Наливая молоко в кашу, Лира заметила, что напротив сидит Мириам Джейкобс, хорошенькая, темноволосая, в меру быстрая и сообразительная, чтобы преуспевать в науках, прикладывая к этому минимум усилий. Немного тщеславная, но достаточно добродушная, чтобы позволять подтрунивать над собой. Ее деймон, белка Сириакс, испуганно вцепился Мириам в волосы, а сама она читала письмо, прижав ладонь ко рту. Лицо ее было бледно.

Вокруг никто ничего не замечал. Мириам опустила письмо, и Лира наклонилась к ней через стол.

– Мириам! В чем дело?

Та моргнула и тихий вздохнула, словно просыпаясь. Письмо упало на колени.

– Это из дома, – пробормотала она. – Глупости какие-то.

Сириакс спустился поближе к письму. Мириам исполнила небольшой, но впечатляющий спектакль на тему «все в порядке, ничего не случилось», который, впрочем, пропал даром – соседкам не было до нее никакого дела.

– Я могу чем-то помочь? – продолжила Лира.

Пан присоединился к Сириаксу под столом. Деймоны о чем-то переговаривались – обе девочки чувствовали это, – а то, что узнал Пан, очень скоро узнает и Лира. Мириам беспомощно посмотрела на нее. Еще мгновение, и она разразится слезами.

– Так, пошли. – Лира решительно встала из-за стола.

Мириам была как раз в таком состоянии, когда чужая решимость – все равно что спасательный круг посреди бурного моря. Прижимая деймона к груди, она поплелась за Лирой, как послушный ягненок, даже не спрашивая, куда они идут.

– Мне до смерти надоели овсянка, холодные тосты и высохшая яичница, – поделилась Лира на улице. – В такой ситуации нам остается только одно.

– Это что же? – удивилась Мириам.

– «Джордж».

– Но у меня лекция…

– Нет, это у лектора лекция, а у тебя – нет. И у меня тоже. Хочу глазунью с беконом. Давай, шагай. Ты была скаутом?

– Нет.

– И я нет. Не знаю, зачем спросила.

– Мне еще сочинение писать…

– А ты знаешь кого-нибудь, кому не надо писать сочинение? Тысячи молодых леди и джентльменов в этих стенах не успевают сдать сочинение. Было бы крайне невоспитанно отличаться от них. А вот «Джордж» не ждет. «Кадена» пока закрыта, а то можно было бы пойти туда. Шагай, а то холодно. Может, пальто возьмешь?

– Да… только быстро.

Они побежали за пальто. Лирино – зеленое и потрепанное – было ей маловато. Пальто Мириам из темно-синего кашемира сидело на ней превосходно.

– А если кто-нибудь спросит, почему это тебя не было на лекции, или семинаре, или где там еще, скажешь, что была расстроена и добрая Лира водила тебя прогуляться, – сказала добрая Лира, когда они проходили мимо привратника.

– Я никогда не была у «Джорджа», – робко заметила Мириам.

– Да ну тебя! Наверняка была.

– Нет, я знаю, где он находится, но только… Я думала… это не для нас.

Кафе «Джордж» находилось на Крытом рынке, и его посетителями были в основном торговцы и рабочие со всей округи.

– А я туда хожу сколько себя помню, – заявила Лира. – То есть с самого детства. Часто болталась снаружи, пока мне не дадут булочку, лишь бы я только ушла.

– Что, правда?

– Ну, или подзатыльник, это как повезет. Я там даже немного работала – посуду мыла, готовила чай и кофе. Мне тогда было лет девять.

– И твои родители позволяли… Ой, прости! Прости!

Про семью Лиры сверстницы знали немного – только то, что ее родители были высокого происхождения и умерли очень рано. Все думали, что для Лиры это больная тема, ведь она никогда о них не говорила. Не удивительно, что слухи цвели пышным цветом. Мириам испуганно замолчала.

– Нет, меня тогда уже взял под крыло Иордан-колледж, – весело сказала Лира. – Если бы в Иордане знали, где я бываю, они бы, наверное, удивились, а потом просто забыли бы, и я все равно продолжала бы бегать в «Джордж». Я тогда делала что хотела.

– И никто не знал, чем ты занимаешься?

– Экономка знала, миссис Лонсдейл. Строгая была особа, каждый раз меня отчитывала, хоть и знала, что это бесполезно. Когда было нужно, я умела хорошо себя вести.

– А как долго… В смысле, сколько тебе было, когда… Ох, прости. Не хочу лезть не в свое дело.

– Первое что я помню, – как меня принесли в Иордан. Понятия не имею, сколько мне тогда было, – наверняка я еще была младенцем. Меня вез какой-то очень большой мужчина. Стояла полночь, лил проливной дождь, гром, молния, все такое. Он ехал верхом, а меня прижимал к груди, завернув в плащ. Потом помню, как он стучит в дверь пистолетом, и дверь открывается, а внутри тепло и свет… И он передал меня кому-то и, кажется, поцеловал на прощанье, а потом вскочил на коня и уехал. Наверное, это был мой отец.

На Мириам это произвело огромное впечатление. Насчет лошади Лира была не слишком уверена, но лошадь ей нравилась.

– Как романтично! – вздохнула Мириам. – Это правда твое первое воспоминание?

– Да, самое первое. Потом я… просто жила в Иордане. Всю жизнь. А ты что первое запомнила?

– Запах роз, – тут же ответила Мириам.

– Какой-то сад?

– Нет, папина фабрика. Там делали мыло и всякое такое прочее. Я сидела у отца на плечах, мы были в разливочном цеху. Сильный сладкий аромат… Одежда работников пахла розами, и женам приходилось все время ее стирать, чтобы избавиться от запаха.

Лира знала, что семья Мириам богата, и разбогатела она на производстве мыла, духов и всего в том же духе. У Мириам имелась обширная коллекция парфюмерии, шампуней и благовоний, и ее подруги обожали пробовать разные новинки.

Внезапно Лира поняла, что ее собеседница плачет.

– Мириам, да в чем дело? – Она остановилась и взяла ее за руку. – Что тебе написали?

– Папа обанкротился, – дрожащим голосом ответила та. – Все кончено. Вот что мне написали. Теперь ты знаешь.

– Ох, Мириам, какой ужас!

– И мы больше не… они не могут… Мы продаем дом, а я ухожу из колледжа… Больше не можем себе позволить…

Договорить она не смогла. Лира обняла ее, и Мириам, всхлипывая, прислонилась к ней. От ее волос пахло шампунем. «Интересно, в нем тоже есть розы?» – подумала Лира.

– Ну, ну… – сказала она. – Ты же знаешь, есть стипендии и разные фонды… Вот увидишь, тебе не придется никуда уходить!

– Но теперь все изменится! Им придется все продать и переехать… Ох, не знаю… Дэнни придется бросить Кембридж и… Все будет просто ужасно.

– Уверена, все кажется гораздо хуже, чем на самом деле.

Краем глаза Лира видела, как Пан шепчется с Сириаксом, – и сейчас он говорил деймону Мириам то же самое, что и она.

– Конечно, это потрясение – узнать подобные новости за завтраком. Но люди и не такое переживали, уж поверь, и, как правило, все заканчивается куда лучше, чем ты думаешь. Готова поспорить, тебе не придется уходить из колледжа.