Ее взгляд снова упал на экран и вернулся к Дому.

– Буду очень благодарна, – сухо выдавила она. – Спасибо.

Улыбка расплылась на лице Дома.

– Вот видите, не так-то и сложно говорить по душам, верно?

В голове Натали немедленно завыли сирены тревоги. Она почти слышала этот громкий вой, хотя пыталась держать подбородок высоко и сохранять учтиво-отчужденное выражение. Она не позволит ленивой ухмылке и чувственно сверкающим глазам соблазнить ее. Никогда больше. Никогда.

– Я дам вам свою визитку, – скованно пробормотала она. – Ваш коллега может позвонить мне на мобильный или связаться по имейлу.

– Так холодна, так вежлива.

Не глядя на визитку, которую она извлекла из портфеля, он сунул ее в карман.

– Что во мне вам так не нравится?

А как насчет всего?

– Я недостаточно хорошо знаю вас, чтобы не любить.

Ей следовало бы остановиться. И она остановилась бы, не стой он совсем рядом.

– Не то чтобы я хотела узнать вас ближе. – Она пожала плечами.

И тут она поняла свою ошибку. Мужчины вроде Доминика Сен-Себастьяна примут это как вызов.

Стараясь не морщиться, Натали попробовала исправить ситуацию.

– Вы сказали, что хотите получить больше информации по дополнению. У меня в компьютере есть сканированная копия. Сейчас выведу и распечатаю вам экземпляр.

Он наклонился, чтобы смотреть в экран из-за ее плеча.

Его дыхание шевелило легкие прядки у виска, обдавало жаром ухо. Ей хотелось сгорбиться, потребовалось немалое усилие воли, чтобы сидеть прямо.

– Так, вот он! – воскликнул Дом, когда на экране появилось изображение. – Документ, который, по мнению герцогини, делает меня герцогом?

– Великим герцогом, – поправила Натали. – Простите, мне нужно проверить, есть ли в принтере бумага.

С подачей бумаги проблем не возникло. Ее маленький переносной принтер жизнерадостно выплевывал копии до того, как Сен-Себастьян грубо прервал работу. Но это самый лучший предлог, чтобы заставить его не дышать ей в шею!

Дом взял копию документа и удобнее устроился в кресле, пытаясь разобрать затейливый почерк. Натали подмывало позволить ему и дальше мучиться над трудностями верхненемецкого диалекта. Но она сжалилась и распечатала перевод.

– Я наткнулась на дополнение, когда разыскивала Каналетто, который когда-то висел в замке Карленберг, – сообщила она. – Нашла весьма неясную ссылку на картину в Государственном архиве Австрии.

Она невольно заинтересовалась документом. Так много несведущих считало ее профессию скучной и унылой. Они и представить не могли, как это волнующе – следовать от одной тонкой ниточки к другой. Потом еще и еще одной.

– Дополнение было включено в большое собрание писем, хартий, договоров и заявлений, относящихся к Австро-прусской войне. Император Франц-Иосиф даровал вечный титул герцогам Карленберг в обмен на охрану границ империи. Пусть герцогство давно исчезло и многие государственные границы поменялись, но участок границы между Австрией и Венгрией остался нетронутым, несмотря на войны и вторжения. Следовательно, и титул вполне законен.

Он издал звук, больше похожий на фырканье.

– Мы оба знаем, что этот документ не стоит даже бумаги, на которой напечатан.

Оскорбленная за архивариусов всего мира, она опять вздернула подбородок:

– А герцогиня так не считает!

– Верно. Об этом мы и должны поговорить.

Он сунул распечатку в карман и взглядом пригвоздил ее к месту. Больше никакой ленивой улыбки. Никакого смеха в темных глазах.

– Шарлотта Сен-Себастьян едва успела сбежать из Карленберга с ребенком на руках, спасая свою жизнь. Прошла пешком двадцать или тридцать миль сквозь зимние вьюги. Я знаю, про нее говорят, будто она вынесла на себе целое состояние в драгоценностях. Я не подтверждаю эту историю, но предупреждаю вас: не следует пользоваться весьма естественным желанием герцогини видеть, как продолжается ее род.

– Пользоваться?

Она не сразу поняла, о чем речь. А когда поняла, ее просто задушил гнев, не давая говорить связно. Горло перехватило от жаркой злости.

– Думаете… Думаете, это дополнение – часть хитрого плана с моей стороны с целью выманить деньги у Сен-Себастьянов?

Она в бешенстве вскочила. Он тоже поднялся, без усилий, одним атлетически-гибким движением, спокойно пожал плечами:

– Пока я так не считаю. Но если обнаружу, что был прав, у нас с вами будет иной разговор.

– Убирайтесь!

Может быть, после того, как она немного остынет, признает, что вытянуть руку и указать на дверь – чересчур драматичный жест. Однако в тот момент она хотела одного – хлопнуть дверью с такой силой, чтобы как следует пнуть этого напыщенного осла под зад. Особенно когда он насмешливо вздернул брови:

– Не будет ли правильнее «убирайтесь, ваша светлость»?

Она скрипнула зубами:

– Про-ва-ли-вай-те.

Пока такси везло его в жилую часть города, где он намеревался последний раз повидаться с герцогиней и сестрой, Дом хмурился. Нельзя сказать, что разговор с мисс Кларк успокоил его сомнения. С референтом что-то не так. Он пока не понял, что именно. Она одевалась, как бомжиха, казалось, не желала ничьего общества. И все же, когда она яростно набросилась на него, ее щеки пылали алым цветом, и игнорировать это было трудно.

Она напомнила ему лошадку, из тех, на которых ездили его предки, когда вырвались из степей и наводнили область нижнего течения Дуная.

«И подобно упрямым маленьким пони, – с улыбкой подумал Дом, – мисс Кларк нуждается в укрощении. Пусть скрывается за очками с толстыми линзами и бесформенными платьями, но в гневе она великолепна. Жаль, нет времени ее покорить. Это куда интереснее, чем завтрашние встречи в Вашингтоне».

К тому времени, когда Зия впустила его в квартиру герцогини, он уже почти решил, что добьется своего.

– Вернулся? Так скоро? – Сестра весело поблескивала глазами. – Мисс Кларк не попалась на удочку твоего мужского обаяния, не подумала прыгнуть с тобой в постель?

Ехидная шутка оказалась так близка к его недавним мыслям. Он ответил резче, чем предполагал:

– Я поехал в отель не для того, чтобы ее соблазнять!

– Нет? Первый случай в истории!

– Иисусе, Мария и Иосиф! Ну у тебя и язык, Анастазия Амалия! Мне следовало бы регулярно мыть тебе рот с мылом, когда была такая возможность!

– Ха! У тебя всегда не хватало сил удержать меня на одном месте. Но заходи, заходи. Сара на FaceTime[3], говорит с бабушкой. Думаю, тебя заинтересует их беседа.