litbaza книги онлайнИсторическая прозаИстория большевиков в документах царской охранки - Николай Стариков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 90
Перейти на страницу:

В представленном Малиновским в Департ. Полиции отчете об этом совещании обращает на себя особенное внимание место, где он говорит о возникших в большевистском центре подозрениях, что «вблизи думской «шестерки» есть лицо, связанное с розыскными органами Империи» (см. с. 209). Подозревать в предательстве кого-нибудь из членов самой «шестерки», и в частности Малиновского, у Ленина и его ближайших помещиков Зиновьева и Каменева, очевидно, не было и мысли, судя по тому, что и после истории с Черномазовым Малиновскому на этом совещании были даны ответственнейшие поручения, как-то: назначение двух учеников из Москвы в открывавшуюся Лениным партийную школу пропагандистов, раздобывание денег на эту школу, организация в Москве большевистской газеты, наконец, подыскание возможно большего числа лиц в качестве агентов ЦК. Интересно отметить, что в обсуждении последнего пункта участвовали лишь трое — Ленин, Зиновьев и Малиновский. Одно уже это доказывает, каким исключительным доверием пользовался у Ленина этот провокатор[3].

Во исполнение данных ему поручений Малиновский в августе 1913 г. принимает деятельное участие по изданию в Москве большевистской газеты «Наш Путь», первый номер которой вышел 23 августа. 2 сентября сам Малиновский в качестве секретного сотрудника Деп. Пол. (теперь он носит кличку «Икс») сообщает начальнику Ох. Отд. Мартынову, что соц. — дем. Данский намечает его (Малиновского) издателем журнала «Вопросы страхования», а 13 сентября он же доносит Мартынову, что ездил вместе с чл. Г. Д. Петровским к Павлу Мостовенко за деньгами на партийные цели. 15 сентября Малиновский участвует на совещании видных соц. — дем-ов от редакции газеты «Наш Путь», на котором было решено вызвать стачку-протест по случаю преследования рабочей печати и для этого выпустить листовку. На другой день Малиновский уехал за границу, на совещание ленинцев, названное по конспиративным соображениям «августовским» (на этом совещании кроме Малиновского присутствовал еще провокатор А. И. Лобов).

Из постановлений этого совещания чревато последствиями было постановление по вопросу об отношении думской «шестерки» к «семерке». Совещанием было решено «идти на явный раскол» с меньшевиками в случае неудовлетворения ими требований ленинцев. По возвращении в Петербург Малиновский добился этого раскола, что повело к вмешательству в партийные дела русских соц. — дем-ов Международного Социалистического Бюро.

Служа в своей подпольной работе двум господам — Департаменту Полиции и РСДРП, — Малиновский и как член Госуд. Думы был таким же «двуликим». Верховной следственной комиссией установлено, что он произносил в Думе речи частью от себя, частью же заранее приготовленные Лениным, Зиновьевым и другими лицами. Эти заранее приготовленные речи Малиновский представлял и на просмотр вице-директору Деп. Пол. Виссарионову, делавшему свои поправки.

Из выступлений Малиновского в Думе особенно замечательны 30 октября 1913 г. и 22 апреля 1914 г. Подписавши первым запрос к министрам внутрен. дел и юстиции по вопросу о провокации соц. — дем-их депутатов 2-й Гос. Думы, Малиновский 30 окт. 1913 г. произнес горячую речь в защиту спешности этого запроса. Речь эта, вызвавшая ряд сочувственных отзывов и приветствий, напечатанных в газете «Правда», создала Малиновскому широкую популярность. 22 апреля 1914 г. состоялась бурная обструкция со стороны левого крыла Госуд. Думы против председателя совета министров Горемыкина, причем 21 депутат, в том числе и Малиновский, были исключены на 15-м заседании. По словам членов Гос. Думы Бадаева и Муранова, Малиновский возмущался создавшимся положением и настаивал на том, что «с этими карами парламентскими способами бороться нельзя»; что «нужны другие приемы борьбы», что «возвращение в Думу было бы позорным, необходимы более революционные выступления в виде уличных манифестаций рабочих, которых депутаты должны были поднять на защиту».

Этот взгляд Малиновского не встретил сочувствия среди левых элементов Думы, и 7 мая 1914 г. депутаты, по окончании срока исключения, возвратились в Думу. Здесь они по очереди читали декларацию с выражением протеста против насилия, причем председатель лишал говоривших слова. Когда после членов Думы Керенского и Хаустова выступил Малиновский и упорно продолжал читать декларацию, несмотря на лишение его слова председателем Думы, последний был вынужден поручить приставу Гос. Думы предложить Малиновскому покинуть кафедру. И только после этого Малиновский ушел на свое место. В тот же день председатель Думы М. В. Родзянко узнал от товарища министра в. д. В. Ф. Джунковского, что Малиновский является сотрудником охранки. 8-го того же мая Малиновский внезапно сложил с себя депутатские полномочия и немедленно выехал за границу. Как видно из показаний допрошенного в качестве свидетеля ген. — лейтенанта Джунковского, когда он узнал о том, что еще до его назначения на должность товарища министра, в Г. Думу был проведен при содействии Деп. Пол. сотрудник охраны, «твердо решил, прекратить это безобразие», но так, чтобы не вызвать скандала ни для Думы, ни для министров.

После неоднократных совещаний с директором Деп. Пол. Брюнде-Сент Ипполитом было решено выдать Малиновскому годовое жалованье в размере 6000 руб., потребовать от него выхода из Гос. Думы и отправить его немедленно за границу. Все это и было вслед за тем исполнено, причем, как оказалось, Малиновский не счел нужным представить какие-либо объяснения своего ухода софракционерам. По приезде же в Австрию он явился к Ленину и там, несмотря на противоречивые объяснения причин своего ухода, был партийным судом оправдан по обвинению в провокаторстве по недостаточности улик. Появившиеся же сначала в Гос. Думе, а затем и в печати и в обществе слухи о сношениях Малиновского с деятелями охранки были энергично опровергаемы в печати как самим Лениным, так и другими представителями большевиков.

Про дальнейшую судьбу Малиновского достоверно известно, лишь что он оказался в одном из лагерей военнопленных в Германии, но, как он туда попал, — не установлено. По словам вышеозначенных свидетелей Ленина и Зиновьева, Малиновский неоднократно им писал после этого из Германии; из писем к ним других военнопленных выяснилось, что Малиновский открыл там партийные занятия, читал лекции, разъяснял Эрфуртскую программу, причем слушатели присылали главе большевизма восторженные отзывы о нынешней деятельности Романа Малиновского.

Таковы данные, добытые Верховной следственной комиссией по делу об этом провокаторе. К ним мы можем добавить один любопытный документ, имеющийся в архиве дел б. Моск. Охр. Отд. Это телеграмма помощника начальника Моск. Охр. Отд. подполковника Знаменского московским частным приставам от 17 февраля 1917 г., т. е. за десять дней до начала революции, следующего содержания: «Прошу иметь наблюдение за прибытием в Москву бывшего члена Государственной Думы из крестьян Плоцкой губ. Романа Вацлавова Малиновского и по прибытии срочно сообщить Охранному Отделению. Подполковник Знаменский».

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 90
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?