– Да уж, точно.

Нова открывает рот, чтобы что-то сказать, но входная дверь, наконец, распахивается, и в комнату входит Грейсон. Он выглядит немного растрепанным, а во взгляде виднеется настороженность.

– Наконец-то, – огрызается на него Нова, поднимаясь на ноги. – В следующий раз с малышней будешь сидеть ты.

У меня отвисает челюсть. Она и пальцем не пошевелила, чтобы помочь с Блейзом и Авророй. Я собираюсь высказаться, но решаю просто закрыть рот. Не стоит оно того. Таким нахальным поведением она скрывает нервозность, это один из ее защитных механизмов.

К нам вбегает Элоиза и направляется к Грею.

– Они нашли Сильвер?

Грейсон только вздыхает и отрицательно качает головой. Элоиза снова расстраивается. С грустной улыбкой она хлопает сына по щеке и возвращается в дальнюю часть комнаты, чтобы снова смотреть в окно.

– Какие новости, Грей? – спрашивает Стерлинг, направляясь к холодильнику, чтобы взять оттуда бутылочку сока. Не дожидаясь ответа брата, он отпивает немного прямо из горлышка.

Грейсон потирает подбородок, по-видимому, не особенно желая рассказывать нам, что к чему; от беспокойства в желудке у меня все сжимается.

– Где Стил и Эмберли? – Не могла же я одна заметить их отсутствие.

– Ребят, вам лучше присесть.

* * *

– Так, повторю еще раз, – Стерлинг поднимает руку, привлекая всеобщее внимание. – Падшие переместились в мир смертных и сейчас в открытую уничтожают Лондон и Нью-Йорк. Совет собирает всех потомков ангелов, и даже новичков, из всех девяти Академий для борьбы с ними, а отец просит нас оставаться здесь? – Взгляд его наполнен недоверием и омерзением одновременно.

Нова достает мобильник и начинает что-то печатать.

– Говори за себя. Одно сообщение родителям, и я улечу в Лондон ближайшим рейсом.

Стер комкает салфетку и швыряет ее в стену.

– Мы слишком взрослые для скамейки запасных и не обязаны следить за малышней.

Грейсон садится на стул.

– Мы еще не прошли полную трансформацию. Это ставит нас в очень невыгодное положение, в сравнении со зрелыми потомками. – Судя по его выражению лица, он не особо согласен с таким раскладом дел. Статус «семейного дипломата» не позволяет ему в открытую противостоять воле отца, но видно, что он разрывается между двух огней. Грей лучше скрывает свои эмоции, в отличие от брата-близнеца, но мне кажется, что внутри него, так же как и Стерлинга, все разрывается от ярости.

– Вся эта ситуация – дерьмо, и ты прекрасно это понимаешь. То, что мы еще не прошли полный цикл метаморфоз, не значит, что мы не можем сражаться.

– Стерлинг. Следи за языком, – предупреждает его Элоиза, кидая взгляд в сторону комнаты, где младшие близнецы играют и едят конфеты.

– Мам, уверяю, в Академии они слышали слова и похлеще.

Женщина только головой качает.

Я откидываюсь на спинку своего стула, пальцами обхватив нижнюю губу. Я пока не решила, к какой стороне конфликта отношусь. Внутренний голос настойчиво твердит мне то же самое, что и остальным – я жажду броситься в бой и исполнить свое предназначение, но это, без сомнения, очень опасно. Здесь сейчас есть только родители Дюранов, но, скорее всего, мои тоже хотели бы, чтобы я оставалась в стороне.

– Значит, Стил с Эмберли сейчас там? Они улетели в Лондон без нас? – Не обращаю внимания на укол обиды за то, что меня оставили на задворках. Уверена, их поступку есть какое-то логическое объяснение.

Грейсон переключает внимание на меня. Его взгляд смягчается, будто он увидел, какую боль его слова оставили в моей душе. Я действительно так предсказуема или он просто хорошо читает мои эмоции? Честно говоря, мне неловко от обоих вариантов, и я начинаю ерзать на месте.

Откашлявшись, парень смотрит в сторону. Неужели новости настолько ужасные, что он не знает, как правильнее будет их сообщить?

– Кстати, о них. Папа просил меня дождаться его, но…

Элоиза напрягается:

– Что такое, Грейсон? Где Стил с Эмберли?

– Они покинули резиденцию, но направляются они не в Лондон и не в Нью-Йорк.

– Повтори-ка, живчик? – Нова смотрит на Грейсона, взгляд ее омрачается искорками подозрительности.

У Стерлинга между бровей появляется «тревожная складочка».

– А куда тогда?

Грейсон потирает лоб, но быстро сдается под тяжестью наших взглядов.

– Пришел отец Эмберли, и они ушли вместе с ним.

Ненадолго повисает тишина, а потом мы начинаем говорить наперебой.

– Что?

– Ты шутишь.

– Диньк был там?

– Ее отец нашелся? Кто он?

Последний вопрос задала Элоиза, которая была пока не в курсе происхождения Эм. Она, как и большинство, полагала, что родители подруги – представители существующих ангельских линий.

Я ерзаю на стуле, предвкушая дальнейшие новости, но сначала Грейсон должен ввести свою мать в курс дела.

– Ну, в общем… – начинает он. – Отец Эмберли – Камиэль. Ангел Войны, серафим.

Глаза женщины расширяются от удивления, и она прикладывает руку ко рту.

– Ее отец… серафим?

Грейсон кивает.

– А мать? – спрашивает она.

Парень переводит взгляд на меня. Раз Эм тут нет, он спрашивает у меня, как у ее лучшей подруги, разрешения на раскрытие ее тайн. Я едва заметно киваю, разрешая продолжить.

– Она из ангельской линии.

Какое-то время Элоиза обдумывает услышанное, скрестив руки, затем снова обращается к сыну.

– И куда они отправились?

Супер. Теперь все в курсе всего. И мы, наконец-то, получим долгожданную информацию.

– Они не сказали, – отвечает Грейсон. Приходится подавить стон разочарования. Повернувшись к Нове, он добавляет: – Телефоны у них с собой.

– Как будто от этого много толку, – фыркает она.

Дверь распахивается, и заходит Лоран. Сначала он смотрит на жену, а потом обращает строгий взгляд на сына. Кожа вокруг глаз Грейсона напрягается, и они чуть дергаются, а подбородок, наоборот, опускается. Неодобрение тяжелым грузом оседает парню на плечи.

– Я же просил подождать, – говорит мужчина, бросаясь к жене.

Грейсон поднимает руки, показывая тем самым, что сдается.

– Я и ждал, но… – Он не договаривает. Старший Дюран обнимает Элоизу за талию и помогает ей дойти до свободной комнаты, закрывая за собой дверь.

Нам все еще слышен гулкий голос мужчины, который пытается успокоить жену. Перевожу взгляд с закрытой двери на друга и хмурюсь: мне тоже не нравится то, что сейчас произошло. Разве Лоран не понимает, какое значение для Грейсона имеет семья и насколько сильно его может задеть неодобрение отца?