— Я непременно заеду к вам по тому небольшому дельцу, которое мы только что обсудили, — поспешно сказал баронет, потирая нос.

Юджиния насторожилась. Что еще задумал ее отец? Она надеялась, что он не затевает нового мошенничества.

Сомертон отвесил ей поклон, и на его лоб упала прядь темных волос.

— Надеюсь, мисс Бельмонт, мы снова встретимся с вами, когда вы окончите пансион.

Он смеялся над ней, как король, должно быть, когда-то смеялся над ее прабабкой. Юджиния сделала реверанс, чувствуя, как у нее подгибаются колени.

— Разумеется, ваша светлость.

Когда герцог уехал, двор опустел, окружающий мир поблек, солнце померкло, а наступивший день показался Юджинии бесконечно длинным.

Синклер оставил Эрика на попечение конюха, а сам поскакал вперед. Его ждали срочные хозяйственные дела, но он почему-то не спешил домой. Думая о Юджинии Бельмонт, Синклер усмехался. Ему казалось забавным наивное признание отца девушки в том, что его дочь являлась потомком второго представителя Ганноверской династии, короля Георга, и служанки.

Скан и вычитка Романтическая библиотека: http://romanticlib.org.ua

Синклер не понимал, как можно гордиться этим фактом. Его мать приговорила бы к смерти любого, кто выдал бы подобную семейную тайну и тем самым учинил скандал. А вот Бельмонты, нимало не смущаясь, во всеуслышание признаются в том, что основатель их рода — незаконнорожденный, да еще к тому же и сын горничной.

Юджиния Бельмонт не была красавицей, однако обладала притягательной внешностью. В ней ощущалась какая-то тайна. Синклер засмеялся, вспомнив, как она застыла в дверном проеме черного хода, неожиданно увидев его. Она смотрела на Синклера круглыми от изумления глазами. Нечесаная, со взлохмаченными волосами, в старом вылинявшем розовом платье, она все же была удивительно привлекательной. Синклер хорошо понимал стареющего короля, прельстившегося ее молодой прабабкой.

Фантазия Синклера разыгралась. Перед его мысленным взором возникли фривольные картины. Вообще-то он никогда не отличался легкомысленным поведением и не флиртовал с женщинами не своего круга. Его нельзя было назвать повесой. В дамском обществе он порой терялся и чувствовал себя не в своей тарелке. Даже в юности, когда через его постель прошла целая череда женщин, ему было не по себе после соития, и он не знал, что делать и о чем говорить с любовницами. Синклеру с трудом давалось общение с прекрасным полом. Ощущая внутреннее напряжение, он часто замыкался в себе в присутствии женщин.

Нет, ему не следовало поддерживать отношения с Юджинией Бельмонт и ее неприятным семейством. Синклер был высокого мнения о себе и знал, что ему уготовано блестящее будущее в высших кругах общества, недоступных для таких, как Бельмонты.

Бельмонт-Холл, Глостершир, Англия

Яйца, как всегда, переварились, колбаса подгорела, а тосты, наоборот, едва подрумянились. Юджиния пила чай, со смиренным видом оглядывая накрытый к завтраку стол. Ничто не изменилось в этом доме за последнее время, которое она провела в пансионе благородных девиц мисс Дебенхем, заканчивая учебу. Утро было временем наибольшей активности в Бельмонт-Холле. На лице миссис Бельмонт, пытавшейся обуздать свое неугомонное потомство, читалось напряжение. А отец семейства, напротив, поощрял шалости и озорные выходки детей.

— Поговорите же с ними, милый сэр Питер! — кричала мать, обращаясь к мужу.

— Доброе утро, дети, — произносил баронет.

Юджиния знала, что эта игра нравилась ее родителям, но все же ей было жаль мать. Она с готовностью взяла на себя некоторые обязанности по ведению домашнего хозяйства. Бельмонты были небогаты и могли позволить себе только двух служанок. Будучи единственной дочерью в семье, Юджиния понимала, что на ее плечи падет тяжелый груз заботы о доме. Порой это бремя казалось ей чрезмерным.

— Джини, мы пойдем сегодня к Эрику? — уже в десятый раз повторил волновавший его вопрос Джек.

— Да, пойдем, — терпеливо ответила Юджиния.

У нее все холодело внутри при воспоминании о своем бахвальстве перед подругами на выпускном балу в пансионе. Оливия и Марисса уже прислали ей письма. Вообще-то Юджиния забыла о своих опрометчивых словах сразу же, как только покинула стены учебного заведения мисс Дебенхем, однако подруги напомнили ей о них. И теперь Юджиния, словно Мария Антуанетта на эшафоте, видела лишь один выход из создавшегося положения — гильотину.

Баронет сидел за столом, посмеиваясь каким-то своим тайным мыслям. Его глаза подозрительно поблескивали.

— Благодаря этому козлу я заставил его светлость раскошелиться на десять гиней, — сообщил он с довольным видом, спеша поделиться своей радостью с дочерью.

— Что это значит? С какой стати герцог заплатил тебе десять гиней?

— Отец ездил к герцогу, — заявил один из близнецов. — Папа, расскажи Юджинии, что ты ему сказал!

— Расскажи, как ты надул его! — попросил второй близнец, раскачиваясь на стуле.

Сэра Питера Бельмонта распирало от гордости.

— Я объяснил его светлости, что Эрик — мой лучший козел, и если его светлость хочет оставить его у себя, то должен компенсировать мне потерю.

Юджинии стало дурно, и она дрожащими руками поставила чашку на стол.

— Как ты мог, отец! Он взял Эрика к себе по доброте души, несмотря на то что зловредный козел боднул его! Надеюсь, герцог отказался тебе платить.

— Вот в этом ты ошибаешься, — возразил отец, недовольный ее упреками. — Я предполагал, что он может сказать «нет», но на этот случай у меня был запасной план: я бы обратился к нему с другим предложением. Однако герцог не стал упрямиться, заявив, что десять гиней — не такие уж большие деньги.

— Не такие уж большие деньги! — в один голос повторили близнецы, слушавшие отца, как завороженные.

— Тихо, дети! — одернула их мать.

Юджиния поняла, что она была единственным членом семьи, считавшим недопустимыми с моральной точки зрения действия баронета. Сможет ли она взглянуть в глаза герцогу после низкого поступка отца? Вряд ли самый завидный жених в Англии благосклонно отнесется к девушке незавидного происхождения.

— Я должна извиниться за тебя, — с мрачным видом заявила Юджиния.

— О, прошу тебя, Юджиния, не делай недовольную гримасу, — страдальческим голосом промолвила мать. — Было время, когда ты находила трюки отца забавными. За твое обучение в пансионе благородных девиц заплатила моя сестра Беатрикс, но дополнительные расходы легли на плечи отца. Как ты думаешь, на какие деньги мы покупали тебе перчатки, например? А мальчикам постоянно нужны новые башмаки. Они же растут!

— Кстати, Юджиния, моя девочка, я хочу, чтобы ты на публике продемонстрировала изящество своих манер, усвоенных в пансионе, — перебил баронет жену. — В следующий раз, когда я поеду на ярмарку в Торрингем, где торгуют лошадьми, я возьму тебя с собой, и ты ослепишь своим блестящим воспитанием покупателей.