Вопросов не было, лишь Гудрон криво усмехнулся уголком рта и одобрительно кивнул.

– Ну, если всем все ясно, шагом марш за мной, – сказал Волк. И пошел, сверяясь с незаметными знаками и отметинами, которые он сам и оставил в этом тоннеле, чтобы не заблудиться в его многочисленных ответвлениях.

У любого хорошего командира должен быть схрон. Даже если ничего не предвещает беды и все везде схвачено. В идеале не просто схрон, а вполне себе полноценная база, где можно укрыться, переждать беду, отдохнуть, поднакопить сил – и отомстить тем, кто ту беду навлек. Отомстить решительно и страшно, чтоб уроды в погонах навсегда запомнили, чем чревато наезжать на группировку армейских сталкеров.

Когда-то это была лаборатория, которых в подземельях Зоны не счесть. Некоторые из них законсервированы наглухо, так, что без динамита не вскрыть. Но с динамитом – опасно, может завалить, потому такие лаборатории обычно никто не трогает. Другие – брошенные открытыми, и из этих мародерами разворовано все, что можно и что нельзя.

Но бывают и третьи. Оккупированные либо мутантами, либо аномалиями. В такие тоже стараются не соваться. В научных лабораториях обычно нет ничего особо интересного для любителей легкой наживы. Когда из подземелий Зоны уходили ученые, они обычно уносили с собой все ценное, и потому не много было желающих рисковать жизнью ради десятка пустых стеклянных колб и кучи ржавых приборов непонятного назначения.

Но Волку, который тогда еще не был командиром группировки армейских сталкеров и работал на правительство, в тот день повезло – хотя поначалу он думал, что наоборот.

Диверсионно-разведывательная группа из пяти человек, которой он командовал, получила задание: взорвать восточный тоннель, откуда порой вылезали стаи мутантов и атаковали КПП. Неприятная это, конечно, тема для тех, кто охраняет кордон, – лезть в Зону, да еще к тому же и подземную. Но ДРГ для того и держали в Приграничье, чтобы решать подобные задачи. В общем, приказ есть приказ, и группа выдвинулась на задание.

Вход в подземные тоннели находился в старой котельной городка Вильча, провалившиеся крыши которого были прекрасно видны с наблюдательных вышек кордона. Просто заходишь в кирпичное здание, с которого штукатурка во многих местах отвалилась кусками, как кожа с разложившегося покойника, – а там в бетонном полу дыра. Провал в преисподнюю, которую кто-то для смягчения шокирующего эффекта назвал «подземной Зоной».

Разведчики спустились вниз по веревочной лестнице, одного оставили наверху ту лестницу сторожить, потому как без нее назад не выбраться, – и пошли цепочкой, подсвечивая путь фонарями, примкнутыми к затюнингованным автоматам с планками Пикатинни, спортивными прикладами, увеличенными магазинами, подствольными гранатометами и другими прибамбасами, столь любимыми диверсантами, для которых качественное оружие не прихоть, а возможность пожить в Зоне чуть дольше, чем остальные, у кого такого оружия нет.

Карта подземных тоннелей, которую им выдали, была старой, датированной тысяча девятьсот восемьдесят вторым годом. Но это командира диверсионно-разведывательной группы не особо парило. Какая разница, старая она или новая? Сами тоннели-то никуда не делись за это время, и геометрию свою не изменили…

Так Волк думал.

На деле все оказалось иначе.

Задача была простая – отойти на полкилометра, чтоб от взрывной волны старая котельная не рухнула в провал, отрезав путь назад. Потом заложить динамит, вернуться в точку входа, таща за собой провод, ведущий к взрывателю, и оттуда произвести подрыв. Проверить, нормально ли завалило проблемный тоннель, вернуться, доложить. Все.

Однако сложности начались на полпути к точке, отмеченной на карте подземелий красным крестом. Неожиданно тоннель повернул влево, хотя на карте никаких поворотов не было. Потом направо и почти сразу – снова налево.

– Что за черт? – поморщился Волк, ткнув пальцем в карту. – Тут ясно обозначен прямой коридор.

Дрон, заместитель Волка, который немногим позже получит позывной Гудрон, пожал плечами.

– Это Зона, командир, – сказал он. – Тут всякое может случиться.

– Не люблю я универсальных объяснений типа «на все воля Зоны», – проворчал Волк, пряча карту во внутренний карман куртки. – Ладно, пошли уже. Думаю, еще метров сто пятьдесят – и нормально, можно будет закладку делать. Эти повороты должны погасить взрывную волну.

– «Должны» здесь ключевое, – буркнул зам. Но спорить не стал. Ему самому было не по себе от этих сырых бетонных коридоров со стенами, из стыков плит которых торчали узловатые корни деревьев, похожие на щупальца чудовищ. Причем с каждым шагом чувство опасности нарастало…

Она открылась за следующим поворотом, словно дверь в преисподнюю. Прямо в бетонную стену были врезаны бронированные ворота, высотой от пола до потолка. Зачем потребовалось городить эдакую преграду, непонятно, тем более что не спасла она от беды. Одна из створок была буквально разорвана изнутри. Острые края огромной дыры изгибались наружу, в коридор, напоминая вывороченные из десен зубы гигантского чудовища.

– Твою ж душу, – растерянно проговорил один из бойцов с позывным Горын. Его он получил за шеврон с изображением огнедышащего трехглавого змея, который тайком хранил в нагрудном кармане – вероятно, память о неких загадочных войсках, в которых боец когда-то служил и о которых никому никогда не рассказывал. – Это что ж такое оттуда изнутри вырвалось?

– Что-то способное порвать десятисантиметровый броневой лист словно картонку, – задумчиво проговорил Волк. – Думаю, оттуда мутанты и лезут.

– Может, то повод плюнуть на все и уйти? – осторожно предположил Горын. – Думаю, всемером мы с такой тварью точно не справимся.

– Думаю здесь я, – жестко проговорил Волк. – Надо понять, что это за хрень такая, иначе однажды очередная волна мутов сметет наш КПП. Кто боится, может остаться снаружи. А я пошел туда.

– Все боятся, – хмыкнул Дрон. – Но я с тобой, командир.

Больше желающих лезть в жуткую дыру не нашлось. Но это Волка не особо волновало. В крови у него бурлил адреналин, бесшабашная ярость стучала в висках в такт учащенному пульсу, но тренированное тело действовало четко и слаженно.

– Оставаться здесь, стеречь вход, – отрывисто приказал он.

Если бойцы струсили, то лучше дать им задание. Любое, пусть даже совершенно бесполезное. Чисто чтоб в голову к ним дурные мысли не лезли по поводу собственной слабости. Потому что струсивший вооруженный воин с дурью в башке совершенно непредсказуем и может наворотить такого, что потом хрен разгребешь последствия.

Нырнув в дыру, что была высотой метра два, Волк сместился вправо, отметив боковым зрением, что напарник сделал то же самое, только уйдя влево. Нормально. Хорошо, когда подчиненные тебя понимают без слов. Вернее, один из них, но и это в бою уже немало.

Внутри помещения царил полумрак, очень слабо рассеиваемый тусклым светом нескольких «вечных лампочек», горящих под высоким потолком. Видны были лишь силуэты огромных сооружений, похожих на цистерны с переплетением труб над ними. Вдобавок к фонарю на автомате Волк врубил еще и налобный, но это мало помогло. Ну пол увидел, выщербленный, словно по нему из гранатомета лупили. И все, пожалуй.