– Добро пожаловать в Уиспер-Вэлли, Эмма. Экой красоткой ты стала, вылитая мать! Ей-богу, ты прехорошенькая… почти как моя Сью Эллен или Коринна. – Он отвесил галантный поклон экономке, заставив ту замахать руками и хихикнуть.

– Присаживайтесь, шериф Гилл, спасибо вам за добрые слова. Хотите кофе?

Произнося все эти любезности, Эмма ломала голову над тем, что могло привести шерифа на ранчо в столь неурочный час. Никогда еще она не была так благодарна урокам вежливости, которые получила, занимая гостей тетушки Лоретты. Теперь слова автоматически срывались с языка, не мешая думать. В чем же дело? Это явно не дружеский визит, хотя долгие годы знакомства связывали их семьи.

– Спасибо, Эмма, но как-нибудь в другой раз, – ответил Уэсли Гилл, подтверждая тем самым ее подозрения. – Я заехал буквально на минутку, перемолвиться парой слов с твоим отцом. Уин?

– Само собой, Уэс. Проходи в дом.

У Эммы сжалось сердце. Отец плотно прикрыл за собой дверь. Сначала из-за нее были слышны удаляющиеся голоса, но вскоре наступила гнетущая тишина. Внимательно вслушиваясь, Эмма опустилась на стул. А затем решительно повернулась к экономке:

– Ну, Коринна, теперь, когда отца здесь нет, ты можешь с чистой совестью выложить мне все. Не нужно много ума, чтобы понять: что-то стряслось. Но что именно? Настолько, что требуется участие шерифа?

– Все дело в этих Гарретсонах! – выпалила экономка и, понизив голос, в сердцах добавила сочное проклятие.

Гарретсоны. Кто же еще? Можно было догадаться. Синие глаза Эммы потемнели, она бессознательно выпрямилась на стуле. Под ложечкой неприятно засосало.

– Что на этот раз? – отрывисто спросила она. – Теперь уже ни к чему играть в молчанку, Коринна, раз главное сказано. Ты ведь знаешь, что я не отстану.

– Кому и знать, как не мне, – заметила та, поджимая губы. – Может, внешне ты и похожа на мать, но характером вся в отца – упряма, как осел!

Эмма улыбнулась одними губами.

– Можно считать это комплиментом? – Лицо ее снова омрачилось. – А теперь рассказывай.

Коринна тяжело вздохнула, как бы признавая, что уступает невыносимому давлению.

– Чего спешить-то? Все равно завтра поутру хозяин рассказал бы все. Да уж ладно, раз тебе так не терпится. В последнее время дела между Маллоями и Гарретсонами идут не блестяще. Хуже еще не бывало.

– Ну, продолжай. – Эмма нервно сплетала и расплетала пальцы.

– Много тут всякого было, всего и не упомнишь. Вот, к примеру, как-то раз на северном пастбище пропало с полсотни голов скота. Опять же нашего надсмотрщика кто-то отлупил в городе ни за что ни про что. Доказать ничего нельзя, а только кому еще и быть, как не братьям Гарретсонам и их папаше?

– Эти никудышные, жалкие людишки! – вспылила Эмма; вскочив, она принялась мерить шагами веранду. – Так вот почему здесь шериф Гилл. Слава Богу! Раз он взялся за дело, скоро все выяснится…

– Не так все просто, девочка моя.

Экономка произнесла это таким тоном, что Эмма почувствовала, как по коже у нее побежали мурашки.

– Тогда в чем же дело?

Как уже было однажды в ее жизни, ей вдруг показалось, что воцарилась полная тишина. Лишь чуть позже стал слышен отдаленный крик совы и шорох листвы под легким ветерком. Коринна мрачно смотрела на нее, потом опустила взгляд на чашку с недопитым кофе, которую по-прежнему держала в руках.

– Позавчера Бо Гарретсона нашли убитым, – наконец сказала она. – Он был застрелен в спину… на землях Маллоев.

– Что?!

– Это верно, – негромко подтвердила Коринна.

– Боже мой, какой ужас! Кто мог это сделать?

– Неизвестно, но Джед и Такер обвиняют твоего отца. Вроде бы он застал Бо на своих землях и велел его пристрелить… если не сам и пристрелил. – Коринна покачала головой, не скрывая неодобрения. – Говорят, они поклялись отомстить.

Бо Гарретсон мертв. Убит выстрелом в спину. Эмма мысленно произнесла это и содрогнулась. Но потом до нее дошел смысл сказанного экономкой, и она гневно сжала кулаки.

– Что за ерунда! Папа никогда не выстрелил бы в спину даже злейшему врагу!

– Поди объясни это Джеду. Да и сынку его, Такеру. Этот молодой чертенок будет похуже, чем старый черт. Они совсем извели шерифа Гилла. Пусть, мол, посадит твоего отца за решетку, пока суд да дело. – Да как они смеют!

Легкая тошнота усилилась, на висках выступил ледяной пот. Эмма вдруг озябла, словно на дворе стоял не июнь, а январь, словно она вышла на мороз в одном платье.

Так вот почему отец не отвечал на вопросы! Он не хотел превратить в кошмар первый же день ее пребывания под родным кровом! Он предпочел молчать. Как он добр! Но вместе с чувством горячей любви и благодарности усилились страх и тревога.

Эти Гарретсоны… Неужели это никогда не кончится? Где они, там проблемы. Эмма искренне жалела Бо, ушедшего из жизни так рано. Она ничего не имела против него, кроме того, что он был одним из Гарретсонов. Вообще говоря, она и лица-то его не помнила. Кажется, он тоже был высоким и широкоплечим, как отец и брат, вот только волосы имел более темные, каштановые… и он был на десять лет ее старше, поэтому их дороги никогда не пересекались. Ни разу они не обменялись и словом, ни разу не бросили друг на друга иного взгляда, чем чисто по случайности.

С Такером все иначе, он как будто находил удовольствие в том, что изводил ее, не важно каким образом. И даже его ей было жаль в этот момент – его и его отца. Впрочем, что их жалеть? Бо из той же породы и наверняка втравился в какую-нибудь историю, которая закончилась для него печально. Переспал с чужой женой или смошенничал в карточной игре, вот его и пристрелили.

На землях Маллоев.

Эмма сухо глотнула. Чего ради ей жалеть Гарретсонов, чего ради им сочувствовать? Сочувствовать надо отцу, потому что именно его подло обвинили в убийстве, которого он никак не мог совершить. Надо совсем не иметь мозгов, чтобы счесть Уинтропа Маллоя убийцей в спину.

– Ладно, Коринна, не переживай, – сказала девушка, убеждая больше себя, чем экономку, медленно покачивающуюся в кресле-качалке. – Все обойдется, все встанет на свои места. Шериф Гилл недаром взялся за это дело. Он во всем разберется…

– Хотелось бы верить.

Это прозвучало из темноты, окутавшей ранчо, и было сказано низким, резким от напряжения мужским голосом. От неожиданности Эмма схватилась за сердце и круто повернулась. Понурая седовласая голова Коринны дернулась вверх, кресло прекратило раскачиваться.

Темное пятно, похожее на сгусток самой тьмы, возникло перед верандой, приблизилось и превратилось в Такера Гарретсона.

Никогда, даже в самом кошмарном сне, Эмма не воображала себе одного из Гарретсонов около своего дома. Он был не просто на землях Маллоев – он был едва ли не на пороге!