– А почему я должна была помнить случайную встречу?!

Он отвернулся, скрывая выражение своего лица:

– Может, потому, что я изменил свои планы, расстался с ней и пошел выяснять, кто вы и куда отправились.

– В этом тоже моя вина?! – спросила я обескураженно.

Он повернулся ко мне, и столько высокомерия было в его взгляде:

– Я не привык, чтобы мое внимание не ценили. Возможно, вся эта поездка ошибка.

У меня упало сердце. Плохой же из меня вышел дипломат.

– Вы обвиняете меня в том, что я не ценила ваше внимание, о котором даже не знала? – удивилась я.

– Вы странно реагируете на мои слова. Мне кажется, что мое внимание вам нежеланно, – нахмурился он.

Вообще-то он прав. Оно мне было нужно как телеге пятое колесо. Но я чувствовала, что наша поездка висит на волоске, да и договор тоже.

– Возможно, сказывается разница культур и воспитания, – попыталась я смягчить накалившуюся ситуацию. – Вы ожидаете, что я буду реагировать, как ваши женщины, забывая, что я выросла в другой среде и женщины у нас ведут себя иначе.

– Что-то я не заметил большой разницы, когда со мной откровенно флиртовали все женщины в вашей группе, кроме вас.

«Что б его!» – В этом он был прав.

– Может, дело не в вас, а во мне, и я просто не способна на откровенный флирт.

– Но вы даже не проявляете никак своих эмоций!

– Мне кажется, этот разговор не для ушей моей дочери, – сказала я, заметив, как она притихла, и желая закрыть щекотливую тему. Но не тут-то было.

– Солнышко, ты не испугаешься, если я подниму перегородку? – спросил он, оглядываясь на нее. – Ты будешь видеть маму.

Моя маленькая предательница согласно кивнула. Я могла только беспомощно наблюдать, как прозрачная перегородка отделяет ее от меня.

– Ну так что же? – настаивал он.

– Не знаю, что вам ответить. Я узнала о вашем интересе ко мне всего час назад, и для меня это большая неожиданность. Не понимаю, какой реакции вы ожидаете.

– И это все?!

– Я польщена, – вымученно добавила я.

Он скептически смотрел на меня:

– Не забывайте, что я могу чувствовать ложь.

«Тоже мне, детектор лжи ходячий», – выругалась про себя я.

– Принц Воран, – начала я, но он меня перебил.

– Можно просто Воран.

– Воран, – начала заново я, и он прищурил глаза, когда я произнесла его имя. – Давайте я буду откровенна. Я потеряла мужа полтора года назад и, скорбя, как-то не задумывалась о романтических отношениях. Возможно, поэтому не смогла в полной мере оценить ваше блистательное общество и честь, оказанную мне.

– Если вы не лжете о смерти мужа, значит, лжете об оказанной чести, – припер меня к стенке он.

Мне стало совсем плохо, и я ругала себя за несдержанность. Последних слов можно было бы и не говорить.

– Но мне нравится, как вы произносите мое имя, поэтому оставим это, – решил он.

Я облегченно выдохнула, чувствуя себя как приговоренный к смерти, узнавший о помиловании.

Он нажал на кнопку, опускающую панель, и завел непринужденный разговор.

* * *

Замок оказался настоящей неприступной крепостью, доступной только с воздуха. Одна стена заканчивалась отвесным обрывом и была обращена к морю. Эрин просто пищала от восторга, называя его сказочным замком. Воран лишь снисходительно улыбался. Нас встретили слуги. Меня поражало их раболепие и желание угодить. Сразу видно, что о профсоюзах рабочих тут и не слышали.

– Если желаете, я могу показать вам замок, а потом вы можете освежиться в своих комнатах перед обедом, – предложил Воран.

– Я даже не взяла с собой никаких вещей, – спохватилась я.

– Не переживайте, я распорядился, чтобы их упаковали и доставили сюда, – успокоил меня он.

Меня немного покоробило его самоуправство, но, так как мне надо было задержаться тут подольше, я промолчала.

Освещение в замке было как и в отеле – парящие в воздухе под потолком сферы разных размеров, образующие всевозможные фигуры.

– А как они светят? – поинтересовалась я.

– Внутри ртуть, – удивил он меня.

– А каким образом они висят в воздухе?

– Мы умеем манипулировать полями, – коротко ответил он.

Не очень понятно, но пусть.

Мы задержались перед портретами его семьи и самого Ворана. «Художнику удалось передать его высокомерие и властность взгляда», – хмыкнула я про себя. Рядом с его отцом были рядом две красивые женщины, с небольшой разницей в возрасте. Одна сидела у его ног, а другая – с ним рядом на троне.

– Кто это? – не сдержала любопытства я.

– Это мой отец со своей супругой и его шелани.

«Наверное, так называют любовницу, – решила я. – Хотя странно, что ее изобразили на портрете. А впрочем, какая разница. Может, в их мире свои порядки», – махнула про себя рукой я.

– У вас нет больше братьев, кроме Дубара?

– Был, но он умер младенцем.

– Вы младше его?

– Да, а что?

– Ничего. Просто между вами небольшая разница в возрасте, и вы выглядите одинаково, – ответила я, а он усмехнулся, и мы двинулись дальше. Замок был огромный, с башнями и переходами, в нем легко можно было потеряться.

Наконец он провел нас к нашим комнатам и распахнул дверь. Я замерла в изумлении. Весь интерьер был выдержан в голубом цвете, разбавленном белым и золотым. Изящная мебель с позолотой, большая кровать. Туалетный столик, расположенный чуть боком к кровати. Кресла, кушетка.

– Мама, это комната принцессы! – воскликнула Эрин, оглядывая все вокруг. – Можно я буду спать в ней?

– Твоя смежная, – сказал Воран и открыл дверь в детскую, выдержанную в розовато-белых тонах и заполненную игрушками.

Эрин бросилась их исследовать.

– Вам нравится ваша комната? – спросил он меня, внимательно наблюдая за моей реакцией.

– Комната очень красивая, – сдержанно сказала я.

– Вы не ответили, нравится ли она вам, – уличил он меня.

– А можно посмотреть на вашу? – внезапно спросила я, и его глаза удивленно расширились.

Может, это было и не совсем этично, но обстановка, как ничто иное, может рассказать о человеке.

– Прошу, – сказал он, выпуская меня из комнаты.

Заинтересованная неожиданным подарком в виде игрушек, Эрин даже не заметила, что мы вышли, знакомясь с новыми владениями.

Хм, его покои располагались напротив от моих через коридор. Значит, нас поселили в хозяйской части дома, а не гостевой.