Михеев вспоминал, как наслаждался музыкой духового оркестра, когда по городу шли красноармейцы местного гарнизона, распевая армейскую песню, в одном из куплетов которой были такие слова:

Именно чувство патриотизма толкнуло его в армейские ряды.

С этими мыслями он едет в Северную столицу и подает документы в Ленинградскую окружную военно-инженерную школу им. Коминтерна. С первого захода успешно сдает экзамены и зачисляется в ее ряды слушателем. Учился легко, с интересом постигая азы военно-инженерной специальности. После окончания школы в 1932 году Анатолий получает первичное воинское звание лейтенанта-инженера и направляется по разнарядке в Украинский военный округ в отдельный саперный батальон 7-го стрелкового корпуса.

Командовал взводом, численностью в три десятка бойцов, затем ротой… На всех этапах этой службы Михеев зарекомендовал себя положительно.

После Украины его направляют на должность курсового командира саперно-механизированного дивизиона в Саратовский гарнизон, в частности, в 4-ю пограничную школу ОГПУ — НКВД, а спустя некоторое время назначают командиром-руководителем, как сказано в аттестации, «…оборонительных и необоронительных построек». Анатолий Николаевич принимал непосредственное участие в строительстве этих сооружений.

Знания, полученные в Ленинграде, пригодились молодому командиру на практике в предвоенные годы — в Киеве на должности начальника Особого отдела НКВД КОВО.

Поэтому карьера военного специалиста развивалась стремительно. Непосредственное начальство заметило его старания в службе и умение ладить с личным составом через требовательное, но справедливое отношение к нему.

Однажды его вызвал заместитель командира — начальник кадрового аппарата — и поинтересовался:

— Анатолий Николаевич, как вы смотрите на возможность подучиться?

— Где? — последовал закономерный вопрос.

— В военном вузе, — ответил кадровик — Хотя я и врос в коллектив части, служба мне нравится, но к дальнейшему повышению уровня знаний отношусь положительно. Как говорится, век живи — век учись!

— Грамотно вы рассуждаете. Ваш ответ мне понравился, — вполне искренне улыбнулся кадровик.

— А все же, где я конкретно буду учиться? — спросил Анатолий, хотя прекрасно понимал, что есть одна академия по его профилю.

— Естественно, в Военной академии имени Куйбышева. Но сначала надо туда поступить и успешно сдать вступительные экзамены. Не подзабыли школьные азы?

— Нет.

— Ну тогда будем вас оформлять…

После успешной сдачи экзаменов осенью 1935 года Анатолий Михеев становится слушателем военного вуза в Москве. Учеба и здесь давалась ему легко. Могучая техника, инженерное оборудование, понтоны, гусеничные вездеходы, краны, мосты, дороги, путеукладчики и многое другое он успешно усваивал теоретически. Готовился к практике. Без проблем сдавал испытания, переходя с одного курса на другой. Четвертый курс был последним. Скоро замаячили выпускные экзамены. И тут вдруг возникла неожиданность…

Это был 1939 год — год больших событий в строительстве государственных институтов и канун начала Второй мировой войны. Его внезапно вызвали в отдел кадров академии.

«Что за чудеса? — спрашивал сам себя Анатолий Николаевич. — Приятно, когда тобой интересуется начальство, но я готовлюсь к выпускным экзаменам. Зачем же я им понадобился именно сейчас?»

В кабинете, куда направили Михеева, сидел незнакомый ему человек в гражданском. Он был опрятно одет. Серый костюм четко подчеркивал его плотную спортивную фигуру. На белоснежной рубахе симпатично смотрелся красно-синий галстук. Анатолий любил сочетание этих двух цветов, считал их гармоничными.

Незнакомец представился сотрудником органов госбезопасности. Обрисовав обстановку в стране и за ее пределами, чекист неожиданно предложил попробовать будущего военного инженера на службе в контрразведывательных подразделениях органов НКВД.

— Но у меня никакой практики нет. Этот профиль военной службы мне совершенно не знаком. Он больше гуманитарный, чем инженерный, — честно ответил слушатель-выпускник.

— Это не проблема — подучитесь. Вы молодой, а учение, как известно, в молодости — это резьба по камню, а вот в старости — черчение на песке. Но вам еще далеко до черчения на песке.

Надо отметить, что 1939 год характеризовался большими сложностями в системе упорядочивания работы органов госбезопасности. После «ежовского кровопускания» 1937–1938 годов, жестоких репрессий со стороны главы НКВД СССР генерального комиссара госбезопасности Н.И. Ежова наступил период обновления кадров. Именно в этом году «… зоркоглазый и умный нарком» Ежов, как его называл в своем стихотворении казахский поэт Джамбул Джабаев, был арестован, а спустя год расстрелян по обвинению в подготовке антисоветского государственного переворота.

Михеева поражало, что Ежов, отвергая все обвинения, выдвинутые на суде и следствии, признал единственной своей ошибкой то, что «мало чистил» органы госбезопасности от «врагов народа». В частности, на суде он заявил:

«Я почистил 14 000 чекистов, но огромная моя вина заключается в том, что я мало их чистил… Я не отрицаю, что пьянствовал, но я работал, как вол… Если бы я хотел произвести террористический акт над кем-либо из членов правительства, я для этой цели никого бы не вербовал, а, используя технику, совершил бы в любой момент это гнусное дело…»

На смену ему в руководстве НКВД пришел его заместитель, начальник Главного управления госбезопасности ведомства Лаврентий Павлович Берия, решивший перетряхнуть руководящий состав наркомата.

Лозунг — «Кадры решают все!» — стал активно действовать в целях набора новых людей для работы в органах.

С приходом Берии на пост главы НКВД масштабы репрессий резко сократились. Большой террор завершился, но рецидивы его продолжались даже в хрущевскую «оттепель», перефразированную народом в «насморк», вплоть до 1964 года…

А что касается жизни Архангельска времен войны, то она быстро менялась, о чем, естественно, не мог уже знать Анатолий Николаевич, павший смертью героя в сентябре сорок первого…

В военные годы город Архангельск совместно с Мурманском и Молотовском являлся одним из главных портов, принимавших грузы стран-союзниц по ленд-лизу.

В декабре 1941 года в Архангельск прибыли помощники ВМС США, чтобы организовать на местах приема грузов постоянные американские миссии. Возглавил их работу помощник военного атташе Филипп Уорчелл.

23 декабря 1941 года линейный ледокол «Иосиф Сталин» с неимоверными трудностями провел в Архангельск и Молотовск транспорты конвоя «PQ-6». Потом был более или менее налажен прием конвоев, доставлявших танки, самолеты, взрывчатку, бензин и продовольствие из Великобритании.