«Мерин» упорно карабкался вверх, руки, лежащие на подлокотниках кресла, отяжелели. Появились небольшие перегрузки. Почти три «же». Ириец во втором поколении и не заметит, не то что как Богдан – в десятом, все же сила тяжести на планете больше стандартизированной земной «единички» в один и шесть десятых раза, да и компенсаторы на бустерах стоят отменного качества, великолепно сводя на нет перегрузки вплоть до тридцати «же». Обычно пассажиры перегрузки совсем не ощущают, но сегодняшний рейс маршрута AJ-68 не совсем обычный. Девять из десяти пассажирских модулей целиком и полностью забиты военными – молоденькими лейтенантами и старшими сержантами, выпускниками институтов и училищ, за обучение которых платила армия, она же снимала все сливки с выпусков учебных заведений. А в десятом модуле на сто посадочных мест оказалось всего тридцать семь пассажиров, из которых половина тоже носила погоны. Четырнадцать неоперившихся юнцов – заготовок под будущих пилотов истребителей, штурмовиков и более серьезных судов водоизмещением за миллионы тонны, и троица дядек Черноморов, надзирающих за «чудо-богатырями», чтобы юные защитники отечества ненароком не наломали дров и сами при этом не сломались. Из «черноморов» лишь один, крепко сбитый крепыш с майорскими звездами на погонах, мог похвастать усами. Рыжий, с нагловатой мордой, долговязый капитан и каштановолосый, располагающий к себе голубоглазый старлей чуть ли не хрустели гладко выбритыми физиономиями, на весь салон распространяя запах терпкого мужского парфюма с толикой аромата дорогого марочного коньяка. Напиток богов, свято соблюдая правило быть пьяными с утра, сопровождающие успели дерябнуть перед стартом и теперь релаксировали в удобных креслах. Майор, запрокинув голову, тихонько посапывал в две дырочки, а капитан со старлеем заговорщицки перешёптывались, с кривыми ухмылками наблюдая за попытками «корнетов» подкатить к стайке симпатичных девчонок, занявших кресла в передней части салона. Девчонки строили из себя недотрог, но, поощряя ухаживания, вовсю постреливали глазками.

«Мерин» прибавил тяги. Видимо, пилоты тягача решили вспомнить молодость и славные армейские традиции, знаменитые своим показательным пренебрежением к различного рода компенсаторам и любовью к лихим стартам. Кого угодно заест скучный быт челноков: на орбиту и обратно, с орбиты вниз и опять наверх, – а так хоть какое-то развлечение, все равно вояки жаловаться не будут – свои люди.

Богдан, взяв пример с усача, прикрыв ладонью рот с оттяжкой зевнул и устроился поудобней. «Корнеты», периодически озираясь на старших офицеров, держались в рамках приличий и не позволяли себе лишнего.

Сейчас «лошадка» доскачет до предписанной диспетчером орбиты и скинет груз с горба, он будет около часа болтаться в невесомости, пока «коробчонку» с тушками космических лягушек-путешественниц не подберет рейсовый лайнер. Пассажиры с модуля перейдут на борт судна, а прибывшие на Ирий займут нагретые кресла в герметичном катафалке на сто посадочных мест, который потом отстрелят от шлюза причальной палубы и передадут в нежные стыковочные захваты тягача, носящего гордое имя – «Мерин». Пассажирские громады редко когда опускаются на дно атмосфер, если только в аварийной ситуации. Не приспособлены километровые сигары со вставленной в ж… хвост ажурной люстрой с дюжиной гипердвигателей и водоизмещением в один миллион шестьсот тысяч тонн для посадки на планеты. Военные жестянки, те да, те проектируют и строят с учетом посадки в неприспособленном месте. Армейские «птички» при необходимости и при должном мастерстве пилотов могут плюхнуться в болота или занять «насесты» в скалах. Так и требования у армии другие, и задачи иные. Чего греха таить, при нужде гигаваттные лазерные установки или плазменные орудия и болото высушат, и скалы подравняют. Кроме армии универсальные корабли намного меньших размеров используются для грузоперевозок, хотя последнее время контейнеровозы, особенно следующие транзитом, просто оставляют груз на орбите, откуда его забирают трудяги «Мерины» и их многочисленные собратья. По аналогичной технологии протекает обратный процесс.

