Сейчас «забеги» на Эльбрус, скайраннинг – часть спортивного календаря, а ведь первыми в таких соревнованиях еще в 1980-м на склонах пика Ленина участвовали мы – претенденты в экспедицию на Эверест – и зимой 1987 года на Эльбрусе, готовясь к траверсу Канченджанги. При отборах на Лхоцзе воспользовались опытом проведения этих довольно жестоких, но полезных испытаний функциональной подготовки. Состязались на время в два этапа на двух дистанциях. Сначала от станции «Мир» (3500 м) канатной дороги на склонах Эльбруса до высокогорного «Приюта одиннадцати» (4050 м), затем от Гара-баши (3700 м) до скал Пастухова (4700 м) и оттуда уже в спокойном темпе – восхождение на вершину. Помимо этого в программу входило лазание (на время) по скалам с верхней и нижней страховкой, лазание в «кошках» по скалам с верхней страховкой. Соревнования по общефизической подготовке (подтягивания, отжимания, приседания на одной ноге). Каждый, кто занимал первое место в любом из видов, получал дополнительный бонус. Это стимулировало показать максимум, выложиться по полной. И выкладывались. Лучший результат в подтягивании на перекладине – 51 раз (Алексей Макаров), приседаниях на одной ноге – 70 (Николай Тотмянин), отжиманиях в упоре – 75 (Александр Погорелов). Уставшие от чтения могут заочно посоревноваться с нашими чемпионами – проверить свой уровень, а заодно убедиться: на Лхоцзе отбирались сильные ребята. Первым в лазании по скалам с верхней страховкой стал Петр Козачек, он же победил в соревнованиях по лазанию по скалам в «кошках», с нижней страховкой лучше всех прошел трассу Алексей Макаров. В забегах на Эльбрусе победителями были Петр Козачек и Владимир Обиход.

Можно спорить, насколько объективны такие отборы. Но в комплексе это дало довольно правдивую картину уровня подготовки каждого. Тем более, у нас имелся опыт отборов в первую и вторую гималайские сборные. Постарались провести все профессионально и объективно и с научной, и с методической, и со спортивной точки зрения. Володя Каратаев, которого мы видели на высоте, знали по Канченджанге, приехал на отборы с переломом руки. В забегах на Эльбрус он показал себя великолепно. Но лазать с загипсованной рукой на время не очень получалось. Из-за этой травмы Володя попал в команду запасным, после долгих споров, потому что с формальной точки зрения следовало Каратаева отсеять. Но все же мы вместе ходили в Гималаях, знали, какой он сильный технарь, не менее сильный высотник, да и вообще отличный парень. Но ведь и те, кто уже отсеялся – Алексей Лыков из Донецка, Толя Танец из Харькова, Александр Сушко из Орджоникидзе (теперь Владикавказа), – тоже отличные ребята, молодые, сильные, техничные, знаем их не первый день. По отношению к ним было бы несправедливо зачислить Володю в «основу». Сошлись на компромиссном варианте: допустим Каратаева к Памирскому этапу запасным. К тому времени рука заживет и он себя покажет. На Памире Володя проявил себя блестяще. Вот как сам Каратаев вспоминает отборы в интервью журналисту Сергею Шибаеву: «… И опять началось: бега на Эльбрус, тесты, барокамера, психологическая совместимость, последний уже отбор на пике Коммунизма… Для акклиматизации сначала сходили на Корженеву (пик Евгении Корженевской, 7105 м, маршрут 5-Б категории трудности – СБ.), потом – на Коммунизм (пик Коммунизма, 7495 м, маршрут 6-й категории трудности – СБ.), а потом осталось еще немного времени, ну и руководство говорит: «Коли готовы, давайте еще разок сходим: одна группа туда, другая – сюда». И ребята на пик Коммунизма сходили за 23 часа – такой вот был уровень подготовки. А наша группа пошла на Корженеву, и задачу ставили так: утром выходите из базового в два – в три и в 16 часов, где бы ни находились, – вниз, чтобы вечером быть в лагере. Я за 7 часов дошел – это мой рекорд был – прямо из базового лагеря. Помню, тогда на гребень выходим, а там палатки, ребята какие-то, только просыпаются, встают. Мы мимо них, на вершину. Потом еще 3 часа на спуск потратили, и вот на все про все – 10 часов… Так мы были подготовлены». Все были в отличной форме. При восхождении на пик Корженевской даже тренеры с врачами взошли на вершину за 8 часов. К обеду уже были в лагере на поляне Москвина. У группы Жени Клинецкого восхождение на пик Коммунизма заняло чуть меньше суток. При том, что на спуске они попали в непогоду и слегка сбились с пути. Такой «гремучей смеси» универсалов не было в предыдущих советских гималайских сборных – ни на Эвересте, ни на Канченджанге. В тех командах преобладали высотники. Мы же сделали упор на универсальность подготовки. Те, кто отобрался на Лхоцзе, могли на высоте пройти маршрут любой сложности. Вот их имена в составе групп, в скобках – место жительства и возраст на момент восхождения. I группа: Ринат Хайбулин, руководитель (Алма-Ата, 30 лет), Александр Питра (Донецкая область, 27 лет), Алексей Макаров (Харьков, 26 лет), Игорь Свергун (Харьков, 24 года), Геннадий Копейка (Харьков, 30 лет). II группа: Евгений Клинецкий, руководитель (Московская область, 30 лет), Николай Тотмянин (Ленинград, 32 года), Сергей Тарасов (Уфа, 24 года), Владимир Обиход (Москва, 35 лет). III группа: Александр Погорелов, руководитель (Ростов-на-Дону, 33 года), Петр Козачек (Днепропетровск, 36 лет), Владимир Хитриков (Днепропетровск, 36 лет), Валерий Коханов (Красноярск, 32 года), Владимир Каратаев (Дивногорск, 36 лет). «Играющим» врачом в экспедицию ехал 33-летний харьковчанин Виктор Пастух. Естественно, не собирались сидеть под горой мы с Туркевичем. Переводчиком-радистом поехал наш старый друг, психолог, мастер спорта по альпинизму Анатолий Непомнящий (сегодня он доктор психологических наук, кандидат технических наук, профессор) из Таганрога.

