в горошек, на голове светлые её волосы были сложены в аккуратный пучок. Женщина была невысокого роста и выглядела она намного моложе своих лет.

— Да проходите, что же вы стоите! ― крикнула она, Василию, настежь открывая дверь.

— Благодарю, Аллочка, ― приветливо ответил Карамельников, гордо проходя в дом перед кислым Николаем.

Василий и Николай были достаточно давними знакомыми. Их связывает одно очень значимое для Гадюшки событие ‒ выборы главы села. Практически всегда кандидатов на эту должность набиралось не более двух человек, конкуренция была невелика. Из года в год Николай Петрович Жабадушев стремился занять место градоначальника, но вот, видно, не судьба… Всё никак не выходило. Каждые выборы побеждал кто-то другой, мужчину это невероятно раздражало.

Сами люди, зная о его высоком материальном положении, предлагали, чтобы тот выдал всем им денег взамен на их голоса на будущем избрании. Для него, если говорить честно, выдать каждому жителю немного деньжат ‒ ничего не стоило, он точно бы не разорился… Но душила Жабадушева жаба, и только послал он всех куда подальше, вызывая тем самым ещё больше людской неприязни к себе.

И вот четыре года назад прошли очередные выборы. До последнего момента в претендентах было два лица, одним из которых был Николай. О втором даже и говорить не хочется… Это ссохшийся, дряблый, седой старикашка, который и передвигаться-то толком уже не мог, и совершенно не понятно как он вообще попал на эти выборы. Было ясно ‒ выиграет Жабадушев. Николай безумно обрадовался. Народ, наконец, увидел на его всегда раздражённом лице что-то поистине счастливое. Но не всё в нашей жизни бывает так гладко. Видимо, как я сказал уже ранее: «Не судьба!»

Неожиданно для всех третий свою кандидатуру на эту должность выдвигает Василий Антонович Карамельников. Неизвестно было откуда он выпал, по-другому и не сказать. Люди от безвыходности собирались голосовать за «Пса с бешенством», хотя, конечно же, желания делать это у них не было, а тут ‒ Василий! Все и переметнулись к нему. Улыбчивый, добрый мужичок ‒ вот каким показался Карамельников жителям, ну точно уж лучше какого-то ворчуна.

С тех самых пор Василий Антонович руководит городом уже почти пять лет. Николай Петрович, мягко говоря, невзлюбил его, именно поэтому сейчас мы видим такое холодное отношение между мужчинами.

— Присаживайтесь за стол, Василий Антонович, мы как раз только карасей пожарили! ― радостно прокричала Алла из кухни.

Рожа Николая стала ещё кислее.

— Аллочка, может не нужно карасей. По-моему Василий просто так зашёл… ― пытался намекнуть своей жене Жабадушев.

— Да что ты, Николенька, снова за своё! Всем хватит! ― сказала она, вынося на стол рыбу.

— Да нет, это я так… просто.

Карамельников осторожно сел на бархатное зелёное кресло, всё уводя взгляд от Николая Петровича.

— Василий Антонович! ― вновь крикнула женщина, возвращаясь на кухню.

— Ау! ― с улыбкой выкрикнул он в ответ.

— Вам чай или вино? Не стесняйтесь!

Николай чуть было не поперхнулся свой слюной от щедрости своей супруги.

— Воды, Аллочка. Воды! ― не дождавшись ответа гостя, гаркнул Жабадушев и уселся напротив него.

— Василий, я вас спросила… ― усмехнувшись, подошла к столу женщина.

Началась настоящая комедия. Василий сначала было с удовольствием хотел сказать: «Вино», но, смотря на раздражённое лицо Жабадушева, остановился на чае.

— Чай с карасями? ― немного удивилась она, ― Я же в шутку предложила, вы хорошо подумали? ― переспросила Алла.

— Да хорошо, хорошо, Алла! Что же ты пристала к Василию!? ― будто защищая Карамельникова от надоедливой жены, ответил Николай.

Женщина принесла всем столовые приборы и сама села рядом с мужем.

