Главный ничего о них не думал.

О некоторых, похоже, даже не слыхал.

Буковского невежество главного не удивило.

Все пятеро, объяснил он, являются крупными учеными. У каждого – имя. Все – доктора наук, авторы глубоких исследований, а Александр Валькович член-корреспондент Российской академии. В Церн они все наезжают как бы вахтенным способом. Работают на большом адронном коллайдере. Это ускоритель заряженных частиц на встречных пучках. Построен для разгона протонов, чтобы обнаружить как предсказуемые, так и непредсказуемые продукты их соударений. То, что Церн далеко от Новосибирска, не делает для нас проблему малозначимой. Свиной грипп появился тоже не в Коченево, правда? И СПИД поймали не на наших обезьянах! Вспомните видеоролик, который уже полтора месяца крутят все ведущие мировые телеканалы.

Терпение главного лопнуло. Он сжал кулаки.

– Вы про тот ролик, где непонятное крошечное устройство крутит сразу несколько подключенных к нему авиационных турбин? Буковский! Вы с катушек слетели? Вы с ума спрыгнули! Безымянный сайт, с которого скачали упомянутый ролик, надежен не более чем ваши некрологи! Какое, к черту, частное расследование, какой Церн? Нам бы с вашими некрологами разобраться! Вы сгребли со стола моей секретарши первые попавшие под руку характеристики, а господин Дугин-Садов, к счастью, жив, и он по-прежнему зам прокурора! Жива и уважаемая Дарья Баканова, она действительно получила почетное звание Учителя года! Живы даже честные охранники Душко и Душко, жив господин Трешкин! Вы не считаете, Буковский, – заорал главный, – что такой процент брака даже для вашего пера неоправданно высок? Человек или жив или мертв! Попробуйте с трех раз угадать разницу. Убирайтесь с моих глаз! «На почве общего истощения организма»! – злобно выкрикнул главный. – С сегодняшнего дня вы в бессрочном неоплачиваемом отпуске!

– У вас гости? – спросил я Анара.

– Пара на «тойоте», а еще один прикатил на велике.

– Вы про того, что на мансарде? Он, кажется, еще не ложился.

– Нет, я про того, который в шортах. Утверждает, что добрался до Чемала на велике. Из Новосибирска! Наверное, на попутных, я не стал уточнять. Но деньги у него есть. А вот у того жильца, которого вы видели на мансарде, денег нет.

Спустился сверху Алекс, отозвал меня в сторону.

Шепнул таинственно: «Она здесь».

Я спросил: «Винтовка?»

«Откуда ты знаешь?»

«Меня уже спрашивали».

«Кто?» – изумился Алекс.

«Какая-то женщина, ошиблась номером».

Алекс недовольно покрутил пальцем у виска.

Он вообще с утра выглядел недовольным. Интересно, спросил он, кто пополняет мини-бары в номерах? Откуда в чудесном «Дарьином саду» такое адское бухло? Финский портвейн, китайские вина, тунисская водка…

– Ты что, попятил весь этот алкохардкор?

– До сих пор голова кружится, – признался Алекс. – Уснуть не мог, и ящик в номере почему-то не выключается. Зато знаю, что над всей территорией от Хабаровска до Калининграда по-прежнему моросит дождь. И с луной что-то случилось, – добавил он, когда мы подсели за хозяйский столик. – Слышь, Анар. Что-то там с луной случилось, ты не слышал? – Похоже, адское бухло из мини-бара продолжало действовать на Алекса. – Я встретил на лестнице какого-то человека в армейской рубашке цвета прогорающего пожара, знаешь такой цвет? Лицо круглое, зачем ты таких тут селишь?..

Над горами медленно поднялось солнце.

