— Драться можно и нужно, но не забывай и читать.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Тогда учителя оставят тебя в покое.

Видимо, он имел в виду, что доктор Паскаль и прочие учителя должны как можно чаще видеть меня за учебой, а мальчишки — в драках. На всякий случай я уточнил. Эмиль кивнул. Мне было шесть, а ему целых восемь: уж он-то знал, как устроен мир. Я приложил все силы, чтобы выполнять его наставления, и в результате учителя меня любили, а друзей становилось все больше. Побитые мной мальчишки хотели со мной дружить, чтобы избежать побоев, их приятели тоже. Через некоторое время я перестал драться и считать друзей. Они по-прежнему хорошо ко мне относились, но ничего не получали взамен. Эмиль стал исключением.

Мы вместе играли, и его отец даже разрешил мне погостить у них в выходные. Я приехал в грязных обносках, а покинул их дом в одежде Эмиля, из которой тот вырос. Что еще важнее — я вволю наелся и набил карманы кусками разных сыров. Мама Эмиля подивилась моей любви к рокфору и спросила, где я его пробовал.

— Меня угостил его высочество регент.

Она взглянула на мужа, затем на Эмиля — тот пожал плечами, допуская, что я говорю правду, но не зная наверняка. Мне пришлось рассказать Эмилю, как герцог Орлеанский оказался во дворе моего дома и уехал, оставив позади десяток повешенных на деревьях крестьян. Про жуков я умолчал.

Эмиль потом передал мне слова матери: иногда судьба бывает милостивее, чем это нам кажется. Иногда она даже добра к тем, кто отчаянно нуждается в ее доброте. Я полюбил мадам Дюра всем сердцем, и она заменила мне мать. Эмиль считал меня своей собственностью и поэтому тоже хотел, чтобы я ей понравился. Его, единственного ребенка, баловали и ласкали, как дофина. Даже сварливый господин Дюра одобрил мою дружбу с сыном.

Он был невысокого роста, носил дорогую одежду и драгоценный перстень на пальце, верхнее платье застегивал наглухо и регулярно чистил ногти. Порой я замечал, как он переводит взгляд с меня на сына и обратно, словно пытаясь найти сходства и отличия. Эмиль был опрятней и по-прежнему выше меня, хотя я уже подрос. Ел я больше, с удовольствием уминая все, что давали, — и этим заслужил любовь мадам Дюра, крупной женщины в золотых браслетах, которая обожала устраивать в саду званые ужины. Господин Дюра представлял интересы школы и барона де Бельви, поэтому его сына приняли в школу, а меня отпустили на каникулы к ним в гости.

Вежливость была у меня в крови, как у всякого дворянина, и с Эмилем я обращался на равных — никто не говорил мне, что так не положено. Позже я обзавелся и другими друзьями. Они сразу заявили, что Эмиль — простолюдин, и дружить с ним нельзя. Я посмотрел на них, на себя, на Эмиля и не увидел никакой разницы. Мы одинаково одевались и учились в одной школе, ели одинаковую пищу и ходили на одни и те же уроки. Пожалуй, Эмиль был чище и опрятней нас, да и спал дома, а не в школьной спальне, но все это не делало его хуже. Наоборот, ему повезло. Мы знали, что крестьяне совсем другие.

Эти серые, почти одинаковые создания равнодушно глазели на нас с полей, когда дважды в год мы покидали стены школы: чтобы побывать на ярмарке в Мабонне и на ужине у барона де Бельви, местного землевладельца и основателя школы. Крестьяне носили грязные лох мотья и жили в лачугах, они были покрыты такой толстой вонючей коростой из грязи и пота, что отличить мужчин от женщин было почти невозможно. И хотя порой мы замечали в толпе мальчишек с широко распахнутыми от любопытства глазами или миловидных девчонок, мы знали, во что они превратятся. Так было всегда — и будет, думали мы. А главное, так думали они сами, поэтому так оно и было.

Как приготовить мышь

Сперва утопить. Если прибить, в мясо попадут осколки костей. Выпотрошить, снять шкурку, промыть в воде. Связать три-четыре тушки вместе, обмазать мокрой глиной и запечь в костре. Либо разрубить пополам и зажарить с мелко порезанным луком, посыпав солью, перцем и тимьяном. Так же готовятся и воробьи. На вкус как курица.

Как приготовить воробья

Выпотрошить, ощипать, отрезать лапки и промыть тушки в воде. Выкладывать слоями в горшок, пересыпая солью. Перед приготовлением смыть соль и обжарить в небольшом количестве оливкового масла. В отдельной сковороде поджарить до прозрачности лук, добавить порезанные кубиками помидоры. Выложить воробьев в сковороду с соусом и посыпать свежим базиликом. На вкус как курица.

Как приготовить кошку

Выпотрошить, снять шкуру, отрезать голову, хвост и лапы, тщательно промыть в чистой воде. Тушка неотличима от кроличьей, ее можно также жарить на открытом огне. Насадить на вертел, обмазать маслом, приправить эстрагоном. Готовность определять, протыкая мясо ножом: вытекающий сок должен быть прозрачным. На вкус как курица.

Как приготовить собаку

Выпотрошить, снять шкуру, разрубить. Ляжки слишком жирные и потому не годятся в пищу, мясо на боках, нарезанное крупными кусками, можно жарить, остальное тушить, в крайнем случае тоже жарить. Специфический запах и лишний жир можно удалить, предварительно отварив мясо в воде. Обильно полить соусом или приправить перцем чили. На вкус как кислая баранина.

Печальная истина состоит в том, что, за исключением собаки, почти все животные на вкус одинаковы. Те, чье мясо не похоже на курицу или говядину, напоминают на вкус баранину. Когда готовишь мясо, секрет разнообразия — в приправах. Овощи, фрукты и травы куда более интересны и разнообразны на вкус, нежели звери, которые ими питаются. Да и наши описания в корне неверны: мы говорим, что кошачье мясо похоже на курятину, но, если бы нас вскармливали кошачьим бульоном, мы бы думали наоборот.

«Как приготовить мышь» — мой первый рецепт, который я записал аккуратным почерком в небольшой блокнот, украденный у учителя. Мне было десять, и насчет вкуса я ошибся. Мышиное мясо показалось мне больше похожим на курятину, нежели на говядину, поскольку я был еще юн и неопытен. Кошка и собака изменили мою жизнь. Сперва я приготовил кошатину, но в этой части своего повествования я расскажу про другую, дикую кошку, запутавшуюся в зарослях терновника.

Однако всему свое время. Перед случаем с кошкой меня выпороли. Когда мне было девять, умер старый директор, и все ходили по школе на цыпочках. Мы поняли, что дело неладно, когда у всех отменили уроки, а в ворота въехала карета доктора. Новый директор школы лично повел его наверх.

Провожали старика всей школой.

На следующий год никто не умер, а еще через год, когда мне исполнилось одиннадцать, в школе появился новый учитель, доктор Форе, преподававший латынь и теологию. Меня он невзлюбил с первого взгляда. Ему не нравилось мое лицо, наша дружба с Эмилем, которую он находил подозрительной, а также то, что следующие каникулы я собирался провести в гостях у Эмиля, хотя по правилам должен был остаться в школе. В первую же неделю он выпорол меня за «отвратительные при вычки».