Карамельников боязливо постукивает пальцами по столу, дожидаясь, когда кто-то начнёт трапезу первым. Но как специально никто не начинает…

— Ну и что же мы сидим? Всем приятного аппетита!― оптимистично проговорила Аллочка.

И будто после этой фразы все, точно роботы приступили есть. Жабадушев с хрустом оторвал карасю голову, словно намекая Карамельникову о возможном исходе событий, и принялся обгладывать рыбий хребет.

— Василий, ну так вы скажите, наконец, причину вашего визита? ― нагло поинтересовался Николай.

— Оу! А я что ещё не сказал? ― Карамельников сделал вид, что забыл об этом, нелепо хохотнув.

— Нет. Не сказали…

Василий Антонович до конца прожевал и, облизнув от волнения губы, издалека начал:

— Как Анатолий ваш поживает? Не хворает?

— Нормально, поживает. Слава богу, не хворает, ― сиюсекундно без эмоций ответил Жабадушев.

— И правда! Слава богу! ― добавила Аллочка.

— Наверно, невестку ищет? ― продолжил Карамельников.

— Ну, ищет… А что? ― недоумевая, спросил Жабадушев.

Василий намерено сделал паузу, укусив хвост карася, а Николай Петрович тем временем, будто заглядывая ему в рот, ел уже второго.

— Знаю я одну прекрасную девушку, которая очень даже подойдёт вашему сыну, ― сказал Карамельников.

— Да вы что! Правда? ― с ещё большей радостью наивно поинтересовалась Алла Фёдоровна.

— Чистейшая правда, Аллочка! ― уверяя, ответил он, ― Чистейшая!

— Ну и кто она? ― пожелал скорее узнать Жабадушев.

Кресло гостя отодвинулось чуть назад, Василий Антонович привстал, приподнял голову и гордо произнёс:

— Её зовут Дарья Васильевна Карамельникова!

Это прозвучало, точно гром приближающегося урагана. В комнате зацарила мёртвая тишина. Алла Фёдоровна вышла из комнаты. Николай Петрович чуть было не упал со стула.

— Чего?! ― сурово спросил он.

— Ну да, Дарья Васи…

— Ты с ума сошёл?! ― перебивая, гаркнул Николай.

— Почему же? По-моему, очень даже хорошее предложение… ― не понимая такой реакции, промолвил Карамельников.

— Хитро придумал! ― прозвучало возмущение, ― Свою коровёнку нам сбагрить решил… Ага, щас! ― повысил голос Жабадушев.

— К-ко-коровёнку?! ― опешил Василий, ― Ну, знаете ли! Она уже не та, кем вы позволили себе её назвать!

— А кто? Слон?! Что с ней станет-то?

— Милостивый, следите за выражениями! ― с серьёзным лицом сказал Карамельников.

— Иди ты, знаешь куда?! Пришёл тут, сожрал всё мою рыбу, ещё и дочь свою нам суёт. Да я разорюсь её кормить! Ты сына-то моего хоть спрашивал? ― Николая прорвало.

— Николай Петрович, как вы со мной разговариваете! ― насторожился Василий Антонович.

— Толик! Живо сюда!

Ноль реакции.

— Толя!

Со второго этажа вразвалку спустился Жабадушев младший.

— Чего? ― с постным лицом спросил он.

Карамельников живо сделал добрые глазки.

— Здравствуй, Анатолий! ― поздоровался Василий.

— Здрасте, ― не обращая никакого внимания на гостя, сказал в ответ Толя.

— Сын! Скажи мне, тебя Даша Карамельникова привлекает? Может быть, нравится тебе, а ты нам не говоришь? ― громко спросил Жабадушев.

— Карамельникова?! ― насторожился Толя, ― Как такое может привлекать? Что шутишь? Да я иной раз боюсь пройти мимо неё…

Глаза Василия Антоновича так раскрылись, что будто сейчас и вовсе выкатятся на стол. Он абсолютно не ожидал такого нахальства, по крайней мере, при нём.