Каменная набережная, кипящая река, желтые цветы, зеленая трава, даже телеграфные столбы изменились, просветлели, мир лишился тревожности ночных телепередач. Анар, довольный этими превращениями, подтвердил: на Алтае всегда так. Вот недавно в Чемале выскочил он из машины за сигаретами, а с неба вдруг хлынуло. Солнце сияло, ни облачка в небе, и вдруг хлынуло. До ларька Анар не добежал, укрылся под каким-то навесом, а там мужичок в напряге – уставился в кювет, смотрит, как в черной жиже жирная рыбища бьет хвостом. Анар смотрит, и мужик смотрит. «Я почти познал дзен». Но тут – цоп, цоп, цоп – подбежала какая-то конопатая бабка и выхватила рыбу из канавы. «Так что едем на Чемальскую ГЭС, – закончил Анар. – Такого вы нигде не увидите».

«Молоко козье – на берегу второй дом».

Такой указатель встретил нас на въезде в село.

Конечно, Анар не предполагал, что везет нас на ГЭС не совсем по своей воле.

Это уж Алекс постарался, – помнил о просьбе майора Мухина. Промелькнули в тумане серые дома. Серые не от пыли, не от недавно пролившегося дождя, а от неумолимого времени.

Алекс с наслаждением узнавал окрестности.

Он был здесь год назад, но, конечно, всё помнил.

Кое-где берега размыло, выпали к воде языки свежих осыпей.

«Чую сердцем, винтовка здесь», – шепнул мне Алекс. Это не означало, конечно, что мы ищем винтовку. Просто любовались пейзажем. Вот, раскачиваясь, припрыгивая, ударяя ладошкой в ладошку вышла на дорогу компания низкорослых существ в футболках с элементами индийской экзотики. «Харе Кришна… Кришна рама… Рама харе… Харе Кришна…» Еще одно такое же существо, только голое по пояс, подыгрывало на баяне.

«Чую, винтовка здесь, – шепнул мне Алекс. – Всем сердцем чую. И майор Мухин считает, что винтовка или на ГЭС или в ее окрестностях».

Под крутым поворотом внизу увидели мы деревянную избу с битой камнями крышей. Анар удачно перехватил мой взгляд. «Это Алтай», – блаженно протянул он. Небо над нами стремительно раскрывалось, как грандиозный голубой парашют. «Это Алтай», – с наслаждением повторил Анар. Солнце заливало деревья и берега нежным сусальным золотом. «Харе Кришна…» И пояснил: хозяин битой избы торгует автозапчастями. Раньше сажал картошку, был, как все, собирал мед, держал толстую корову, борова и гусей, а теперь торгует запчастями. Поворот дороги над его избой оказался очень непростым, да вы сами видите. Не каждая машина впишется в такой поворот, особенно большая иномарка. В прошлом году черная «мазда» убила при падении борова, потом прилетел в огород синий «опель», покалечил корову. Гуси погоготали и ушли сами. «Харе Кришна…» Мужик поселился в бане, разбирает на запчасти падающие в огород машины.

Слив Чемальской ГЭС открылся внезапно – как маленький стеклянный ледник, окутанный влажной пылью. В тридцатые годы прошлого века это чудо воздвигла беглая жена Всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина. Благое дело, уж точно. Но вот острую бородку и круглые очки Всесоюзного старосты помнят до сих пор, а про его жену все забыли.

«Кроме меня», – заметил Анар.

И добавил: «На Алтае удивительные женщины».

Наверное, имел в виду принцессу Укока, смерть на руках которой предсказал ему шаман. Что же касается Катерины Калининой, то впервые увидела она Алтай из вагона поезда «Октябрьская революция». Прибыла сюда с мужем. Агитационные выступления, политические речи, партийные беседы с крестьянами ее нисколько не привлекали, зато край ужасно понравился. «Чтобы дети наши не росли худосочными и в будущем чтобы не превращались в дурачков, мы должны им дать хорошее питание». Кто с этим спорит? Кстати, сам Всесоюзный староста тоже побывал на Чемале – в коммуне «Красный Октябрь». Жили там в отдельных домах, но питались сообща, и единственную шубу носили по очереди. Вернувшись в Москву, Михаил Иванович попытался воссоздать такую добрую атмосферу и в Кремле, но Сталин почему-то не захотел носить шинель Троцкого, да и Троцкий делить свою одежду с членами ЦК отказался. Всесоюзному старосте даже намекнули: «Коллективное развитие крестьянских хозяйств должно идти в основном в области производства, а не в коммунизации быта и жизни».