цветочки, почти с ладошку. И захлопываются эти цветочки характерным хлопком. Одним словом, хищники.

Постройки, которые раньше окружали храм и служили для хозяйственных нужд, развалились почти до основания. Лишь небольшие бугорки правильной формы говорили о когда-то богатом подворье. Вдалеке словно уродливая темная гора виднелся город. Когда-то большой и процветающий, теперь словно огромная уродливая ловушка для таких непутевых как мы. Сколько баек ходило про этот город. Страшных и поучительных, по словам, которых никто не смог войти в черные на удивление целые ворота города.

Я попыталась словно в бинокль увеличить видимость, но серая хмарь наоборот сгущалась, не давая рассмотреть, что же там вдалеке. Если идти быстро, и не слишком задерживаться на мелкую нежить, можно дойти к вечеру, но ночевать под стенами города как-то не улыбалось, я задумчиво посмотрела на Тавра. Бежать без передышек заказчик не сможет. Оставалось одно, ночевать в храме. Гнездо биортонов еще долго будет вонять и отгонять других тварей, так что, может даже, выспимся. А ранним утром в путь. Мы вернулись назад в храм. Выбрали место, с которого просматривался весь периметр, а нас не было видно и стали готовиться ко сну. После отключки я восстановилась, спать не хотелось. Рядом ворочался Тавр, что-то бормотал и иногда взвизгивал. Натерпелся бедняга.

А я решила вновь прокрутить в уме происшедшее сегодня. Первое – это с какой легкостью я разделалась с гнездом биортонов. Второе – что за чудеса с алтарем Рана. Ну ладно, пожалуй, с легкостью я поторопилась все-таки половину сил истратила, а это ого-го как много.

Да и с эйфорией все понятно, сегодня годовщина, как я спалила усадьбу, со всеми, кто там находился. И поняла, что невозможно предусмотреть все и всегда. Разве я могла подумать, что светлые эльфы помогают архимагу. Ведь они светлые, должны нести добро и созидать, и даже после их принесений людей в жертв Амраахасу, я их оправдывала тем, что они спасали своих. Разве могла я подумать, что меня предаст Фиона, хоть она находилась под чарами подчинения. Разве могла подумать, что от грубого разрыва уз, когда погиб Танк, у меня начнется инициация стихии огня, а Фиона подбавит пороху произнеся желание на смерть архимага. Нет, нет и нет.

Единственное мое упущение мой Танк, мой малыш. Нужно было закрыть узы, и тогда он был бы жив. Почему я не когда не вспоминала погибших людей, с которыми прожила бок о бок почти год, так в ту минуту, когда загорелся огонь под моими ногами они все стали врагами. И горевать по этому поводу я не могу. Все случилось так, как случилось. И единственно, что сейчас важно это то, что жива я. И я хочу жить… Все забыли… Словно тяжелый груз свалился с моих плеч. Главное жить, а остальное ерунда. Да-а я рассуждаю как настоящая темная. Именно теперь в моей душе произошел сдвиг в темную сторону, а светлую, попросили заткнуться.

3 глава

      Ночь наступила за час. Тот малый свет, что поступал в щели между наростами 'гнили', сквозь разноцветную мозаику, погас, и все вокруг погрузилось в темноту. Мои глаза быстро перестроились на ночное видение. Не знаю, как это получалось, да и не хотелось вдаваться в эти дебри. Темные все видят в темноте. Еще конечно этим грешат светлые эльфы, и то не все, да гномы, потому что они подземные жители. Я добросовестно попыталась заснуть, но не получалось. Думала о предстоящем забеге и просчитывала возможные проблемы. Вдруг… именно вдруг, потому что ну не ко времени это произошло, рядом, словно взорвался воздух, и на портале отбрасывая красные молнии, появился…, появился эльф! Я замерла с открытым ртом, рассматривая явление столь необычное, что, если бы закрыла рот, вылезли бы из орбит глаза. В проклятых землях, эльф! Нет, темные эльфы жили на Майоре. Некоторые были лучшими охрамами, но светлый эльф – это что-то. Сразу несколько магических светляков засверкали в темноте. Послышались ругательства на эльфийском и пришелец, словно статуя застыл на краю портала не решаясь слезть с него.

Вот черт, что происходит? Рядом стал взвизгивать во сне Тавр. Эльф уловил шум и сразу насторожился, выставил вперед свои руки характерным жестом опытного мага, ё моё еще не хватало сейчас светлой магией тут вонять. Хватает светляков, что рассыпались в высоком своде. Мягко, по кошачьи, светлый подобрался к нашему убежищу, быстро собрал несколько светляков и вот я стою вся из себя ошарашенная с клинками в руках готовая если не убить, то порезать этого гада. Эльф замер уже в нескольких метрах и удивленно взирал на меня:

–Ты!!!– Выдохнули мы одновременно. Словно жар, разгоралась внутри злость. Светлый метнулся ко мне, но, не доходя пару шагов остановился:

–Ты жива. – С каким-то облегчением сказал Тираниэль хранитель Зуллора и отец Мариуса.

– Вопреки вашим трудам. – Прорычала я. Эльф сначала удивленно, потом видно с пониманием, смотрел на меня. Это не нравилось, он, словно нашел что-то дорогое и сейчас любовался, стараясь запечатлеть в своей памяти. Я фыркнула:

–Что ты тут потерял светлый? Или решил так оригинально покончить с собой?

Тир огляделся, передернул плечами:

–Я в проклятых землях?

–В них конечно. – Я усмехнулась, но потом чуть не подавилась слюнями.

–А ты что тут делаешь? Из одной передряги в другую, твоя беспечность тебя погубит. – Сказано это было таким нравоучительным тоном и так, так надменно, что я не выдержала:

–Не тебе это говорить эльф, ведь благодаря твоим стараниям, я чуть не погибла последний раз, да и сейчас скрываюсь от таких, как ты уродов.

–Не смей на меня орать гиера, только богини знают, сколько сил я отдал, чтобы найти тебя.

–А нечего было меня искать, что не мог спокойно спать, пока я жива.

–Не говори глупости, я хотел тебя защитить. – Взвился эльф. – Тебе не место в проклятых землях.

– Ой, смотрите, папочка выискался, сама знаю куда идти и как себя защитить. – Уже не приглушая голос, сказала я, клинки в моих руках сами собой потерлись друг о друга. Но тут раздался спокойный и тихий голос:

– А что здесь происходит? – Совсем забыла о Тавре, который проснулся и с удивлением взирал на меня и эльфа. Видимо картинка была еще та. Светлый, с распущенными волосами, в черных облегающих штанах и белой шелковой рубахе, классика. И я словно смерть, с развивающимися, но спокойными саккараш, скрещенными клинками и кровожадной улыбкой на губах.

–Ничего, – сказала я другим тоном, – вот пытаюсь незваного гостя спровадить, а то из-за него столько