Три минуты – полет нормальный. Отпинываясь от атмосферы и языков плазмы, тягач тянул в благодатную прохладу открытого космоса. Периодически позевывая, Богдан краем уха прислушивался к трепу офицеров, оккупировавших места в соседнем ряду. Бравые парни, жены и подруги которых остались дожидаться своих сильных половин в «далекой гавани», мигом ощутили себя завзятыми казановами, включившись в процесс обсуждения статей девчат, возглавляемых фигуристой дамой бальзаковского возраста.

– Как вам ляльки?

– Чего? – Богдан сперва не сообразил, что каштановолосый старлей с рваным шрамом за левым ухом, который едва-едва прикрывался ежиком коротких волос, обращается к нему.

– Клевые девчонки, говорю, – пояснил сосед и тут же протянул руку:

– Данила.

– Богдан, – представился в ответ Северов, пожимая крепкую ладонь.

Бросив ленивый взгляд на юных дам, ставших центром внимания бравого воинства и заслуживающих самых высоких оценок от любого нормального мужика, Богдан скептически хмыкнул и отрицательно покачал головой:

– Дохлый номер, не прокатит, – однозначно высказался он.

– Да ну? – откровения гражданского заинтересовали рыжего сослуживца Данилы. – С чего такие скоропалительные выводы, мужик?

– Ты, капитан, грудь-то не надувай, – осадил его Богдан, что поделать, ему с детства не нравились рыжие. Быть может, из-за того, что среди коренных ирийцев рыжих не наблюдается? Обладатели огненных шевелюр обычно сваливались на просторы колониальной планеты с метрополии или с центральных миров. О какой любви может идти речь при встрече городского пижона и деревенского механизатора? В лучшем случае молчаливое обоюдное презрение, в худшем – мордобой. – Вы, пилоты, парни, конечно, резкие и в чем-то даже удачливые, но сегодня не ваш день.

Спустя несколько секунд ему внимала добрая половина парней, заинтересовавшихся разговором.

– Видите ту леди? – Северов взглядом указал на среброкожую леди с отличной фигурой, что орлиным взором надзирала за длинноногим и аппетитным выводком. Пилоты покивали. – Так вот, братцы, вся ваша шайка-лейка ей на один зуб, а ежели кто вздумает распускать руки и тянуть их к девочкам, тот рискует навсегда лишиться грабок, навечно прописавшись к стоматологу. Оторвёт напрочь и выбьет нахрен. Ладно, если переломами или свернутыми челюстями отделаетесь, считайте, повезло. Суровой леди ничего не стоит оторвать вам «бубенчики», засунуть их в глотки жертвам кастрации и заставить проглотить. Причем все это будет проделано с милой улыбкой и с добрым укоризненным взглядом. После этого вам никакие доктора и регенерирующие капсулы уже не помогут.

– Откель дровишки? – задал вопрос капитан. – Или фигуристая куколка успела познакомиться с твоими яйцами? Состоялся, так сказать, контакт третьего рода с печальным итогом?

– Тебя как зовут, капитан?

– Меня не зовут, я сам прихожу, а родители Андреем Михайловичем нарекли, – усмехнулся не в меру наглый пилот.

– Ну, до Михалыча тебе, Андреем нареченный, ещё расти и расти, переть, как до Земли раком, а с Региной, – Богдан сделал ручкой суровой даме, взамен получив кивок и открытую белозубую улыбку. Пикантные ямочки на щеках коренным образом преобразили суровую надзирательницу в очаровательную женщину, которая знает себе цену, – я имею честь быть знакомым два года. Девочка она со всех сторон положительная и серьезная, но с тонкой душевной организацией, – пилоты, внимавшие Богдану, дружно оглянулись на Регину, пытаясь высмотреть в ней оговоренную «тонкость», не высмотрели – крокодильими слезами плачет, когда очередного кобеля затаптывает. Региночка десять лет во второй штурмовой бригаде инструктором оттрубила. Потом перевелась в отряд «Вихрь», что базируется на Ляле, или перевели, подробностей не знаю. Приходилось слышать про этих суровых парней? Не отвечайте, по глазам вижу, что приходилось. Теперь вы заочно знакомы с бывшим заместителем командира «Вихря» по воспитательной работе. Вы не смотрите, что она чуток поправилась после выхода в отставку, навыков профессионального киллера товарищ подполковник не растеряла. Да ей проще вас заранее в расход вывести, чем потом, до окончания контракта, стажерок на Ирий по беременности списывать. Я вас предупредил. Ферштейн? Андестенд ми? Делайте выводы, господа.