Папа проработал тридцать лет в земской больнице хирургом, ни разу не менял места работы, поэтому все люди поселка знали, любили и сердечно благодарили его при любом удобном случае. Чтобы все могли попрощаться, гроб с его телом поставили в местном клубе, и все – от мала до велика – шли и целовали ему руки. Я не помню звуков и слов, лиц, не помню следующие полгода… Запомнилась только гордость за отца, уверенность в том, что он прямо к Боженьке отправился – ведь ушел он на небо за десять дней до Рождества. После похорон я еще неделю сидела на полу и слушала музыку, а внутри – только пустота. Спустя полгода я волею судьбы попала в Троице-Сергиеву лавру. Отстояла службу и меня прорвало слезными реками, потоками, словно горные сели, заплакала я. Сердцем рыдала. Вся. Никто меня не окликал и из храма не выводил, но как только слезы высохли, подошел ко мне святой отец с глазами голубыми, как небо, – и говорит: «Господь ему жизнь дал, Он ее и забрал. А тебе нужно быть такой, чтобы он был за тебя спокоен, гордился и улыбался, наблюдая, как ты идешь по своей жизни».

Папа умер, когда я заканчивала ординатуру. Я успела привезти ему фотографии из операционной, рассказать, что у моих пациентов не бывает осложнений и шов у меня самый ровный из всех ординаторов. Рассказала, что, когда мне выпадает ночное дежурство в клинике, я использую его студенческий прием (хлеба не куплю, но самые тоненькие иголки возьму с собой, и после моих инъекций нет синяков, и ходят легенды о моей легкой руке). Он знал об этом, а теперь, когда я осталась без его поддержки, наступило время показать, зачем они с мамой ждали, пока я отучусь десять лет в мединституте. И я стала думать, как мне поступать, чтобы все, что происходит в жизни, зависело бы от меня самой. Не от действий других людей и их денег, не от производимого мною на них впечатления или желания что-то делать для меня. Так за несколько дней я стала взрослой.

Слава Богу, моя мама жива, и я до сих пор посвящаю ей каждую – даже маленькую – свою победу. Она и дочка – вот основная, моя «кровная» группа поддержки, мои болельщики. Мама, оставшись после войны круглой сиротой в 17 лет, поступив в медицинский институт, первым делом отказалась от стипендии дочери Героя Советского Союза, чтобы своим трудом заслужить именную Сталинскую стипендию, пусть меньшую, но за собственную учебу. Каждый день она и сейчас учит меня любить людей и понимать их боль, сострадать и делать все, что в моих силах, для облегчения их переживаний. Пятьдесят лет мама проработала в поселке Синегорском Ростовской области акушером-гинекологом, оперировала и топала по жизни САМА.

Отец ворвался в ее жизнь еще в студенческие годы, и она пустила его в самую сердцевину своей сиротской истосковавшейся по любви и ласке души. За годы семейной жизни было много всего…

Кто-то из-за боязни лишиться покоя и стабильности «несет свой крест», кто-то бросает, не задумываясь и без сожаления, некогда бывшего «единственным» супруга. У меня перед глазами был очень хороший пример счастливой семьи. Мои родители просто ЖИЛИ. Каждый сам по себе, но вместе они были ГАРМОНИЯ. Я помню это. Нет отца, а мама не спилась, не опустила рук, не стареет даже – красивая и веселая в свои 83 года. Она – САМА.

Зачем я отвлеклась от темы измен? Объясню.

Ты – персона. Он – персона.

Однажды вы сели друг напротив друга и решили: «Давай поженимся!» И вы оба этого захотели, и теперь вы вместе.

Люди так устроены, что им очень сложно сесть и решить: «Давай расстанемся!», потому что чаще всего это желание лишь одного.

Если ты САМА – легче пережить удар. У нас, православных русских людей, самости абсолютной не бывает. Каждая из нас живет с Богом в сердце и душе, по крайней мере мне хочется в это верить.

В психологии есть довольно жесткая методика: чтобы взять себя в руки, раз и навсегда принять решение отпустить мужа к другой женщине, нужно мысленно похоронить его у себя в голове на воображаемом кладбище когда-то любимых людей. Там, где уже расположилась предательница-подруга, уважаемый в прошлом начальник. Оплакать один раз, поболеть душой какое-то время и внутри головы держать песню «Я не вернусь». Жестко. Но иногда приходится использовать этот прием, если голова приняла твердое решение, а сердце бунтует.

Многие учебники утверждают, что психологу запрещено давать советы. Дескать, он полностью берет ответственность за происходящее на себя, а личность того, кому он помогает, не развивается, не думает, не переживает на собственной шкуре. Клиент, мол, должен разобраться в своей жизни сам. Любой неудачный результат повиснет на шее психолога. А я рискну, мне твоя шкурка дорога. Да и достаточно уже стереотипно подпорченных женских шкур!

Рекомендую взять цветной фломастер и подчеркнуть все, что понравится в этой книге, а что не выделишь – значит, тебе не нужно. Глаз твоих я сейчас не вижу, но надеюсь, что тебе станет лучше, когда ты перевернешь последнюю страницу, чем было до того.

Вы видели дом, построенный и отремонтированный навсегда? Все нуждается в заботе и уходе.

Профилактика всегда и во всем обходится дешевле капитального ремонта.

Спросите, о чем это я? Я о том, что брачные отношения ветшают от стихий внутри каждого из нас. Когда то резвились, собирали толпы друзей, танцевали до утра, а через десять лет это утомляет и не развлекает. Очень хорошо, когда взросление мозгов у мужа и жены происходит одновременно с карьерным ростом, чаще всего изменение стиля взаимоотношений происходит с кризисами.

Поженились между собой люди из двух разных семей и нередко с противоположными жизненными устоями и ценностями. Стоит схлынуть первой волне «любовной горячки», как лезут из всех щелей идущие из детства и родной семьи стереотипы…

Две самостоятельные личности сливаются в семью, чтобы создать живую мощную структуру, гораздо более сильную и развитую, чем он и она… Сначала ничего не жалко – ни идей, новостей, денег, времени – мы единое целое, ешь, пей, бери мою машину, а потом кто-то из пары может начать жадничать, душой отдаляется, возможно, чтобы «вернуться, набравшись сил», но в это время другой партнер чувствует себя несчастным.

Очень редко мы «накрываемся тазом» не потому, что партнер плохой, а из-за кризиса собственного возраста, когда все старое кажется негативным и хочется новой жизни.

Когда мы чувствуем себя значимыми и доверяем друг другу, любовь сохранится, преодолеет кризисы развития семьи (роды, 5 лет, 10, 15 совместной жизни)

Именно женщина первой начинает чувствовать охлаждение и беспокоится о сохранении брака. Неблагополучие совместной жизни зависает в воздухе, и она бежит «спасать семью» в храм к Матрене, к психологу, на тренинги, потому что однажды кто-то первый должен «потащить на себе» перемены к лучшему.

1. Жалость к себе и эгоизм.

Включается подростковый стиль поведения «почему я должна обо всем заботиться» Вот тут стоп! Нет разумной женской жертвенности… Верь слову – другая женщина сделает это за тебя.