– А как вообще дела? – спросила Руби.

– Все хорошо.

Официантка за стойкой подала Манч большую порцию кофе в пластиковом стакане. Манч щедро заправила кофе сливками и сахаром.

– Хочешь чего-то еще? – спросила официантка.

Манч положила на стойку доллар.

– Нет. Спасибо.

– Ты сегодня придешь? – спросила Руби.

– Да. И принесу печенье. – Манч помешала кофе. – Может, мы потом поговорим?

– Случилось что-нибудь?

– Ничего особенного, – ответила Манч, не поднимая глаз.

Руби встала и обняла Манч.

– Точно?

Манч все никак не могла привыкнуть к таким непринужденным знакам симпатии Руби. Порой ей хотелось на них ответить, обхватить руками широкую талию Руби и окунуться в доброжелательное тепло своей наставницы. Но что-то неизменно ее удерживало и секундного колебания оказывалось достаточно, чтобы погасить порыв. Руби, кажется, этого не замечала: прежде чем отпустить Манч, она чуть сильнее ее стиснула.

– Вечером обязательно поговорим, – пообещала она.

– Ну, мне пора, – объявила Манч, забирая кофе и оставляя сдачу официантке.

Она ехала по шоссе минут десять, как вдруг увидела, что правую полосу перегораживает разбитая машина. Судя по количеству машин с мигалками, катастрофа произошла относительно недавно. Она смутно вспомнила, что, готовясь уйти из мастерской, слышала звук нескольких сирен. Наверное, именно сюда они и ехали.

Три полицейские машины, скорая помощь, пожарная машина и эвакуатор сгрудились на шоссе. По внутренним полосам машины еле ползли: каждый из проезжающих водителей хотел поглазеть, из-за чего ему пришлось сбросить скорость. Наконец пришла и ее очередь. Она чуть не потеряла управление своим «гранд-туром», когда узнала синий пикап, врезавшийся решеткой радиатора в опору дорожного знака. Стекло со стороны водителя было пробито – похоже, пулями. Из-под открытой двери кабины свисала нога в ботинке. Врачи скорой помощи не спешили помогать водителю. Один из них даже закурил. Нога не двигалась. У Манч судорогой свело желудок.

Из разбитой машины будто поднялось плотное облако печали, опустившееся ей на грудь.

Как он мог умереть? Слизняк всегда выходил сухим из воды. Может, это другой пикап? Может, за рулем сидел тот второй тип? Где он, кстати? Вокруг разбитой машины суетятся только люди в форме. Ни в скорой помощи, ни в полицейской машине пассажиров нет. Она попыталась разглядеть лицо водителя, но обзор закрывала дверца кабины. На асфальт капала кровь.

Строгий полицейский в форме дорожного патруля махал ей, чтоб она проезжала, но Манч перегнулась к правому окну и указала на разбитую машину.

– Я его знаю. Я знаю водителя, – пересохшими губами пролепетала она.

Полисмен секунду смотрел на нее, потом оглянулся на место аварии.

– Отъедьте вон туда.

Она кивнула. Она собиралась остановиться, подойти к нему, но тут к ней пришла новая мысль. «Ты ничем здесь не поможешь, – сказал ей внутренний голос. – Тебе ни к чему в это вмешиваться. Не останавливайся».

Манч бросила последний взгляд на искореженный пикап – и нырнула в поток машин, не обращая внимания на гудки и ругань других водителей.

«Проклятье, Слизняк, что ты наделал?»

Следователь отдела убийств Джигсо Блэкстон выдвинул длинные ноги из-под руля своего черного седана, повернул к себе зеркальце заднего вида и убедился в том, что пробор у него ровный. Вытащив из кармана рубашки гребешок, он тщательно расчесал темные усы.

– Ты на кота похож, знаешь? – сказал Алекс Перес, напарник Блэкстона.

Блэкстон сделал вид, что не слышит.

– Пойду посмотрю на жертву, – объявил Алекс. – А ты продолжай прихорашиваться.

– Это в тебе говорит зависть.

– Неужели я сказал «на кота»? – весело удивился Алекс. – Я имел в виду «на киску».

Блэкстон ухмыльнулся и повернул зеркальце обратно. Он вылез из машины и прошел к патрульному, регулировавшему движение.

– Вы первым прибыли на место? – спросил он у полисмена.

– Да, сэр.

– Что тут произошло?

Блэкстон отступил на шаг и посмотрел на жертву через боковое стекло. Глаза у трупа были открыты, их выражение казалось спокойным, почти скучающим. Выходное отверстие от пули в черепе окружали лохмотья кожи. Выстрел в шею пробил сонную артерию и раздробил позвонки.

– Я ехал по шоссе и наткнулся на этот автомобиль.

– Но вы не видели, как все случилось?

– Нет, сэр.

– «Скорая» приезжала?

– Приезжала и уехала. Они ничего сделать не могли.

– Хорошо. Они что-нибудь двигали? Тело перекладывали?

– Нет, сэр.

– Никто не объявлялся? Свидетелей стрельбы нет?

– Вроде их не было, но какая-то женщина в темно-синем «гранд-туре» затормозила и сказала, что знает водителя.

Блэкстон оглянулся туда, где лежало тело.

– Она могла его видеть?

– Отсюда не могла – по крайней мере лицо. Может, ногу. Наверное, узнала машину.

– И вы ее отпустили?

– Я велел ей остановиться. Чуть позже посмотрел – а ее нет.

– Номер записали? Нет, конечно. Она молодая, старая, толстая?

– Белая, двадцать с небольшим, невысокая, светлые глаза, волнистые темно-русые волосы до плеч.

– По таким приметам найти женщину – раз плюнуть.

– И еще одно, сэр: руки и ногти. Они были… не то что немытые – скорее с въевшейся грязью. Черные полоски под ногтями и вокруг ногтей.

– Хорошо, полисмен… – Он подался вперед, чтобы прочесть нагрудный знак. – … Керр. Вот это действительно полезная информация. Спасибо. Какая была скорость?

– От пятидесяти до пятидесяти пяти.

– Дорожники уже едут?

– Да, сэр.

Блэкстон сделал пометку в записной книжке и вернулся к месту катастрофы. Эвакуатор стоял рядом, дожидаясь разрешения увезти разбитую машину. Блэкстон поднял руку, давая сигнал повременить. Он внимательно осмотрел смятый в гармошку капот и разбитую решетку. Дверь со стороны водителя распахнулась, очевидно, при столкновении. Если бы пикап налетел на столб при скорости пятьдесят пять миль в час, то знак упал бы. Блэкстон зашел со стороны пассажира, заглянул в кабину и увидел накоротко замкнутые провода зажигания.

– Еще один прекрасный законопослушный гражданин, – произнес он вслух.

Патрульный глянул на него, но промолчал.

Машины медленно ползли по шоссе в обоих направлениях. Блэкстон не реагировал на вопросы, которые выкрикивали водители. «Люди – идиоты», – подумал он, качая головой. Но в этом и заключалась его работа: защищать идиотов от сволочей. Приехала машина дорожной службы и установила щиты с желтой стрелкой, чтобы изменить движение на автостраде. Он дал указание перекрыть все съезды на южное направление за пять миль до и после места преступления.