– Скажите, кто вы? – с трепетом спросила Катя, приблизившись.

На пустыре пахло ладаном и пряностями. Личность глубоко выдохнула, а потом вдохнула, рассеянно осмотрела кареглазку.

– Я – Михеич, – звучно ответил мужик. – Сторож церкви Святой Троицы. То исть, бывший сторож. От церкви остался тока пепел… – он повел кругом смурной рукою.

– Храм сгорел в результате поджога! Да? – Катя зябко поёжилась.

– Проводка старая, – рассудительно изрек Михеич. – Глаголил я отцу Михаилу, Царствие ему Небесное, – сторож осенил себя широким крестом. – Менять надо провода, не послушал меня покойник. Сгорел вместе с храмом… и с братом. Видно, судьба им такая, Господь мудрее нас…

* * *

Катя подошла к своему дому, когда из подъезда выпорхнула Ася. Следом приятный мужчина вывез коляску для грудных детей. Коляска хныкала.

Ася озабоченно поджала губы:

– У Владика режутся зубки. Надо купить обезболивающий сироп.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась парочка с кареглазкой, чинно шествуя мимо.

Катя оглянулась вслед: молодая семья излучала гармонию, медленно удаляясь.

Из подъезда выбежал встревоженный Билл.

– Детка! Мне кажется – ты заболела! – Смит подтолкнул кареглазку к дому.

– Что с тобой, Билл? – снисходительно молвила Катя. – Беспокоишься о Своём бизнесе, которому Я приношу прибыль, не так ли?

– Я не понимаю, – американец наморщил лоб. – Это то, что называется загадочной русской душой!?…

– Билл, ты не напрягайся, – нежданно рассмеялась Катя. – Ты хороший, просто ты купец! – Она чмокнула Смита в щёку и потянула его за собой – в подъезд.

– Странные русские, – проворчал Билл по-английски, подчиняясь движению кареглазки.

* * *

– Разрешите присесть? Все столики заняты, а я не хочу кушать стоя. Простите за назойливость… Я – Сергей.

– Я буду рада, если вы присядете рядом со мной, Серёжа.

– Правда? – сомневался парнишка, топчась на веранде летнего кафе.

– Правда, – убежденно подтвердила Катя. – Ведь я должна полюбить и стать любимой. И родить здоровых детей. Я верю!

2 сентября 2014 г.