, она точно знала, что едет сейчас через священный лес Арескои – бога войны и охоты, но в какой стране находятся этот лес и замок, могла узнать только по карте. Зато она знала без всякой карты, что ей нужно пересечь лес, выехать к реке, спуститься вниз по течению, и там, на противоположном берегу, в двух днях пути отсюда, будет большой город, носящий название Аккарон. Еще она знала теперь, что Малах га-Мавет – это грозный и почитаемый Бог Смерти, а черты его лица были ей смутно и неуловимо знакомы. Но какое отношение имеет этот мир к ней самой, зачем вызвал ее сюда Арра ценой своей жизни, что ей предстоит совершить, Каэтана не помнила и не знала. Странное дело, ни единой клеточкой своего существа она не протестовала против перевоплощения, а прежняя жизнь представлялась ей сброшенной змеиной кожей, в которой больше нет надобности. Словом, она уже не хотела просыпаться.

Темнота упала на землю внезапно, как хищная птица на жертву. В лесу сразу стало трудно передвигаться, но Каэтана нашла в поясной сумке небольшой жезл, напоминавший привычный электрический фонарик. Правда, принцип его работы определить не удалось. Зато сразу обнаружились две кнопки: крохотные волчьи головки, выполненные с чрезвычайным мастерством, – одна справа, другая слева. Если нажать на правую, жезл начинал испускать свет, неяркий, но вполне достаточный для того, чтобы продолжать путешествие. И несмотря на то что она валилась с ног от усталости, Каэтана так и сделала, не желая ночевать в лесу, пусть даже и у костра.

Кони бодро рысили по тропинке, освещенной сиянием жезла. Седло было удобным и мягким, так что Каэтана в конце концов задремала и ехала, качаясь из стороны в сторону, словно огромная тряпичная кукла. И, как того и следовало ожидать, через несколько минут больно стукнулась головой о ветку, вздрогнула от удара и выронила жезл из – ослабевших пальцев. Он упал в траву и погас.

Каэтана ругнулась про себя нехорошими словами, спешилась и, привязав коней к кустам, росшим неподалеку от тропинки, опустилась на четвереньки. Она шарила в траве руками и периодически озиралась по сторонам, потому что береженого Бог бережет. Плотно сплетенные ветви деревьев почти не пропускали лунный свет, и искать было трудно. Неожиданно вдалеке показалось и начало разрастаться сияние. Оно было серебристо-холодным и не внушало доверия.

Не поднимаясь, Каэтана шустро отползла с тропинки, добралась бегом до своих коней и, крепко взяв их под уздцы одной рукой, другой попыталась прикрыть им ноздри, чтобы, упаси Бог, не заржали. Но кони и сами повели себя довольно странно. Испуганно всхрапывая, они жались к хозяйке и не пытались подать голос.

Сияние тем временем приближалось. Вскоре оно выплыло прямо на тропу, и взгляду Каэтаны предстала жуткая и чарующая картина. Безмолвно и плавно неслись бешеные всадники. Впереди всех на серебристом, словно седом, скакуне ехал рыжий гигант в черных доспехах. Голову его венчал великолепный шлем в виде черепа дракона, и клыки ящера закрывали лицо воина вместо забрала. В правой руке он держал витой золотой рог, который иногда подносил ко рту и, запрокидывая голову, в него трубил. Но при этом не было слышно ни звука. Конь его стелился над тропой, не касаясь копытами земли. За плечами гиганта драконьими крыльями метался тяжелый черный плащ, а на бледном лице блуждала рассеянная улыбка. Это и был сам Арескои – юный и неистовый Бог Войны, не знающий жалости, не ведающий страха. Он скакал во главе своей дикой охоты. И спутники его представляли собой жуткое и жалкое зрелище. Откуда-то из самых глубин памяти молнией метнулось: спутниками Арескои становятся те, на кого в лунную ночь упадет его взгляд во время дикой охоты. У бога были еще и воины – но те сопровождали его только в битвах. А охотники – застигнутые ночью в лесу одинокие путники, егеря вельможных особ, знатные сеньоры, не боявшиеся ни демонов, ни богов, – все когда-то были уверены, что именно их минет чаша сия. А теперь они летели следом за своим повелителем – полуразложившиеся трупы, скелеты или внешне вполне обычные человеческие существа, среди которых были и живые, и мертвые. Все, подчиненные одному бешеному ритму этой скачки, окутанные серебристым сиянием, неслись в поисках очередной жертвы. А по обеим сторонам тропы тяжело бежали, высунув языки, громадные седые волки. И от той смертельной тишины, с которой проносились мимо божественный охотник и его слуги, было еще страшнее, чем от самых жутких воплей и волчьего воя.

Каэтана застыла на месте, и только пот холодными ручейками лился за шиворот. Неожиданно на полном скаку Арескои обернулся, но его блуждающий холодный взгляд скользнул мимо нее в темноту. Еще раз длинно и неслышно протрубив в рог, рыжий бог, сопровождаемый свитой, скрылся из виду. И только серебристое сияние еще некоторое время металось вдалеке, приближаясь к замку, который Каэ недавно покинула. К замку?! Она похолодела, поняв, какая участь ожидает павших во вчерашнем сражении и какая страшная судьба была бы уготована ей, вздумай она остаться в замке на ночлег.