Миша Туркевич жил экспедицией, начиная с памятного майского дня в Катманду, когда мы подали заявку на прохождение Южной стены. Красивый логичный маршрут – «советскую диретиссиму» – выбирали в разведке в 1989 году. Туркевич взял на себя львиную долю организационной рутины. Александр Васильевич Шевченко наезжал в Москву из Нальчика, циркулировал по кабинетам, используя свои бесценные связи и недюжинный дар убеждения. Он решал стратегические вопросы – прежде всего, связанные с финансированием, Миша к тому времени насовсем перебрался из Донецка в столицу СССР и с головой ушел в бесчисленные организационные хлопоты. «Выбивал», доставал, изыскивал снаряжение, продукты и все прочее, без чего не могла состояться экспедиция. Молодым невдомек, как это – «выбивать», доставать? А время было такое – пустых магазинных полок. Ни колбасы, ни мяса, ни масла, ни рыбы. Об икре и прочих деликатесах молчу. Как и о теплых и легких спальных мешках, качественных палатках, надежных веревках и остальном снаряжении. Нет, конечно, в природе все это существовало, но – не для простых смертных. В недрах недоступных закрытых распределителей для начальства, на складах, продуктовых базах, прочих незримых для большинства «точках». Чтобы извлечь оттуда все необходимое, надо было обладать железной волей, пробивной силой отбойного молотка и энергией ядерного реактора. Сизифов труд, который Миша, Володя Каратаев, ребята-москвичи взвалили на свои плечи ради Горы.

Зато как же нас одела итальянская фирма «Samas»! С ног до головы, великолепно. Причем на одежде было написано «Samas-2000». А год, напомню, стоял 1990-й. По три комплекта – я ничего подобного не то что не носил, мечтать не смел. Коммерческий директор Франческо Маргола перед выездом в Непал сам нам экипировку вручил. Видно, хорошо в фирме «Samas» работала служба информации. Хоть и не царское это дело, сеньор Маргола привез и лично выдал одежду исключительного качества из гортекса, который был невиданной новинкой, и флиса. Знал итальянец, наслышанный об аппетитах наших чиновников, что если пошлет все это в Профспорт, один комплект из трех мы, скорее всего, получим. Но три – никогда! У нас в Алуште как раз проходил сбор – скальная подготовка. Маргола – сам альпинист и решил познакомиться с крымскими скалами, да и с нами в процессе восхождений. Первым итальянец уже не ходил, взял в партнеры Маурицио Джордани, известного восходителя, который был, так сказать, лицом фирмы. С ним Маргола прошел несколько шестерочных крымских маршрутов и остался доволен. А нам каждому – «сеньор Бершов», «сеньор Туркевич», «сеньор Пастух», «прего, пер фавор», ваши комплекты. Ребята при виде этого «приданого» от счастья лишились дара речи. Утепленная гортексовая куртка и утепленные штаны, гортексовая легкая ветрозащитная куртка и ветрозащитные штаны. Плюс еще флисовые штаны и флисовая куртка. В фильме, который Гена Копейка снимал на маршруте, ребята работали в этих куртках – легких, надежных. Я в самасовских вещах и в 2000-м ходил, и 2010-м… А тогда, в Алуште, мы все оделись в новенькую форму, и Франко Маргола сфотографировал нас всей командой. Взошли на гору – тут же итальянцы выпустили плакат: мы на фоне Южной стены, виден во всей ужасающей сложностью красе наш маршрут. Прекрасный плакат, и сейчас неплохо смотрится. Грамотная реклама. Знак «Samas» стал неотъемлемым атрибутом «советико» победы на Лхоцзе.