– Вот как?

Последнее обстоятельство меня заинтересовало больше всего. Мелькнула какая-то мысль, но пока еще не оформилась. Кроме того, у меня возникло ощущение, что Артем о чем-то умолчал.

Я прижалась к тротуару, выключила двигатель. Перед нами высилось причудливое строение Дома знаний.

– Артем, – мягко сказала я, – и все-таки, почему ты согласился на визит к доктору?

– Кукла. – Голос Артема прозвучал обреченно. – Помните клоуна у меня в комнате?

Я кивнула.

– Это была мамина любимая игрушка. Отец ей на день рождения подарил вскоре после того, как они познакомились. Когда мама умерла, отец позволил мне забрать клоуна. Раньше он сидел на диване в гостиной. – Артем покусал губы. – Когда я позавчера возвращался из института, я увидел мамину куклу через витрину магазина.

– Ты хочешь сказать, что увидел такую же игрушку?

– Нет. Я хочу сказать, что видел мамину игрушку. Только клоун был живой. В комбинезоне, который мама сама для него сшила. Он улыбнулся мне и помахал рукой.

– Что сделал? – Я изумленно уставилась на Артема.

– Ну вот, – парень едва не плакал, – теперь и вы думаете, что я псих.

– Вовсе нет, – сказала я нерешительно, – мало ли что может показаться.

– Правда? – несколько воспрял духом Артем. – Кстати, именно там я с Юлей и познакомился.

– Любопытно… Знаешь что? Ты, пожалуй, не говори доктору ни про куклу, ни про голоса. Если ты болен, он и так увидит. Просто скажи, что плохо спишь, нервничаешь. Ну, то, что отцу говорил. Ты ведь не все ему рассказал, да?

Артем смущенно кивнул. Мое предложение ему понравилось. Видно, и сам сомневался, стоит ли выкладывать врачу все подробности. Мне же не хотелось, чтобы мальчишку в срочном порядке упекли в психушку. Вся эта история выглядела более чем подозрительно. Кое-какие предположения у меня уже возникли, и я собиралась их проверить. А для этого требовалось, чтобы Артем находился дома, а не в лечебнице для душевнобольных.

В приемной доктора нас встретила молоденькая девушка приятной наружности. Она посмотрела на Артема, перевела взгляд на меня, потом снова на моего спутника, словно решая, кому из нас больше требуется помощь специалиста.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – наконец произнесла она.

Я посмотрела на Артема. Тот таращился на девчушку с видом ребенка, перед которым поставили дюжину порций мороженого в шоколаде. Подавив улыбку, я толкнула его в бок.

– Э-э, нам назначено, – выдавил он. – То есть мне. Моя фамилия Орлов.

– Одну минуточку, – пропела девушка и скрылась в кабинете. Через минуту она вынырнула вновь, приветливо улыбнулась. – Проходите, Юрий Алексеевич вас ждет.

Она проводила Артема в кабинет, вернулась на свое место, посмотрела на меня выжидающе.

– Это надолго? – поинтересовалась я.

Девушка пожала плечами.

– По-разному. У профессора к каждому пациенту индивидуальный подход.

Я уважительно покивала, села в кресло, взяла с журнального столика первый попавшийся журнал. «16 факторов гомосексуализма» – гласил заголовок на первой странице.

Хотя до моего дома отсюда было рукой подать, я решила не рисковать, дождаться Артема, а за вещами заехать на обратном пути. Ждать, однако, пришлось довольно долго. Юрий Алексеевич, видимо, подходил к проблемам своих пациентов очень серьезно.

Я успела основательно пополнить свои знания по ряду вопросов психологии и психиатрии, когда, наконец, дверь распахнулась и на пороге кабинета показался взъерошенный Артем. Из-за его плеча выглядывал классический представитель своей профессии. Юрий Алексеевич имел мощное телосложение, отшлифованный многолетней практикой голос гипнотизера. На мясистом носу доктора поблескивали очки в позолоченной оправе.

– Прошу зайти, – повелительно обратился он ко мне.

Я вошла в кабинет, села в удобное кресло для посетителей и мгновенно ощутила потребность выложить как на духу все свои тайные помыслы и извращенные желания. Правда, как пациентка я для Юрия Алексеевича интереса не представляла.

– Конфиденциальность – непременное условие нашей деятельности, – строго сказал он. – Однако Тимофей Николаевич заверил меня, что я могу сообщить вам сведения о состоянии его сына в допустимых этикой пределах.

Слегка пришибленная профессорским величием, я молча покивала.

– Так вот, – прежде чем продолжить, Юрий Алексеевич так пристально посмотрел на меня сквозь стекла своих очков, что на мгновение я задумалась, не спрятана ли в них миниатюрная рентгеновская установка, – с психикой у Орлова-младшего серьезных проблем не наблюдается. Отмечаются признаки повышенной тревожности, утомляемости, психической напряженности, – дальше профессор посыпал малопонятными терминами, – но, – он вытянул палец, внимательно посмотрел на него, как если бы увидел впервые, – повторяю: не волнуйтесь, все это вполне обратимо.

– А я и не волнуюсь, – осмелилась я подать голос.

– А вот это, девушка, напрасно, – Юрий Алексеевич посмотрел на меня осуждающе, – о здоровье психическом, равно как и физическом, необходимо заботиться, вовремя замечать и выявлять…

Прервав профессора на полуслове, я рассыпалась в извинениях и поспешила откланяться.

Едва завидев меня, Артем пулей вылетел из приемной, догнала его я уже на лестнице. Я искренне сочувствовала парню. После почти часовой беседы с профессором он выглядел совершенно ошалевшим.

Мы сохраняли молчание до самой машины. На подходе к «Фольксвагену» я остановилась и постучала себя по лбу. Балда! «Кузина приехала»… Ага, на машине с местными номерами. Будем надеяться, что эту оплошность до сих пор заметила только я.

– Что? – испуганно вскинулся Артем.

Я успокаивающе махнула рукой.

– Все в порядке, доктор сказал, будешь жить долго и счастливо. Сейчас заглянем в одно место и доставим тебя домой.

Тетушку Милу я застала за ее любимым занятием – чтением очередного детектива. В ответ на мое приветствие она слабо махнула рукой, не в силах оторваться от лихо закрученного сюжета.

Я переоделась в джинсы и легкие спортивные туфли, которые от магазинных собратьев отличала только сделанная на заказ подошва с укрепленным носком. Распустила волосы, слегка подправила макияж, и через несколько минут из зеркала на меня уже смотрела девушка неопределенного возраста, довольно уязвимая на первый взгляд, как, впрочем, и на второй, и вполне отвечающая образу внезапно нагрянувшей кузины.

Пока я не очень представляла себе, с чем и с кем мне придется столкнуться, поэтому постаралась сделать так, чтобы постороннему человеку казалось, что я не только не представляю опасности, но и сама нуждаюсь в защите.

– Ой, Женечка, – наконец заметила меня тетушка, – обедать будешь?