Так, погодите. Если даже сильнейшие не могут ее обнаружить, получается, что когда я была у Фергана, он не мог почувствовать темную магию во мне? Или… я что-то совсем запуталась. Что он вообще искал? И что вообще это было?

Почему единственный источник ответов обо мне и о том, что из себя представляет темная магия — Валентайн Альгор?

Который сейчас словно мысли мои прочитал.

— Адептка Ларо. Спуститесь ко мне, я покажу, как это работает.

Что? Что?!

Я не успела подавиться воздухом от предложения Валентайна, но от слов Люциана все-таки подавилась.

— Ленор не пойдет. Пойду я.

И, прежде чем я успела хоть что-то сделать, Люциан уже поднялся из-за стола и спустился к Альгору.

Я чуть было не сорвалась следом за ним, вовремя себя поймала. Такой трюк точно ни к чему хорошему не приведет, поэтому оставалось только сидеть и наблюдать.

За тем! Как этот! Идиот! Подходит к Валентайну, сунув руки в карманы и останавливается напротив, глядя прямо в глаза.

— Что ж, ваше право, адепт Драгон, — Валентайн кивнул. — Отойдите на пару метров.

В этот момент, а если уж быть предельно точной, от его голоса мой желудок попросился на выход. Пришлось вцепиться пальцами уже в свои колени и напомнить ему, что он мне полагается по базовой комплектации, а себе — что мы находимся в учебной аудитории, в которой ничего плохого не может случиться. Ведь не может же?

Люциан пожал плечами и отошел, демонстративно развернувшись к Валентайну спиной, а после остановился.

Окинул взглядом собравшихся, усмехнулся:

— Сообщите, когда мне падать в обморок от страха?

По аудитории пронеслись смешки. Даже Милли с Невсом хихикнули, а вот я ощутила разрастающийся холод темной магии раньше, чем успела осознать, что происходит. Мир резко подернулся дымкой, как будто на него наложили пожирающий краски фильтр: нет, краски остались, но они потускнели, а короткий всплеск силы полыхнул внутри меня так остро, что я чуть не задохнулась.

Не зря: щупальце, возникшее буквально из ниоткуда, взметнулось в каких-то миллиметрах от Люциана, петлей захлестнуло шею, швырнуло на колени.

Все ахнули.

— В обморок вы не упадете, адепт Драгон, — неестественно-спокойно произнес Валентайн. — Вы просто упадете. И последним, что вы почувствуете, будет удар магии, о которой еще мгновение назад вы даже не подозревали по причине того, что… кто хочет повторить, почему?

Желающих повторять почему-то не было. Даже Драконова перестала улыбаться и сидела со своим обычным выражением лица а-ля «проглотила золотой скипетр». Что касается Валентайна, он смотрел на нас, но текущая с его пальцев черная дымка, сгущающаяся на шее Люциана петлей, даже не думала таять.

Тем не менее он поднялся и выпрямился, ноздри принца раздувались от ярости, в глазах набирало силу темнеющее от магии раскаленное золото.

— Я…

— Вы уже поговорили сегодня, адептка Ларо, — хмыкнул Валентайн, пригвождая меня взглядом к месту. — А вот ваша соседка Миллиана Экторд вполне может ответить на мой вопрос. Правда?

Я в ужасе взглянула на Люциана: на его пальцах роились золотые искры, а в следующее мгновение золотой шар, напоминающий крохотное солнце, уже полетел в Валентайна. На этот раз аудитория не просто ахнула, она взвыла, как болельщики на стадионе, а «солнце» ударилось о невидимую стену, разошедшуюся трещинами, как старая посуда, и осыпалось бессильными искрами вниз.

— Нет? — как ни в чем не бывало поинтересовался Валентайн. — Тогда вы, Невстариан Экторд.

— Э-э-это связано с тем, что она чужда нашему миру? — произнес явно шокированный случившимся Невс. — С тем, что ее можно поймать только в момент проявления.

— Хорошо. Вы меня слушали. Есть еще какие-нибудь теории? — голосом Валентайна можно было крошить камни и лед, последнее было бы очень в тему, потому что в аудитории резко похолодало. Я не одна это чувствовала, видела, как ежатся девчонки, даже парни застегивали форменные пиджаки.

Но кроме этого происходило кое-что еще.

Удавка на шее Люциана становилась все плотнее, плотнее, плотнее, сгущаясь, сдавливая его шею как жесткий стремительно уменьшающийся в размерах воротник.

Я буквально чувствовала, как набирает силу эта черная мощь, пропитывая и отравляя собой каждый сантиметр воздуха и пространства. Почему этого никто больше не чувствует?! Почему они все такие спокойные?

Даже сам Люциан?

— Тогда я расскажу сам, — Валентайн снова в упор посмотрел на меня. — Как правильно заметила адептка Ларо, источник темной магии — Смерть. То, что мы не видим и не можем почувствовать до тех пор, пока оно не проявится. Это значит, что темная магия рождается в подпространстве — за той самой гранью, откуда возвращаются немногие. А те, кто вернулся, уже никогда не станут прежними именно потому, что они соприкоснулись с самой ее сутью. Эта суть способна проникать в нас незаметно, способна разорвать изнутри или обратить наши органы в тлен. Когда мы даже об этом не подозреваем. На ровном месте. Или, напротив, создать вокруг нас вакуум, лишенный воздуха. Лишенный жизни. Лишенный всего.

В меня ударило тьмой. Точнее, ударило не в меня, в Люциана, но я почувствовала это настолько остро, как если бы вокруг меня возник купол, мерцающий пепельно-черными искрами.

Купол!

Мерцающий пепельно-черными искрами!

Перед глазами вспышкой раскрылось воспоминание, как нас — меня и Соню накрыло этой пугающей дрянью, и такой же дрянью сейчас накрывало Люциана. Но кажется, этого никто кроме меня не видел. Люциан тоже, он просто побелел, вцепившись пальцами в стягивающуюся на его шее удавку, которая зашипела от прикосновения, как змея, и принялась плеваться тленными искрами.

— Хватит! — я сорвалась с места, влетела в контур. С моих пальцев определенно тоже что-то сорвалось, и я услышала гулкий хлопок, как будто лопнул огромный мыльный пузырь. От него на миг заложило уши, а после я ударилась о горящий непроглядной черной сутью взгляд Валентайна.

— Адепт Драгон. Адептка Ларо. Вас я тоже буду ждать на отработке.

Да жди, жди. Я вылетела из кабинета, если так можно выразиться, вцепившись в Люциана, вглядываясь в его лицо. Пальцы у него были просто ледяные, если не сказать мертвенно-холодные, губы — белые, а в глазах…

— Люциан, — позвала я. — Люциан, тебе надо к целителю.

Он перевел на меня взгляд. Мамочки, я таким его никогда не видела! С запавшими глазами, обведенными черными кругами.

— Ларо, — прохрипел он. — Помоги мне дойти до своей комнаты. Никто не должен видеть меня таким.

Тяжелы нынче принцы в драконовых королевствах.

Так я думала, пока тащила Люциана буквально на себе до его люксовых апартаментов. Думала именно так еще и потому, что если не буду сейчас акцентироваться на сарказме, просто сойду с ума от ужаса. Пару раз мне казалось, что он реально упадет, но когда я заикалась про целителя, этот королевский баран, то есть дракон, шипел как рассерженный кот: