Часто над городом кружат русские бомбардировщики, гремят разрывы бомб. Зенитчики ведут по ним огонь. Но стоит только показаться истребителям люфтваффе, как русские тут же исчезают.

В городе обнаружен русский передатчик — через него осуществлялась корректировка огня русской артиллерии и бомбардировок города с воздуха. Вражеский наблюдатель сообщал обо всех важных объектах, подлежавших уничтожению.

В захваченном русском складе обмундирования мы находим для себя массу полезных вещей: нательные рубахи, подштанники, свитеры, шерстяные шапочки под каски, брезент, палатки, вещмешки, кожаные ремни, 2 полушубка и много-много всего.

С наступлением темноты наша машина готова. Спим в каком-то гараже, разложив полушубки. бы сумели уйти и на машинах. В бою очень многое зависит от умений водителя.

По-видимому, лейтенант Грош, сознавая свою вину за происшедшее, уже на следующий день на бронемашине из нашей дивизии отправился забрать свою бронемашину. Это вполне объяснимо, но вот потом его поведение было чистейшим легкомыслием и беспечностью.

Усевшись сверху на бронемашине, он представлял собой идеальную мишень для русских снайперов, которых вокруг была тьма. Если бы он решил ехать под защитой брони, ничего бы не случилось. А тут гибель, причем гибель бессмысленная, из которой всем нам придется делать соответствующие выводы.

К 9 часам прибываем в расположение нашей роты, там заправляемся и располагаемся в саду.

Чищу оружие, мне выдают новый автомат. Сегодня опять очень хороший обед с бойцами нашей роты.

Во второй половине дня налет 6 русских бомбардировщиков. Наши зенитчики открывают огонь, одна машина подбита — сначала отваливается объятая огнем хвостовая часть — бомбардировщик развалился на две части.

Вдруг откуда ни возьмись в небе появляются наши истребители, и уже очень скоро сбиты еще три машины русских.

К вечеру направляемся в расположение нашего батальона. Впереди едут унтер-офицер, фельдфебель.

Однако мы увязаем в болоте. На подмогу спешит тягач зенитчиков, но и он увязает. Потом нас все же вытаскивает еще один подоспевший тягач, и мы благополучно одолеваем оставшиеся 10 километров. В батальон уже прибыл наш ротмистр вместе с другими бронемашинами нашей роты. Докладываем о прибытии и располагаемся на отдых.

Быстро сооружаем стол, чтобы хоть поесть было где.

Только поздним вечером возвращается разведгруппа Эртеля.

Лейтенант Ревершон фон Бох удостоен Железного креста 2-го класса.

Спать укладываемся на сене, прямо у техники.

2 июля 1941 г.

Подъем около 9 часов утра, умываемся, спокойно завтракаем, после этого выделяю время почистить оружие. Вишни здесь пока что не созрели. Жаль!

Во второй половине дня отправляюсь загорать. Будто никакой войны и нет.

Время от времени пролетают русские бомбардировщики, но это нас не тревожит. По непонятным причинам вдруг загорается стоящий слева от нас сарай.

В общем, весь день прошел спокойно.

Вот только что готовит нам следующий?

3 июля 1941 г.

Уже в 4 часа утра отправляемся на выполнение первого боевого задания. Вместе с унтер-офицером Леманом нам предстоит объехать участок территории в 15 километров.

Передвигаемся осторожно, в любую минуту ожидая атаки противника.

Но вокруг тишина и покой. Большей частью передвигаемся по узким проселочным дорогам. Признаков врага никаких.

По возвращении размещаемся в какой-то деревне, вместе с нами и взвод стрелков-мотоциклистов.

Знакомимся с приятными девушками, кое-кто из них даже понимает по-немецки. Вообще, следует сказать, что украинцы настроены в отношении нас вполне лояльно. Но в то же время хвалят Ленина. А вот Сталин не столь любим украинцами.

Около полудня вновь объезжаем уже знакомый нам участок, после отправляемся в расположение еще одного взвода стрелков-мотоциклистов. До них километра три.

У дороги видим несколько подбитых русских танков и сгоревших грузовиков.

У стрелков-мотоциклистов все в порядке.

У нас спустило колесо, приходится устанавливать запаску.

Вместе с унтер-офицером из взвода стрелков-мотоциклистов и еще двумя бойцами едем в близлежащую деревню раздобыть что-нибудь. Здесь люди тоже настроены весьма дружелюбно — так что получаем яйца, молоко и даже сало и сливочное масло.

По возвращении совершаем третий объезд участка, по-прежнему все спокойно. Оставшиеся люди готовят ужин. Вернувшись, впервые за день садимся поесть.

В 21 час отправляемся и встраиваемся в движущую колонну батальона.

Нас направили к 3-й роте для обеспечения противовоздушной обороны.

Иногда засыпаю прямо за пулеметом — часто в пути приходится останавливаться.

4 июля 1941 г.

В очередной раз проснувшись, вижу, что мы снова едем. Начался дождь, дороги превращаются в кашу. С огромным трудом продвигаемся вперед.

По пути нашему взору предстают жуткие вещи. Вокруг валяются неубранные тела погибших русских, некоторые из них обгорелые.

На изрытых воронками артиллерийских позициях русских громоздятся трупы. Они повсюду, даже в кузовах подбитых и сгоревших грузовиков. Последствия ожесточенного сражения.

К полудню дождь усиливается настолько, что мы вынуждены свернуть в лес. Там обнаруживаем с десяток подбитых русских танков. Через 2 часа снова в путь, дорога по мере следования становится все более непроезжей из-за грязи. Как мы по ней пробираемся, не берусь описать. Уже 8 наших бронемашин, следовавших за нами, безнадежно увязли. Их приходится буквально выкапывать. А на одном участке и вовсе кошмар — весь наш обоз застрял.

Вечером, когда уже совсем стемнело, добираемся до деревни. Но нас тут же отправляют назад к мосту — оборонять его. С нами и противотанковое орудие из 3-й противотанковой роты.

После ужина прямо в машине у пулемета проваливаюсь в сон.

Боевое охранение ночью осуществляет самоходная противотанковая артиллерийская установка.

5 июля 1941 г.

Около 7 утра мне на смену прибывает фон Давье, а мы отправляемся на старое место в расположении нашей роты. Сначала умываться, потом завтракать, а после завтрака — чистка оружия.

После обеда перебираюсь в бронемашину фон Баха, а унтер-офицер Зимон — в мою. Дело в том, что в машине Зимона полетел глушитель, а он не может оставаться и ждать, пока его починят.

Что мне остается? Я ведь всего лишь старший рядовой и обязан подчиниться приказу вышестоящего начальства.

Вечером укладываемся спать на сене в сарае.

6 июля 1941 г.